Охотник за смертью: Судьба
Шрифт:
— Может быть, оно прячется за блокиратором биополя? — высказал предположение Баррон. — Поэтому ты ничего не можешь.
— Нет, — возразил Моррелл. — В этом случае я бы обнаружил сам блокиратор. А вот мысль капитана, похоже, недурна.
Сайленс снова активировал общий канал.
— Это капитан Сайленс. Ты слышишь меня, командир Йоргенссон?
— Да. Слышу тебя, Йоргенссон.
Моррелл сдвинул брови, сосредоточиваясь.
— Сканирую, капитан. На базе никого нет. Совершенно никого.
— Тогда с кем, черт побери, я разговариваю? — рявкнул Сайленс.
— Со
Все резко повернулись на голос и увидели ее в воротах базы. Выглядела она точно так же, как на записи, сделанной за миг до своей предполагаемой кончины. Точно так же, до мельчайших деталей, включая пятно крови слева на боку. Лицо ее было лишено выражения, руки плетьми висели вдоль тела. Сайленс бросил взгляд на Моррелла, который быстро покачал головой:
— Я не знаю, что это, но только не человек. От нее не исходит никаких мыслей. С точки зрения экстрасенса, ее там нет. Ну, а с обычной… скажу лишь, что для женщины, которая должна была отдать концы несколько столетий назад, эта особа выглядит совсем неплохо.
Сайленс медленно направился к Йоргенссон.
— Вопрос о том, кем ты являешься, мы отложим на потом, — промолвил он. — У меня есть несколько других не менее важных. Можешь ты рассказать нам о том, что произошло на этой планете?
— Я начальник базы Йоргенссон, — промолвила женщина, стоя совершенно неподвижно. Глаза ее были абсолютно пусты. — Этот мир подвергся трансформации и превратился из мира данностей в мир вероятностей и возможностей. Теперь здесь ни в чем нет уверенности. Все возникает и исчезает. Здесь возможно все, оживают все ваши грезы и сны, включая дурные. Добро пожаловать на землю обетованную.
— Я не знаю, заметил ли это кто-нибудь, кроме меня, — тихонько промолвил Баррон, — но она дышит, только когда говорит.
— Если ты Йоргенссон, — сказал Сайленс, остановившись на расстоянии, которое, как он надеялся, было безопасным, — скажи, почему ты не взорвала базу Омега, как собиралась?
— Я ее взорвала, — ответила Йоргенссон, чьи лицо и голос по-прежнему сохраняли абсолютное спокойствие. — База была уничтожена, и все находившиеся в ней существа погибли. Включая меня.
— Как хочется смотаться отсюда, — заметил Моррелл. — Прямо сейчас.
— Стой на месте и не дергайся, — велел Сайленс и посмотрел на Кэрриона. — Может, ты с ней поговоришь, а? Из всех нас только у тебя есть опыт общения с мертвецами.
— Если ты умерла, — спокойно обратился Кэррион к Йоргенссон, — то кто же вернул тебя к жизни?
— Иисус поднял меня из праха, — ответила умершая женщина. — Чтобы мы могли поговорить. Установить связь.
— Это он, конечно, здорово сделал, — заметил Моррелл. — Но мне все равно что-то не по себе. Надо полагать, Иисус едва ли находится где-нибудь поблизости, чтобы мы смогли задать ему несколько вопросов напрямую.
— Оглянись, — сказала Йоргенссон.
Все развернулись и узрели рослого, улыбающегося мужчину в простой, грубой тунике, с длинной бородой и добрыми проницательными глазами. Терновый венец покоился на его голове, подобно колючему нимбу, а когда он поднял руку в приветственном жесте, все увидели на его ладони рану
— Добро пожаловать в мир, сотворенный мною для вас, — произнес Иисус звучным, теплым, успокаивающим голосом. — Добро пожаловать в рай.
Сайленс посмотрел на Моррелла, который покачал головой:
— Не смотри на меня, я понятия не имею, что происходит. Больше всего мне сейчас хотелось бы куда-нибудь спрятаться. Все, что я могу сказать, что он не иллюзия, он на самом деле там. Но его разум полностью для меня закрыт. И если он тот, кем себя объявляет, этот факт, пожалуй, должен меня порадовать. Не хватало только вступить в ментальный контакт с Сыном Божьим: глядишь, и мозги вытекут из ушей. Ну я и влип!
— Он выглядит точно так, как я всегда его себе и представлял, — потрясенно промолвил Баррон.
— Прежде чем кто-нибудь начнет падать ниц и возносить осанну, позвольте заметить, что есть и альтернативное объяснение, — промолвил Кэррион, на которого, похоже, явление Христа особого впечатления не произвело. — Хочу напомнить, что перед взрывом с базы скрылся некто Марлоу, тот ученый малый, который заложил в нанотехнические элементы программу бесконечной эволюции. Должно быть, его-то мы и видим.
— А ангелы? — спросил Сайленс.
— Этот вопрос в процессе осмысления, — ответил Кэррион.
Моррелл внимательно присмотрелся к реявшим над головой крылатым исполинам.
— Грех, конечно, придираться к деталям, но… разве им не положено играть на арфах или чем-то в этом роде? И как получается, что им не надо взмахивать крыльями, чтобы удерживаться в воздухе?
— Да, с точки зрения аэродинамики они выглядят сомнительно, — хмыкнул Кэррион.
— Вы, безбожники, держитесь от меня подальше, — предостерег Баррон. — Я не хочу, чтобы на меня из-за вас обрушилась кара небесная.
— Давайте вернемся к конкретным вопросам, — предложил капитан Сайленс и, бесстрашно воззрившись на Иисуса, спросил: — Скажи, ты ведь и есть тот самый Марлоу?
— Это было давным-давно, — ответствовал Иисус. — Внемлите, я поведаю вам все. Некогда я был всего лишь человеком, не отличавшимся от всех прочих, и жил среди людей, не подозревая о собственном величии. Одним из многих ученых, проводивших по заданию императора исследования в области нанотехнологии. Целью этих исследований было постижение самой сути сотворения человека, поиски возможности задавать каждому, еще при рождении, программу его развития. Возможности создавать личности с теми свойствами, какие нужны верховной власти. Предполагалось, что с помощью должным образом запрограммированных нанотехнических элементов человечество поднимется на совершенно новый уровень, разделившись на прирожденных воинов, ученых, рабочих и так далее, в зависимости от потребностей. Это должно было сделать род людской предсказуемым, контролируемым и эффективным.