Охотник-жертва
Шрифт:
– Кто предупрежден - вооружен.
– Еще одна старая китайская поговорка, хозяин?
– Я просто хочу сказать тебе, Эмилио, что мы будем делать все, как запланировали. С небольшим дополнением. Перед тем, как Блэквелл сделает свой ход, - если, конечно, он его вообще сделает - мы его придавим.
– А, - воскликнул Эмилио, - это я понимаю. Как в старые добрые времена. Глаза Гусмана заблестели.
– Старые добрые времена в Центральной Америке! Когда меня называли Белым Кошмаром, а тебя - сержант Мучительная Смерть!
– Да, хозяин, были времена, - согласился
– Такое не повторяется, дружище. Но сегодня вечером у нас есть шанс поразвлечься.
Глава 41
Выйдя из федерального здания округа, Блэйк поспешил к ближайшей телефонной будке и позвонил Джонни Ромеро. Это был его агент, который работал под прикрытием в латиноамериканской общине Майами. Блэйк кратко описал внешность Блэквелла и приказал Ромеро немедленно выяснить его местонахождение. Он добавил, что ответ должен быть дан из телефонной будки, которая находится возле фирменного магазина "Рексал" на пересечении 8-й и 17-й улиц Юго-Запада.
Джонни Ромеро по "телеграф? передал приказ в латиноамериканские кварталы, которые разбросаны по всему Большому Майами, как язвы по телу заболевшего "центральноамериканитом", болезнью, при которой креолы превращались в мулатов, коричневый кофе - в черный, картофель уступал место фасоли, а свинина заменяла говядину. Приказ был адресован жителям пестрых местечек и поселков болотистой Южной Флориды. Колумбийцы, завсегдатаи кофейни на 21-й улице Юго-Запада, узнав о приказе, передали его гватемальцам, которые под звуки гитары попивали пульке* в игорном клубе на пересечении проспекта Южный Дикси с Берд-авеню. Один из последних имел друга-никарагуанца из местечка Изабелла ла Вьеха по имени Данилио Томасильо, ночного сторожа в казино "Ипподром". Они, кстати, состояли в дальнем родстве по линии матери. Данилио, проведя свои поиски, зашел в подпольный притон, замаскированный под бакалейный магазинчик, и позвонил оттуда Джонни Ромеро. Ромеро связался с Блэйком и сообщил, что сейчас подъедет.
– -----------------------------------------------------
* Мексиканский алкогольный напиток из сока агавы.
– -----------------------------------------------------
– Ты знаешь что-нибудь об этих Охотниках?
– спросил Коэлли у Блэйка, когда тот вышел из телефонной будки.
Они стояли на углу 8-й улицы Юго-Запада и 17-й авеню перед "Рексалом", который демонстрировал латиноамериканскую душу, танцующую, гарцующую, жеманную, прихрамывающую в ритме зажигательных мелодий сальсы, усиленных динамиками в отделе радиоаппаратуры. Это напоминало кадры из фильма "Ошеломленный", в котором одна ирреальность отступает на задний план, давая дорогу другой, еще более запутанной ирреальности, а может, и реальности. Короче говоря, реальность 8-й улицы вплотную подобралась к той границе, за которой лежала самая настоящая ирреальность.
– Конечно, знаю, - ответил Блэйк.
– Я ничего не сказал об этом Дикерсону, хотя в прошлом месяце был в Таллахассе на инструктаже, как раз перед твоим прибытием.
– Он замолчал.
– У тебя допуск к работе с секретной информацией с грифом АА?
Коэлли кивнул.
– Это положено знать только тем. у кого есть допуск ААА. Если тебе дадут
– Боже мой!
– воскликнул Коэлли.
– Я ведь твой партнер. Я должен владеть всей информацией, чтобы в случае чего заменить тебя.
– Хорошо, - согласился Блэйк.
– Думаю, что мне действительно придется довериться тебе. Заметь, в этом деле не все так просто. "Охота" - это тебе не игрушки. Мы уверены, что будет еще очень много Охот - так они называют политические убийства.
...Коэлли доедал желто-зеленые хрустящие палочки, когда к нему подъехал Джонни Ромеро на желтом форде с красной полосой по бокам.
– Ну что?
– Вечеринка, - ответил Ромеро.
– Сегодня на ней будет Блэквелл.
– Едем туда.
Глава 42
Блэквелл окинул взглядом незнакомую спальню. По полу была раскидана одежда. В основном, женская. Он узнал и свою одежду. Выходило, что он лежит голый в чьей-то постели. По длинным теням от окон он понял, что уже часа три пополудни.
Из другой комнаты послышался голос Мерседес:
– О, ты уже проснулся? Хочешь кофе?
– Да, пожалуйста, - ответил Блэквелл. Мерседес принесла к кровати дымящуюся чашечку. На ней было вязаное трико зеленоватого цвета. Как будто она собралась провести пару недель где-нибудь в пустыне, или высоко в горах, или за штурвалом яхты в бушующем океане.
Пока Блэквелл одевался, Мерседес убирала на кухне. Этой ночью она тщательно обследовала одежду и тело Блэквелла. Яркий ярлык фирмы "Бамбергерз" из Ньюарка вообще-то подтвердил слова Блэквелла, что он из Нью-Джерси. При нем было очень хорошее оружие - пистолет в форме часов "ролекс". Мерседес решила, что стоит попросить корпорацию "Багамы" снабдить ее таким же. Но на кого же работает этот парень?
Блэквелл посмотрел на часы.
– О, мне пора возвращаться в гостиницу. До вечеринки мне надо закончить кое-какие дела.
– У меня тоже полно дел. Увидимся вечером. Он оказался гораздо интереснее, чем показался ей поначалу. От него исходили какие-то флюиды. Так называемые "невидимые признаки", про которые она читала в любовных романах, но с которыми никогда не сталкивалась в жизни. Даже не надеялась. Слава Богу, что она не рассказала ему все про себя в те сладкие мгновения их любви, особенно после необычных манипуляций с осьминогом и с суши *, одно воспоминание о которых заставляло ее краснеть. Но она все еще не знала, на кого он работает. Ты же не можешь в моменты наивысшего наслаждения вдруг взять и спросить: "Дорогой, черт побери, кто ты на самом деле такой?"
Мерседес подождала, пока Блэквелл уедет, выпила еще кофе и позвонила Альваресу.
Глава 43
День близился к вечеру. Золотистые лучи пробивались в гостиную Фрамиджяна через неплотно закрытые жалюзи на окнах. Поляк переоделся в светлые брюки из тонкой ткани и гавайскую рубаху спортивного покроя. Костюм для подводного плавания он запихнул в большой пластиковый пакет. Скованные наручниками Фрамиджян и Розалия сидели на диване и молча наблюдали за действиями Поляка. Они понимали, что настал самый опасный момент. Что он сделает перед тем как уйти?