Охотницы за привидениями
Шрифт:
— Почему пивка, можно и водочки. Вот только двери проверим.
— Чего их проверять? — вздохнул первый, но второй возразил:
— Порядок есть порядок.
Через минуту все стихло, и мы с Женькой смогли выйти в коридор.
— Слышала? — зашептала подружка. — Двери проверяют несколько раз за ночь, значит, Олимпиада не могла…
— Еще как могла, она лучше других знает местные порядки. Установить, как часто охрана делает обход, нетрудно.
— И все же я уверена: тот тип в подвале.
— А я теперь еще больше уверена в обратном. Что, если охранникам взбредет в голову заглянуть в подвал? Нет, тут что-то не
— Да… — вздохнула Женька. — В подвал мне возвращаться не хочется, и по дому бродить опасно, как бы на охрану не нарваться.
Разумеется, Женька была права: и в подвал не хотелось, и по дому бродить опасно. С другой стороны, меня прямо-таки распирало от любопытства. Мы направились по коридору, то и дело останавливаясь и прислушиваясь. Вдруг подружка схватила меня за руку и сделала знак молчать. В коридоре царил полумрак, свет пробивался только от лестницы, а тишина была как в могиле, и я не сразу сообразила, отчего Женька насторожилась. И тут ушей моих достиг странный звук, вроде бы кто-то скребется. На мои взвинченные нервы это подействовало хуже стонов и сдавленных криков, воображение услужливо нарисовало полчища крыс, которые вырвались из подвала, и я уже почти рухнула в обморок, но подружка потянула меня в соседний коридор, начинавшийся в трех шагах от нас. Как раз оттуда и шел подозрительный звук, и я, решив повременить с обмороком, вяло последовала за ней.
Коридор вел в подсобные помещения, впереди горела лампочка на длинном шнуре, и в свете этой самой лампочки я увидела… То есть в первый момент я даже не поняла, что это, лишь вцепилась в Женькину руку до ломоты в пальцах и застыла как вкопанная, и только когда сердце перестало стучать в сумасшедшем ритме, чуть поуспокоившись, я присмотрелась и сообразила, что передо мной не чудище из сказки и уж тем более не гигантская крыса из фильма ужасов, а человек, стоящий на коленях, точнее женщина крупного телосложения, в домашнем халате. Голова ее была опущена, а руками она шарила по полу. Подружка потянула меня за локоть прочь из коридора, но я при виде Олимпиады (а это вне всякого сомнения была она) страшно разозлилась и неожиданно для самой себя возвысила голос:
— Олимпиада Назаровна, что вы там делаете?
Женщина вскинула голову, с недоумением посмотрела на нас, а потом нахмурилась, с трудом выпрямилась, сделала несколько шагов нам навстречу и пробормотала:
— Вам чего не спится?
— А вам? — еще решительнее осведомилась я.
— У меня бессонница, вышла двери проверить, да вот заколку уронила.
— А здесь есть дверь? — вмешалась в разговор Женька.
— Есть, в кладовую. А вам на что?
— Я думаю, стоит разбудить охрану и проверить весь дом, — продолжила подружка. — Мы видели в окно какого-то человека, он шастал по саду.
— Что за чепуху вы говорите? — возмутилась старуха.
— Может, и чепуха, но проверить стоит, — не унималась Женька. — Мы не знаем, где ночует охрана, беспокоить Льва Николаевича не решились, вас в комнате не оказалось, вот и бродим по дому, в надежде хоть кого-то обнаружить.
— Лучше б вы спали… Идите, я ребятам скажу, они все проверят.
— А заколку нашли? — спросила я.
— Что? — не сразу сообразила Олимпиада.
— Вы же заколку искали?
— А… да, нашла. Идемте, я вас провожу, не ровен час заплутаетесь. — И старая ведьма проводила нас до лестницы, топая, как слон, и не проронив
— Может, нам лучше с вами пойти? — предложила я, когда старуха пожелала нам спокойной ночи. — Вдруг ребята захотят узнать, где я заметила человека в саду?
— Какой человек? — разозлилась Олимпиада. — Откуда ему взяться? Вам привиделось. Вы эти глупости не вздумайте Левушке говорить, у него сердце больное. К чему ему эти ваши сказки? Идите спать, — повторила она и, резко развернувшись, пошла прочь, а мы с Женькой поднялись на третий этаж.
В доме по-прежнему стояла тишина, мы выждали минут двадцать, но тишина ничем не нарушилась.
— Дела, — пробормотала Женька. — Старушенция явно участвует в заговоре. Левушку расстраивать нельзя, и вообще, спите по ночам крепче. Этот тип в доме, старуха его прячет, и мы ей точно кость в горле. Что делать-то? Идти с доносом к Левушке? — Женька вздохнула: — Как бы после этого из окна не вывалиться. Здесь третий этаж. Заметь, только нас так высоко поселили, прямо нарочно.
— Не болтай глупостей, — рассердилась я. — Это крыло гостевое, нам же сам Левушка рассказывал. Мстислав, Олег и Руслан свои люди, выходит, из гостей только мы. К тому же у людей общий бизнес, серьезные разговоры, к чему им лишние уши?
— Ты думаешь? — с надеждой спросила Женька. — Ну так будем доносить на старуху?
— Не знаю, — вздохнула я. — Вот что, давай-ка вернемся в этот коридор.
Женька выкатила глаза и вроде бы лишилась дара речи, но ненадолго, потому что спросила:
— Ты что, спятила?
— Почему вдруг спятила? — пожала я плечами. — Просто хочу понять, что там делала старая карга. Ведь не заколку же искала в самом деле.
— И как ты это поймешь? Там обычный коридор, темный, мрачный… одни голые стены. Ты ж видела…
— Что-то должно быть, — возразила я. — Не зря она на полу сидела.
— Может, утром посмотрим? — переминаясь с ноги на ногу, предложила Женька.
— Сейчас, — отрезала я и начала спускаться по лестнице, подружка последовала за мной.
Если Олимпиада и сообщила охране о подозрительном типе в саду, то энергичных действий они предпринимать не стали. По крайней мере, зловещую тишину дома нарушали только наши осторожные шаги. Коридора мы достигли в рекордные сроки, я огляделась и недовольно поморщилась. Женька была права, коридор пуст, и что, собственно, я надеялась тут обнаружить — для меня самой загадка. Впрочем, Олимпиада говорила о какой-то двери… Мы прошли чуть дальше, и тут подружка заявила:
— Решетка.
— Что? — не поняла я.
— Посмотри под ноги. — Я посмотрела. В самом деле, в полу было небольшое отверстие, забранное решеткой. — Здесь она и сидела, — заметила Женька, тревожно оглядываясь. Я опустилась на колени и даже сунула руку между прутьев решетки.
— Похоже на вентиляционную шахту, — сказала я с умным видом, потому что ничего больше в голову не приходило.
— Может, у нее действительно что-то туда упало? — Женька, тревожно оглядываясь, опустилась на корточки рядом со мной. Включила фонарик и направила луч света вниз. Он потерялся в темной глубине, и тут слуха нашего достиг приглушенный стон. — Опять, — пролепетала Женька побелевшими губами, а я легла на пол и приложилась ухом к решетке. Вне всякого сомнения, звук шел оттуда. Мы подождали, но он больше не повторился. — А ведь она тоже слушала, — заявила Женька.