Охотница. Игра на жизнь. Книга четвёртая
Шрифт:
Пару мгновений он всё так же смотрел на неё, ещё решаясь, а потом плюнул на всё и подался ближе.
– Послушай, Ветерок, я не знаю, сколько у меня времени здесь, - сказал он, ловя удивлённый взгляд, - но ты должна мне довериться. Могу я попросить тебя об этом?
Она кивнула без всяких сомнений, глядя на него с беспокойством, а он только сейчас нащупал в кармане нитку – обрезанную, но всё равно это была часть артефакта, и, недолго думая, намотал её на безымянный палец Дарины, как в легенде.
– Прости, что без кольца, - неловко улыбнулся вампир, шокируя и без того перенервничавшую
– Ты мне предложение делаешь? Дяденька-вампир, Вы меня пугаете… - потянувшись к его лбу, дабы проверить температуру, улыбнулась Дарина, и он перехватил руку, целуя ладонь, а потом прислонил её к своей щеке.
– Я люблю тебя, Ветерок. Больше жизни люблю, но мне некогда рассказывать тебе всё. Мы обязаны это сделать. Веришь?
Верила безоговорочно, и это всегда пугало – то, как она почти без сомнений шла за ним, стоило попросить…
Он не думал, что его огонь здесь отзовётся, но очень на это надеялся, а потому, когда подхватил лёгкую, как пушинку девушку, перемещая их обоих, пламя радостно проложило путь в дом дракона.
– Арс, нет времени объяснять – пожени нас!
– крикнул Ник, и им навстречу выскочил мужчина в одном лишь полотенце, спешно напяленном на голое тело.
– Ты вменяем?
– поразился он.
– Дарина, ты что-то понимаешь? Рад, что ты очнулась, девочка, но что происходит?
– Сама в шоке, но почему-то его решение не кажется совсем безумным, - призналась девушка.
– Он что-то темнит, но я ему верю. Надеюсь, меня не убьют родители, когда узнают, - вздохнула она, и брюнет прижал охотницу теснее.
Дракон ещё раз вопросительно глянул на него, и Громов только произнёс:
– Будущее.
Друг, казалось, понял всё без намёков и, материализовав на себе одежду, поинтересовался:
– Не нарушишь ход событий?
– Нечего нарушать, - отмахнулся Ник, осторожно опуская Рину на пол, где её ждали мягкие тапочки, а пока дракон готовился, Высший развернул девушку к себе, взяв за плечи.
– Послушай меня, родная, - взяв её лицо в свои ладони, сказал он, - я должен буду уехать после этого. Так надо! Но ты не должна верить тому письму, что я оставил. Я обещаю… нет, клянусь, что у нас будет та свадьба, о которой ты мечтаешь, будет дом и дети – я всё для этого сделаю, поняла? Только не считай меня сумасшедшим.
– Ник, это и правда сумасшествие… Что такого там, в будущем происходит? Всё очень плохо, да?
Он не знал, что ответить – просто разглядывал её, как одержимый, и даже в этой больничной пижаме, чуть бледная, немного болезненная, Рина выглядела самой желанной, самой близкой, а сам он представить не мог, как ему хватило духа уехать тогда, не попрощавшись.
Игра? Боги? Да кому это важно в моменты, подобные этому?
– Всё будет хорошо, - сказал он в итоге, стискивая её ладонь.
– Обманщик, - беззлобно усмехнулась охотница, но прижалась ещё крепче, будто он уже исчезал, а она уже прощалась.
– Замуж в шестнадцать… Мне же должно быть дико страшно.
– Не бойся, я с тобой, - пошутил брюнет, и она тоже нервно улыбнулась.
– Готовы? - вмешался Арс, и начал церемонию после согласия.
В тишине его дома, где был слышен лишь неумолимый ход старых часов, они повторяли за драконом клятвы, и хоть удивление
– Согласна…
– Согласен…
– Ты – моя жизнь…
– Ты – моя смерть…
– Ты – мой воздух, которым я дышу.
Произнося все нужные слова, они не отрывали взглядов друг от друга, и даже когда мужчина сообщил, что перед всеми богами ныне существующих миров эти двое отныне муж и жена, ни Рина, ни Ник толком не отреагировали.
– Кхм, целоваться будете? Так и быть, отвернусь…
Лишь после этого вопроса, вампир привлёк девушку к себе, жадно впиваясь в её губы своими, а она ответила с не меньшей страстью, в которой пополам с любовью сквозило отчаяние. Нить на пальце охотницы, тем временем засветилась, а следом их запястья покрылись одинаковыми золотистыми рисунками, и Ник понял, что несправедливое время начинает обратный отчёт.
Ему ещё столько всего хотелось сказать Дарине, предупредить, но он уже чувствовал, как его утягивает обратно.
– Ник?
– заволновалась девушка, не желая отпускать его руку, которая стремительно теряла очертания.
– Я вернусь, - уверенно пообещал он.
– Не отказывайся от помощи Роланда, живи полной жизнью и не смей мешать алкоголь с таблетками!
А потом его выдернуло из той реальности, выбрасывая где-то в пустынных землях межмирья.
* * *
Когда я проваливаюсь в спасительный обморок, мне кажется, что я падаю в бездну, но этот полёт заканчивается стремительно. Мой план состоял в том, чтобы хоть кого-то предупредить о случившемся, а вместо этого меня переносит в прошлое, которое очень хотелось бы забыть.
Я оказываюсь в своём теле, но в качестве стороннего наблюдателя, не способного контролировать собственные поступки, потому что я пытаюсь докричаться до Ника, и только когда он говорит, понимаю, что кто-то перенёс нас обоих в это время. В том прошлом, что я пережила, вампир меня покинул, а не спешно делал предложение, фактически похитив меня для скорой свадьбы, и это могло означать лишь то, что мой зверь переместился именно в то утро после пережитого кошмара.
Пусть я растеряна и немного, самую малость поражена его решением, однако принимаю его, хорошенько прислушавшись к себе. В глубине души я всегда знала, что никому другому не смогу сказать своё заветное «согласна», что иного мужчины попросту не существует, даже если изредка хотелось его прибить, и оказалась права. Оттого и на душе так спокойно, пусть Ник и исчезает прямо на моих глазах…
А возвращаясь обратно, я вновь оказываюсь наедине с тем, кого хочется разорвать на кусочки уже по-настоящему. Он гладит мои волосы, держа за руку, и ведёт себя столь заботливо, что даже не подкопаешься, только вот я уже никогда не позволю играть со мной и моими чувствами.
Я долго рассматриваю мужчину, пытаясь найти хоть какое-то внешнее отличие, прежде чем произнести:
– Может, уже станешь собой?
В его взгляде такое удивление, словно я ни за что не должна была догадаться, и Смерть прикидывает, стоит ли и дальше притворяться, но долго держать лицо у него не получается.