Охотник за демонами
Шрифт:
– Это длинная история, – вздохнул Врон. – И самое главное, я не знаю, можно ли тебе это рассказывать, это не только моя тайна.
– Ты ведь в моей тройке, – напомнила Ласка, сплевывая на пол перья. – И я имею право знать, кто ты, – таков закон. Кроме того, ты мой первый мужчина, это еще одно мое право: узнать кое-что про тебя.
– Мне трудно об этом рассказывать, – Врон вздохнул, – потому что я сам мало что понимаю. Ласка нахмурилась.
– Ты должен рассказать мне все, что ты знаешь о мире, в котором мы сейчас находимся, и о себе. Можешь не беспокоиться, я знаю много тайн, – сказала Ласка. – Правда, все те, чьи тайны я хранила, уже умерли.
– Но раз я в твоей тройке, то, значит, я тоже могу узнать твою тайну? – спросил Врон.
– Можешь, – согласилась Ласка, отбрасывая в сторону кости. – Я поела, пойдем к воде, по дороге я тебе расскажу о себе.
Они вышли из дома. Начинался новый день, краешек солнца уже показался над высокой стеной. Ласка огляделась и удивленно ахнула.
– Что это за город? – спросила она. – Таких высоких зданий я никогда не видела. Кто здесь живет?
– Сейчас здесь никого нет, кроме нас с тобой, – объяснил Врон. – А когда-то этот город построили повелители, в нашем мире их называют древними.
– Древние люди? – удивилась Ласка. – Я думала, что они все умерли. Скажи, а что это за скала, куда меня затолкали? Я шла, едва волоча ноги, потому что все вокруг было вязким, как трясина в болоте.
– В этой скале находится проход в царство демонов.
– То, что мы в царстве демонов, я уже догадалась, – огрызнулась Ласка. – Здесь и воздух другой, и птицы, и трава с деревьями. Мне только непонятно, зачем нас сюда притащили?
– В этом городе есть проход в другой мир, по нему когда-то ушли отсюда повелители, и старый демон хочет, чтобы я открыл его для них.
– Это я тоже слышала, – сказала Ласка. – Как и то, что ты не знаешь, как его открыть. И еще я поняла, что демоны почему-то не могут войти в город, и тогда совсем непонятно, зачем им нужен этот проход.
– Как мне стало ясно из разговора со старым, – сказал Врон, – демоны могут какое-то время находиться в городе без особого вреда для себя, но те, кто остается здесь слишком долго, потом умирают в жутких мучениях. Они называют это проклятием повелителей.
– Понятно, – промолвила Ласка с сожалением. – Значит, они все-таки могут сюда войти, чтобы убить нас.
– Не нужно было мне тебя брать с собой, – вздохнул Врон. – Меня предупреждал привратник, что в этом лесу меня кто-то ждет, но я ему не поверил.
– Ты не виноват, – сказала Ласка. – Это я захотела мяса, это из-за меня ты пошел в этот лес, и ты не мог не взять меня с собой, потому что так решили патриархи.
Ласка остановилась, прижалась к нему и поцеловала его теплыми губами.
– Больше не думай об этом, – сказала она. – Лучше думай о том, как мы отсюда выберемся.
– Ты права, только мне пока ничего в голову не приходит, – отозвался Врон. – Пока я думаю о совсем простых вещах: где найти еду и, как мы будем жить в городе? Но это совсем неинтересно, лучше расскажи о себе.
– У меня не очень длинная история, – помедлив, начала Ласка. – Я родилась в одной деревне, недалеко от Горна. Жила и росла, как все, и никто на меня особо не обращал своего внимания, и я ничем не отличалась от других девчонок моего возраста. Только ведунья всегда внимательно смотрела на меня, когда я проходила мимо, но меня это не беспокоило, хоть я, как и другие дети, немного побаивалась ее. Она была очень старая и ходила с кривой клюкой, которой она иногда хватала кого-нибудь из взрослых за ногу и громко, визгливым голосом кричала на всю деревню, чтобы тот ей привез дрова или мешок зерна. И никто не смел отказаться, потому что все ее боялись.
– У нас в деревне все было так же, – кивнул Врон. – Такая же старая гадалка, и ее тоже все боялись, так что начало истории у нас с тобой одинаковое.
– Все охотники рассказывают одно и то же, – вздохнула Ласка. – Пока мы еще дети, редкая ведунья может что-то в нас увидеть, потому что все изменения в нас начинаются обычно тогда, когда мы начинаем взрослеть. Когда у мальчиков начинают появляться усы на лице, а у девочек идет первая кровь.
