Охотник на звездном снегу
Шрифт:
Лекс уже пришел в себя и сейчас чувствовал только стыд и злость.
Не для того я, вашу так и разэдак, с Земли сюда подался, чтобы позволять всяким зеленорожим…
— По праву сильного, госпожа, — холодно произнес иксамит. — Поздно возражать и сопротивляться.
— Но отец…
— Я повторяю — поздно, — оборвал ее фрументарий. — Соблаговолите следовать за нами, если не хотите, чтобы к вам применили силу.
Последнее слово он произнес так, что Марсия вздрогнула и отшатнулась, прижавшись к Лексу, который машинально
Лекс немного смутился: даже в такой момент… у кого это так сильно бьется сердце, у меня или у нее?.. какое теплое бедро… и… эх, нехорошо, конечно, но вот бы напоследок… а что это такое тут мешает?..
— Если вы, госпожа, будете себя хорошо вести, — с холодной издевкой произнес откровенно за ними наблюдавший иксамит, — то у вас будет возможность напоследок немного утешиться. Но уж не с этим кавалером. Найдутся и получше.
Лекс, который продолжал обнимать Марсию левой рукой, сжал ее плечи: тело девушки напряглось так сильно, что он испугался нового обморока.
А это сейчас было бы неудобно, потому что…
— Когда я выстрелю, жми на кнопку, — быстро шепнул Лекс, продолжая смотреть на квестора.
Девятнадцать, сделайте так, чтобы у этой Марсии хватило выдержки…
А фрументарий, казалось, смаковал ситуацию. Внешне, правда, это выражалось только в том, что его зрачки быстро расширялись и сужались, но Лекс достаточно наобщался с иксамитами и понимал, что квестор сейчас испытывает почти восторг. Ну и пожалуйста…
Квестор давно опустил пистолет, да и легионеры, похоже, расслабились: ситуация ими контролировалась полностью… а Лекс, который сейчас стоял к ним боком, медленно, очень медленно просовывал руку под свой бронекомбинезон.
— Гастат, — четко произнес фрументарий. — Вторую пару наручников для дамы.
Марсия дернулась. Специально она так сделала или нет, но от этого движения ее разорванное на груди платье разошлось, и взгляды квестора и (тем более) всей полудеции легионеров тут же сместились в сторону обнажившегося тела.
Этих секунд — или долей секунды — Лексу хватило на то, чтобы его пальцы сомкнулись на рубчатой рукояти, а рука плавно двинулась обратно.
Большой палец передвинул предохранитель на автоматический огонь, и извлеченный наружу — слава Девятнадцати, ни за что не зацепился!.. — «аполлион» выплюнул сразу половину обоймы.
Целиться было некогда, а врагов имелось слишком много, и Лекс просто повел стволом туда и обратно: легионеры все-таки зазевались, прошляпили, и ни один из них не успел выстрелить до тех пор, пока мир перестал быть никаким и выпустил из-за своей изнанки двоих беглецов — теперь таковыми они могли считаться официально.
— …Быстрее! Да быстрее же!..
Голос Марсии звенел, в нем проскальзывали не то истерические, не то просто решительные нотки — Лексу некогда было разбираться: девушка с силой тащила его куда-то, ухватившись за рукав бронекомбинезона, и Лекс по инерции сделал несколько шагов вслед за ней, оглядываясь по сторонам.
На этот раз они оказались в каком-то полутемном помещении лабораторного, что ли, типа: столы, белые шкафы, непонятные приборы и выключенные экраны. Людей не было видно; Лекс смутно подумал, что это, наверное, по причине позднего времени… хотя который сейчас на самом деле час, понятия он не имел.
Марсия тащила его в сторону массивной двери с каким-то хитроумным сканером на запирающей системе. Тут Лекс понял, что девушкой руководил обычный слепой страх, и решил взять небольшой тайм-аут.
— Подожди, — сказал он, деликатно вырываясь. — Да подожди ты!..
Марсия продолжала тянуть его за рукав, и Лекс, ухватив девушку за кисть, рывком повернул ее к себе.
— Постой секундочку, — произнес он, заглядывая Марсии в глаза. — Куда мы идем?..
Она замотала головой.
— Быстрее… не могу… нельзя… Начинается.
— И куда мы пойдем в таком виде? — как можно более мягко проговорил Лекс, стараясь не смотреть на почти совсем обнаженную грудь девушки.
Он выпустил ее руку, отвернулся и начал стаскивать комбез.
Сбросив его, Лекс почувствовал себя как-то легче. Он посмотрел на счетчик зарядов в «аполлионе»: двадцать два… и восемнадцать, стало быть, досталось тем ухарям. Немало… и неплохо. Хоть они и были в броне, кто-то наверняка больше не будет бегать за несправедливо приговоренным Охотником.
Лекса передернуло. К новому своему статусу он еще не привык… да и не собирался привыкать:
Я вам еще покажу.
Он повернулся к Марсии.
Девушка уже никуда не спешила: она пристально смотрела на Лекса; ему этот взгляд не понравился — смесь безусловного, хоть и задумчивого, превосходства с отчаянной надеждой. Так он мог сам смотреть на свой «аполлион».
Да еще и грудь свою не прикрывает. Я ей что, не мужик вовсе?..
— Так и пойдете… пойдешь в драном платье? — спросил Лекс с насмешливой неприязнью.
Она на секунду опустила глаза, потом вроде бы задумалась, прикусив губу.
Лекс отметил, что отношение Марсии к нему изменилось с той секунды, как девушка поняла, что он действительно Охотник. Теперь она держалась, как полноправная хозяйка с распоследним сервом… а сам Лекс чувствовал себя крайне неуютно: никогда еще девицы, тем более младше него, не обращались с ним столь небрежно.
Лекс то злился на Марсию, то почему-то робел… нет, что за чудеса?.. Девчонка как девчонка, и нечего заморачиваться: вдую ей, как пить дать вдую… подумаешь, принцесса. Она вскинула на него глаза, сказала властно:
— Как тебя зовут? Я забыла.
— Я тебе уже говорил, — буркнул Лекс.
— Я забыла, — повторила девушка.
— А… девичья память, — понимающе произнес Лекс.
Она недоуменно посмотрела на него.
Красивая все-таки, зараза.