Охотница. Игра на жизнь. Книга четвёртая
Шрифт:
Глава 28
Снова встать лицом к лицу с Орловским, особенно зная, что он на самом деле Тёмный, всё больше кажется чем-то сюрреалистичным. Его обезумевший взгляд наполнен отчаянием игрока, который поставил на кон всё, что у него было, и если сейчас он проиграет, терять будет нечего, а значит, в расход пойдут все.
– Сделай милость, отпусти её уже, - устало вздыхает Смерть.
– Я же всё равно её верну, если ты её убьёшь. На что рассчитываешь, братец?
–
– Ещё и подмигивает так, будто мы тут решаем, кого отправить в магазин за выпивкой.
Мы с Ником переглядываемся в замешательстве, да и Алеар пытается предугадать дальнейшие действия заигравшихся богов, не сводя глаз с Камиллы. Вряд ли раньше он вообще мог думать, что будет стоять рядом с ними, а один станет его внезапным зятем, но жизнь всегда диктует свои условия.
– Я рассчитываю забрать то, что принадлежит мне по праву!
– дёргая охотницу сильнее, рычит он, а меня разбирает тревога за женщину.
– Думаешь, раз женился на этой мелкой твари, - намекает на меня, - стал сильнее меня?
– Я всегда был сильнее тебя, - издевается мужчина, зля и без того разъярённое чудовище.
– Даже сейчас, когда этот мир почти умер, а ты пользуешься чужими артефактами. Кстати, у кого спёр?
На короткое мгновение мне кажется, что кто-то запустил в меня когти, на душе становится так тоскливо и холодно, однако в следующее мгновение Смерть призывает свою косу, и я понимаю, что он позаимствовал немного силы. У меня вряд ли выйдет воспользоваться магией Илли в таких условиях, но бог может себе такое позволить… Жаль, мне так и не удалось прочесть её письмо – там моя смелая кроха наверняка рассказала что-то интересное и важное.
– Тебя это не должно волновать, - скалится Тёмный, одной рукой продолжая мучить охотницу, а другой концентрировать в пальцах магию, и её немало.
– Я верну себе своё прежнее величие, и никто больше не посмеет диктовать мне условия!
То, что здесь собирается произойти, я чувствую всей кожей, как и вампиры, и если эти двое сейчас устроят сражение, всем будет, мягко говоря, некомфортно. Со мной в этот момент вообще происходит что-то странное – слепой глаз, что так и не вылечил Смерть, начинает видеть то, чего не видит здоровый. Со всех сторон к нам тянутся призрачно-серые субстанции, напоминающие призраков, кружат около барьера падальщиками, но не приближаются, неспособные преодолеть его. И это наверняка ненадолго. Поднявшийся ветер усиливается с каждой секундой, где-то грохочет гром, нагнетая итак безрадостную атмосферу.
– Остановитесь, - просит Повелитель, прекрасно ощущающий волнение природы и явно знающий, о чём говорит, вдобавок поймав мои эмоции.
– Вы сейчас погубите то живое, что ещё есть вокруг. Та толика жизни исчезнет окончательно!
– Заткнись!
– хором отбривают оба бога, и нас пригвождает к земле одним движением руки Смерти, пока они полностью сосредотачиваются друг на друге.
Воздух звенит от напряжения, а в серебристом небе сгущаются пепельно-грязные тучи, и я не представляю, что можно предпринять. Стоит этим двоим начать использовать силы на максимум – рванёт, а мы все окажемся под завалами этой идиотской братской разборки. Но жить хочется, во что бы то ни стало!
Ник смотрит на меня, и в его взгляде неизменный океан чувств, а среди них я нахожу готовность в любой момент снова со мной попрощаться, снова пожертвовать собой,
Невиданная злость охватывает разум, когда Тёмный собирается нанести удар первым, и я почти вижу, как чужая сила в его руках измельчает пространство, однако до того, как катастрофа всё же случается, всё вокруг замирает на долю секунды, давая мне неожиданную передышку, и мгновение растягивается. Я вижу, как редкие снежинки всех возможных форм и размеров, падающие с неба, застывают в полёте, как пламя, терзающее храм в стороне, больше не бушует, разгораясь сильнее, как остальные прекращают даже дышать, пока я судорожно пытаюсь придумать выход.
А потом меня будто по темечку кто-то бьёт, подавая нужную идею.
Родовое дерево ин Виарре, которому я вернула силу… Там ведь сконцентрирована мощь всех энитири-ши нашего семейства! Если оно исцелилось с помощью моей крови, возможно, я смогу позаимствовать его магию… Но кто мне помог?
Впрочем, не имеет значения.
Мысленно я рисую по памяти образ великана с чёрными ветками и тянусь к нему, с изумлением отмечая, что картинка в голове очень отличается от виденного ранее зрелища, но восторгаться своей же работой даже свободной секунды нет. Я вытягиваю магию крупица за крупицей, чтобы не навредить, невольно замечая, как к дереву подходят двое жрецов и обнаруживают изменения. Один из них касается коры, явно читая, чьих рук это дело, и пинает без того натерпевшееся растение, а мне хоть и хочется увидеть их дальнейшие действия, время поджимает. А ещё я знаю, что совсем скоро они тоже к нам присоединятся…
Напитавшись силой, я возвращаюсь на место событий, где картинка начинает постепенно ускоряться, но прежде чем это происходит, мне удаётся ненадолго перехватить контроль у Тёмного, и его назревающий удар так и не бьёт в цель. Воздух отзывается первым, прицельно сбивая направленную атаку, а заодно срубает с ног Смерть – их схватке не суждено произойти здесь, и я пытаюсь хоть как-то дать понять этому Кощею, что для поединка они выбрали не самое лучшее время и место.
– Придите в себя! Вы нас всех угробите!
– кричу, и хотя с места до сих пор не получается двинуться, отшвыриваю божественное оружие из руки ошеломлённого муженька, держа его пришпиленным к земле, что есть мочи.
– Ах ты, дрянь… - Орловский затягивает поводок на шее Камиллы почти до упора, но он больше не может контролировать силу, и удавка медленно рассеивается, как и постепенно рушащийся вокруг храма защитный барьер. Магия жриц больше не защищает это место, а значит, вот-вот появятся гораздо более неприятные гости, и с ними нам уже вряд ли удастся справиться.
– Что, без своей силушки ты – не ты?
– издевательски хохочет Смерть, наблюдая за растерянной яростью брата, тщетно призывающего магию.
– Хотел и рыбку съесть, и косточкой не подавиться?
В тот самый миг грудь Тёмного пронзает кинжал, и когда бывший советник падает на колени, за его спиной стоит чудом уцелевший Дерек, но его даже нельзя таковым назвать. Дед обгорел так, что страшно было взглянуть. Одна сторона головы представляла собой сплошные кости, едва обтянутые плотью, но он где-то нашёл силы, чтобы сделать свой последний рывок и на время ослабить бога в человеческом теле.
Камилла тут же оказывается на свободе, вдарив ногой по челюсти захватчику, и тот падает на спину, а женщина опускается рядом с отцом, всё ещё шокированная его поступком.