Охотница. Игра на жизнь. Книга четвёртая
Шрифт:
Сирена поймала чужие взгляды, растерянно остановившись на пороге, и по мере того, как молчание всё больше давило на уши, на лице девушки всё сильнее проступала улыбка, превращаясь в хищный акулий оскал. Она расхохоталась звонким смехом, отразившимся от витражных стёкол, согнулась пополам в приступе безудержного веселья, после чего вытерла выступившие в уголках глаз слёзы и усмехнулась:
– Долго же до вас доходило.
И её глаза полностью затопила тьма.
Глава 29
* * *
Когда
Мы даже предположить не могли такого исхода, да и Дима намекнул на совсем других существ, но эта правда тоже шокирует, правда, эффект длится недолго.
– Ну, привет, мамуля!
– Смерть машет ей рукой, скалясь, как любой зверь, встретивший старого врага, хотя и она смотрит на него с не меньшей радостью, а я с небывалым облегчением осознаю, что Алиса по-прежнему внутри своего тела – остаётся только верить, что вторженка не останется там навсегда.
– Дай угадаю, - шепчет Ник, наклоняясь к богу, - Тьма?
– Ах, ну простите, - привычно кривится мужчина, - не у всех мама с папой такие потрясающие!
И мой вампир польщён, не в силах скрыть гордость за родителей.
Я рада, что даже в такой ситуации у них находится тема для спора, но что мы будем делать сейчас, когда всё уже вышло из-под контроля, даже не представляю – тут либо пан, либо… всё хуже некуда.
Женщина в теле Алисы тем временем медленно двигается вдоль нашей нестройной компании, и в этой плавной, хищной грации едва ли ощущается хоть что-то от Алисы, но что ещё немаловажно, она будто не может подойти достаточно близко. Или не хочет.
– Я уж думала, не увижу тебя в теле, - улыбается она Смерти.
– Тебе удалось меня удивить.
– Ага, тебе тоже. Не ожидал, знаешь ли, удара в спину.
Видимо, в далёком прошлом у них остались небольшие разногласия, но если бы мне это было интересно, я бы обязательно послушала, однако я чувствую, как Лекс пытается что-то творить, и это что-то, возможно, может нам помочь. От него исходит незримый призыв, потянувшийся прямо ко мне, и такой же он кидает Аде, связывая нас одной нитью.
– И в какой момент это случилось?
– намекая на её нынешнее состояние, интересуюсь я, делая рукой неопределённое движение и отвлекая на себя внимание.
– Когда ты пробудилась?
И она рада поделиться, ведь всем им, так или иначе, хочется выговориться, рассказать свою историю, потому что долгое время не с кем было поговорить. Одиночество – та ещё отрава.
– Когда твой безумный братец воткнул в меня кинжал, охотница, - переводя на меня свой тёмный взгляд, говорит она.
– Я почуяла эту одержимость, этот голод… Да и в девчонке было столько интересного! Вы знали, что её предки тоже из Инрема, и она уже раз десять пыталась покончить с собой из-за постоянного зова крови? Впрочем, неважно. Я не сразу нашла в себе силы отобрать контроль. Сложно. Очень сложно бороться, когда где-то рядом эта светлая
– имея в виду меня, вопит богиня, и сила её голоса, вернее, голоса сирены, скидывает с полок тяжеленные фолианты, а мы с трудом остаёмся на ногах.
– А потом и остальные уверовали!
– Она мрачно смотрит на Ника, и мне не нравятся эти глаза, обещающие все кары на свете.
Интересно, а она знает, что я знаю, что мой ребёнок в теории способен её убить? Но как только попытается вытянуть силу из Илли, она умрёт, а вместе с ней может пострадать и Алиса… Здесь нужна настолько тонкая работа, что я понятия не имею, кто может с ней справиться, не причинив вреда девушке.
– Ты всегда была слишком тщеславной, - упрекает её Смерть, осторожно двигаясь в её сторону, и к нашей неожиданности богиня материализует в ладони кинжал, от которого во все стороны расходятся чёрные дымчатые ленты. Лекс позади смачно ругается, заставляя Тьму победно расхохотаться, и я узнаю в оружии кинжал Мары – точно такой же у меня отобрал Смерть.
– О, добралась до сестрёнкиного ножичка?
– Может быть, но это чувство позволило мне выжить и, без обид, но ваша сестра дура, каких поискать. Да и сынок мой, умом скорбный, неудачник ещё тот!
– Она ранит ладонь и слизывает с лезвия кровь, а затем вновь обращает взор на меня.
– Давай не будем терять время, прелесть, и пойдём уже со мной – тогда, возможно, никто не пострадает. Хотя, мы можем и поиграть, но тогда я сделаю всё, чтобы эта девочка умерла самой мучительной смертью, как и остальные, - ведёт остриём почти до сгиба локтя, и выступившая кровь превращается в чёрный налёт, - а потом найду новое тело… Скажем, твой вампир выглядит весьма аппетитным. Как считаешь? В нём столько вкусных эмоций… - облизывается она.
Лисица не согласна ни с одним исходом, оттого и рык прорывается наружу яростной волной небывалой силы, отчего по воздуху проходит рябь, но Ник вовремя удерживает от опрометчивых поступков, задвигая к себе за спину.
– У вас нет выхода, - печально вздыхает богиня.
– Никто не сможет сюда прорваться, потому что ловушка была выстроена заранее. Вам давно надо было сдаться и понять, что из этой затеи ничего не выйдет, а тебе, Высший, - говорит моему хищнику, - лучше было бы оставаться мёртвым – тогда ты быстрее бы встретился со своей охотницей и дочуркой. А так зря силы тратили. Инрем вам не отбить.
То, как зол сейчас мужчина, не передать словами, и я знаю, насколько показательна его сдержанность, только вот чувствуется в его эмоциях что-то, чего мне пока не постичь, а это значит, без моего ведома наверняка затеялся какой-то план.
«Зверь Ады что-то знает… - подсказывает чудище, явно стараясь забраться в голову подруге, но не может пробить барьер.
– Они тоже готовились к этой встрече».
– Так ты хочешь единоличной власти?
– вновь лезет Смерть, дразня мать тем, что каждый раз подходил всё ближе, а потом опять отступал, словно танцор перед опаснейшей гадюкой.
– Правда надеешься, что расплодившиеся твари – идеальные питомцы для нового мира?