– Со мной и после этого ничего не произошло, – заметил Врон. – Так что с этого момента наши истории расходятся.
– Я почти ничем не отличалась от своих сверстниц. – Ласка грустно улыбнулась. – Если не считать того, что я быстро выросла, и скоро на меня стали обращать внимание взрослые парни. В наш дом стали приходить люди, они долго разговаривали с моим отцом обо мне и моей сестре, и мы с сестрой даже не успели что-то понять, как все уже решилось. Осенью собрались сыграть свадьбу моей сестры, а весной мою…
Ласка покачала головой.
– До сих пор я думаю о том, что было бы, если бы обе свадьбы сыграли одновременно. Помешало этому только то, что тот, кого отец предназначил мне в мужья, осенью должен был везти благородному ежегодную дань от всей деревни… На свадьбе моей сестры и случилась беда. Я радовалась за свою сестру и была счастлива, и мое будущее казалось мне счастливым и безоблачным… Когда пришла ведунья, гости уже едва держались на ногах от выпитого. Не знаю, может быть, это ей не понравилось, а может, что-то другое, но она прямо с порога начала кричать что-то своим визгливым голосом. Ее усадили за стол напротив меня, рядом со старостой, и она ела, пила и всматривалась в меня своими подслеповатыми глазами. – Ласка грустно усмехнулась, потом продолжила: – Беда уже стучалась ко мне, а я радовалась и веселилась. Когда гости начали расходиться, ведунья встала и, указав на меня своим кривым пальцем, крикнула: «Сожгите ее, в ней скоро проснется демон!» Я ничего не понимала: ни почему засуетился пьяный староста, который все пытался встать со своего места и падал обратно, ни почему меня стали хватать за плечи стражи жирными и потными руками. Моя мать побледнела и упала в обморок, а отец с жалким и растерянным лицом что-то пытался объяснить ведунье, а та отталкивала его своей клюкой. Стражи в конце концов все-таки сумели вытащить меня из-за стола и куда-то повели, я покорно шла, по-прежнему ничего не понимая, а на ночном небе светила полная луна. Нас догнала сестра, стражи отпихивали ее, но она сумела ко мне пробиться и шепнула: «Беги, сейчас же беги, и как можно дальше…» После ее слов я как-то вдруг сразу протрезвела и поняла, что меня ведут в сарай старосты и что если я ничего сейчас не сделаю, то завтра меня сожгут на костре и никто не будет разбираться, права ведунья или нет. Ласка рассмеялась.
– И вот тогда демон во мне действительно проснулся. Ты бы видел, как я разбросала в разные стороны стражей и сиганула через забор в полтора моего роста. Я пробежала всю деревню на одном дыхании, выскочила на дорогу в Грот и остановилась, потому что не знала, что делать дальше. Но стражи хоть и были пьяны, но соображали неплохо. Они взяли лошадей и догнали меня на дороге. Я и тут вырвалась и понеслась по дороге, а за моей спиной стучали копыта лошадей стражей. Вот в этот миг я почему-то вспомнила про монастырь охотников. Прежде я много слышала страшного и странного про охотников, но деваться мне тогда уже было некуда. Я поняла, что во мне действительно живет демон и что рано или поздно меня все равно сожгут на костре… Когда я постучала в двери монастыря, привратник впустил меня, ничего не спрашивая, а стражи повернули назад. Потом меня заставили бороться с Отрогом, оружие нам не давали, мы просто немного подрались. Я сопротивлялась, как умела, но Отрог был сильнее меня и в конце концов повалил меня и прижал к земле. На этом мое испытание закончилось, и меня приняли в охотники. Так началась моя жизнь в монастыре. Мы несколько раз выходили своей тройкой на охоту, но демоны нам не попадались. И впервые я их увидела живыми, когда они напали на монастырь…
– Мы уже пришли, – мягко прервал девушку Врон. – Вот за этим домом находится площадь с фонтаном.
Память его не подвела – действительно за ближайшей постройкой они увидели фонтан. Они вымылись, а когда вылезли из струи воды, то увидели, что рядом с фонтаном лежит мешок. В нем была еда: несколько кусков вяленого мяса и зерно с полей вокруг города.
Казалось, что этот мешок упал прямо с безоблачного голубого неба.
– Старый демон не соврал, – сказал Врон. – В городе есть демоны, они следят за нами и знают, где мы находимся.