Охотник на лис
Шрифт:
Думаю, никто еще в истории «Би-Уай-Ю» так не матерился, как я после того, как швырнул трубку.
Я сидел в углу, рыдая, и горько сожалел о том, что не уговорил Дэйва раньше уехать из поместья «Фокскэтчер». Или же, еще раньше, вообще не переезжать туда. До того как Дэйв переехал в «Фокскэтчер», я советовал ему оформить все договоренности с Дюпоном на бумаге и предупредил его, что Джон являлся интриганом. Когда Чэйд рассказал мне о том, как Джон заявился в борцовский зал со штурмовой винтовкой, мне, очевидно, следовало уговорить Дэйва прямо тогда уехать из поместья.
Но я ничего не сказал ему, хотя мне следовало прислушаться к своему внутреннему голосу.
Я ненавидел себя за это, но никак не мог отвязаться
Ларри Наджент, помощник тренера, был первым, кто появился в кабинете. Он упал в свое кресло. Очевидно, он стал плакать, но я не знаю этого точно, потому что я не обратил на него внимания. Я даже не знаю, как долго мы оставались в кабинете. Прежде чем Ларри отвез меня домой, я заметил лишь, что до сих пор не повесил трубку. Отец все это время слышал, как я кричал, матерился и рыдал.
Алан Олбрайт и Бен Охай, борец, внесенный в списки Зала борцовской славы «Би-Уай-Ю», который вместе с Аланом был одним из моих ближайших друзей, ждали нас с Ларри у меня дома. Убийство Дэйва уже стало экстренной новостью, особенно с учетом первых же сообщений о том, что в нем подозревается один из наследников Дюпона. Был включен телеканал Си-эн-эн. Я посмотрел какое-то время, а затем вышел из комнаты, чтобы поплакать. Помню, когда я в очередной раз выходил, чтобы побыть одному, со мной пошел Бен, и он тоже плакал.
Кто-то у меня в доме взял трубку, когда позвонили из полиции Ньютаун-Сквэа. Полицейские были обеспокоены тем, что у меня могло возникнуть желание что-либо сделать с Дюпоном, и предупредили, чтобы я не приезжал в Пенсильванию. А я как раз собирался сделать это. Я хотел вышибить Дюпону мозги, но знал, что не смогу до него добраться, поскольку в поместье уже были копы.
Застрелив Дэйва, Джон уже без Гудейла вернулся в особняк и сразу же прошел в бронированный подвал без окон, со стальными стенами, который его мать оборудовала как бомбоубежище. Джон использовал это помещение, которое вместе с кодовым замком и запорным механизмом было похоже на банковское хранилище, как библиотеку, а зачастую и как место для употребления наркотиков. В эту библиотеку Джон, как было известно, приводил наркодилера, которому он исправно платил за кокаин, а позже появлялся уже в другом состоянии, и его нос был испачкан в белом порошке.
Дюпон извлек из своего «Магнума» три стреляных гильзы, заменил их тремя новыми патронами, чтобы револьвер был полностью заряжен, и задвинул оружие повыше на полку, чтобы его не было видно. Затем он вышел из библиотеки и крикнул персоналу наверху, чтобы в дом ни в коем случае не пускали полицию. Те подтвердили это указание, думая, что он имел в виду вызов в суд, который он ожидал в связи с продолжающимися судебными слушаниями.
Полиция, не зная, где находился Дюпон, стала подъезжать к входу в поместье. В конечном итоге для осады собралось семьдесят пять полицейских из десяти департаментов и тридцать сотрудников полицейского спецназа. Местной полиции было не понаслышке известно о том, что у Дюпона был весьма обширный арсенал оружия, в том числе и достаточно мощного. Полицейские также знали, что Дюпон – отличный стрелок, поскольку он обучал стрельбе многих из них вплоть до того дня в 1992 году, когда внезапно и без видимых причин не запретил полиции появляться в своих владениях.
