Охотник за бабочками 2
Шрифт:
Старик смахнул слезу памяти.
— Понимаешь, хлопец, поймал я как-то рыбу одну. Да не простую. Простой-то я всегда космовагонами ворочал. Золотую рыбу. Да вот те крест!
Дед перекрестился.
— Ты хлопец, хош верь, а хош не верь, но если желание есть все узнать, то слушай. Поймал я рыбину эту и хотел уже об камень башкой, чтоб не дергалась, а она мне и говорит на чистой латыни слова странные, да непонятные. Я то конечно ее слегка к камню приложил, не без этого. А что б по нашенски, по-русски гуторила. И знаешь, хлопец, что она мне сказала?
Я
— И говорит она мне на русском, хоть стой, хоть падай. Не бей, говорит, старик меня по морде. Крови, говорит, не переношу. А лучше отпусти обратно во влажную среду. Ишь как завернула? Да? Не веришь, что ль?
Верю. Я после куколки во что угодно поверю.
— А дальше-то что?
— Ну я ее в море… мы тогда у моря жили, и выпустил. Там рыбина-то была, вот что твоя ладонь. Хвост один, да жабры. Ни ухи не сварить, ни на пиво засолить. Оставь бы я ее себе, гринпис замучил бы. Это совесть такая природная.
А у меня гринписа нет. Я бы из рыбины чучело сделал. На проволочках. И на стенку повесил.
— Ты хлопец дальше слушай. Рыба эта золотая выныривает и вновь со мной разговор ведет. В чем, говорит, ты нуждаешься? Все, что ни попросишь, исполню. Я-то вначале не поверил, но пальцы загибать начал. Новый стиральный агрегат попросил, ордер на квартиру, десять соток на дачу, и в столице жилплощадь с надлежащей должностью. И что ты думаешь?
Я думаю, что дед болтать сам не свой. Мне информация нужна, а он меня биографией потчует.
— И я тоже так подумал, хлопец. Но не сбрехала рыбина. Все как есть выполнила.
Старик минут на пять замолчал, очевидно вспоминая молодые годы. Как в своей столице кулаком по столу стучал, да на даче картошку сеял.
— Но этой падле все было мало, — прорезало вновь старика. Да такой злостью, что я посчитал лучшим от него отодвинуться. А то кулаком недолго в ухо получить, — Эта падла стала себе привилегии дополнительные выбивать. Я о жене своей, о ком же еще. Вот ты представь что она захотела. Бесплатный круиз вокруг света. Или вот…. Чтоб почту ей не в почтовый ящик бросали, а прям к кровати на подносе подносили. Эх! Да она многое чего хотела.
— Ну и бросил бы ее, — посоветовал я единственный способ по мирному расстаться с представителем противоположного пола.
— А я и бросил, хлопец. Ты думаешь, что я в этой глухомани делаю? От нее скрываюсь. Трупы видел у дома? Это она адвокатов своих засылает. Требует, чтобы я компенсацию ей платил. А вот этого она не хочет?
Надо потом перед зеркалом потренироваться. Черт, так и пальцы без привычки сломать можно. Но какова фигура получается!
— И живу я теперь здесь один. Рыбку, естественно, с собой прихватил. Она в водичке сейчас пасется. Не! Желаниями больше не донимаю. Так, если, по мелочам. Продуктов немного, боеприпасов. Да чтоб небо на голову не свалилось. Живем душа в душу.
Хорошая история. Нравоучительная. Коль женился, не хрен по рыбалкам шляться, чтоб какую-нибудь заразу не подцепить. А потом по разным местам неприглядным маяться придется.
— Ну вот и выговорился, — вздохнул старик, — Все на душе полегче. Теперь что касается просьбы твоей. Вижу, что не откажешься от поисков. Жалко мне тебя, но чего уж там. Многое я про КБ это Железное знаю. И где смерть его находится, тоже знаю. Нет, хлопец. Ни далеко, ни низко, ни высоко, ни близко. Тут недалеко. И называется это долбаное место совсем не по научному. Звездой Смерти именуется. Точно! Как в старой сказке. Молодец, хлопец. И вот внутри этой звезды, мордой по сторонам не ворочай, а слушай внимательно, скрывается саркофаг. А в нем и смерть КБ Железного. Не я придумывал. Добраться? Проще простого. Вот смотри.
Старик ткнул пальцем в горизонт.
— Отсюда прямо. Потом направо. Еще немного прямо два раза и только потом налево. Только ты туда не ходи. А иди…
Долго еще объяснял старик мне дорогу. В процессе объяснений сбегал в бункер еще за одним чайником. Обходительный старичок. Хотел подарить свой нейромет, в обмен за значок нахимовского стрелка. Я отказался. Как потом от адвокатов отбиваться станет?
Потом старик довел меня до Корабля, подивился немного, на него глядючи. Отругал меня за то, что на посадочных лапах гадость всякая засохшая воняет. И перекрестил при вручении значка раритетного.
— Ты все запомнил, хлопец? — поинтересовался он, подталкивая меня под зад в люк, — Только я все равно сомневаюсь, что справишься ты с ним. Бросай ты это дело, пока не поздно, да переезжай ко мне. Будем вдвоем гулять по берегу. С рыбкой золотой тебя познакомлю. По вечерам костерчик, картошечка, песни разные. А?
Отказался я от предложения дедушки. Не до такой степени я еще пожилой, чтоб от дел отрешиться.
— А с рыбкой твоей, дед, мы еще познакомимся. Вот в следующий раз прилетим, и обязательно познакомимся.
Попрощавшись со стариком, я дополз до кровати, поинтересовался, на борту ли Кузьмич, и последним четким предложением, с заплетающимся языком, приказал взлетать и лететь в прямом направлении до первого поворота.
Корабль не стал читать нотаций, сразу же взлетел, и двинулся в указанном направлении.
Разбудил меня запах жареной рыбы.
— Что это? — простонал я. Голова раскалывалась. Очевидно, сказывалось действие эликсира бодрости. Организм перестраивался и становился бодрее с каждой секундой. Отсюда и тошнота и страшная жажда.
— Квас из сухариков, — Кузьмич, добрая душа, протягивал полутора литровую емкость.
— Воняет что, спрашиваю? — а квас ничего. Надо только потом узнать, откуда на борту дрожжи.
— Воняет? — переспросил Кузьмич и радостно заулыбался, — А это пока ты там у блиндажа с дедом мирно трепался, я рыбу поймал. Представляешь, сама в руки прыгнула, дура. Я то свою половину употребил, а это твоя доля осталась.
Я застонал, но не от боли в голове, а от осознания свершенного преступления.