В поместье начали собираться также журналисты. Они задействовали свои источники информации, чтобы собрать любые детали, способные открыть правду о человеке, который был известен как своей благотворительной деятельностью, так и своими странностями и который теперь скрывался у себя дома в качестве предполагаемого убийцы.
Почему он застрелил Дэйва? Как мог Джон Дюпон кого-либо убить?
У журналистов будет достаточно времени, чтобы задавать эти вопросы до завершения осады.
Полицейские, держась на безопасном расстоянии от строений, объехали поместье в сопровождении персонала и жителей отдаленных домов. Спустя час с небольшим полицейский, наблюдавший в бинокль за особняком, заметил там Дюпона. Джон был не один. В доме находились также две его сотрудницы, Джорджия Даскас и Барбара Линтон, и маляр, который, не привлекая к себе внимания, работал наверху. Вначале возникли опасения, что Джон удерживал Даскас и Линтон в качестве заложниц, однако они развеялись, когда полиция отметила, что те передвигаются по особняку совершенно свободно. Они не знали, что Дэйв был убит, и ничто в поведении Дюпона не говорило о том, что случилось что-то из ряда вон выходящее.
Дюпон попросил Даскас, свою секретаршу, позвонить по мобильному телефону Пэту Гудейлу. Несколько месяцев назад пожар повредил в особняке телефонную связь, и Дюпон решил, что нет необходимости ее ремонтировать. Звонить куда-либо и получать звонки можно было только по мобильному телефону.
Даскас не смогла дозвониться до Гудейла.
Тогда Джон попросил ее позвонить его адвокату Тарасу Уочоку. Он хотел, чтобы Уочок приехал к нему. Однако Уочок уже ушел с работы, и в его офисе принялись дозваниваться до него.
К тому времени, когда это удалось, сообщения об осаде особняка были в выпуске новостей всех средств массовой информации в Филадельфии. Уочок сразу же направился в поместье.
Маляр был первым из трех остававшихся, кто покинул особняк. Даскас и Линтон через некоторое время заметили около особняка полицейских с винтовками, но решили, что те приехали вручить повестку в суд. О том, что происходило на самом деле, Даскас по телефону сообщил Уочок.
Даскас еще несколько раз пыталась дозвониться до Гудейла. Когда она наконец связалась с ним, она передала Пэту, что Дюпон желает встретиться с ним. Гудейл ответил, что не может, и посоветовал Даскас, чтобы она и Линтон уходили. После этого он повесил трубку. Даскас еще раз позвонила Гудейлу, и вместо того ей ответил уже Джон Райан, полицейский, возглавлявший переговорную группу.
Линтон вышла из особняка в 5.45 вечера, и ее увезли в безопасное место.
Чуть позже Дюпон напомнил Даскас о том, что ближе к ночи, как обычно, может ненадолго зайти Йорданов. Дюпон попросил Даскас пригласить и других борцов, проживавших в поместье.
– Собственно говоря, – добавил Дюпон со зловещей усмешкой, – пригласи и Шульца.
Даскас позвонила Райану. Она поняла, что ей уже необходимо выбираться из дома, но была вынуждена дожидаться такого момента, когда можно было бы уйти незаметно для Джона. Она хотела, чтобы полиция была готова к тому, что она сбежит при первой же возможности. Такой шанс появился, когда Джон попросил ее отнести на кухню свою кофейную чашку.
В 6.45 вечера Даскас выскользнула из особняка. Джон остался там один.
Теперь, когда в особняке был только Дюпон, полиции оставалось набраться терпения и дождаться, когда он выйдет. Большое значение для действий полиции имело наличие надежной телефонной связи с Дюпоном, поэтому в пятницу вечером для восстановления телефонной линии в техническую шахту в сопровождении полицейских направили работников телефонной компании.
Чтобы снизить для них уровень шума, а также чтобы Дюпон не смог незаметно подкрасться к рабочим и полицейским в технической шахте, выключили бойлер.