Охотник
Шрифт:
Дорога к учебно-тренировочному лагерю пролегала в стороне от Лакрисы. Поэтому в первый день приезда юноше не удалось по достоинству оценить древнюю столицу Восточного Заполья, воздвигнутую эльфами в те незапамятные времена, когда племя людей обитало на тогда еще благословенном Данисе, задолго до того, как некоторым «умникам» пришла «замечательная» идея покопаться в тайных хранилищах Древних. Вообще-то город строили гномы, понятное дело, на золото остроухих и по их проекту. Поскольку эльфы не жадничали, мастера-маги вбухали в известковый раствор и каменную кладку столько магии, что вот уже на протяжении семи тысячелетий так называемый Старый Город стоит незыблемой твердыней. Пришедшие на смену остроухим люди значительно расширили площадь застройки и даже
Фарруку ужасно хотелось хотя бы одним глазком взглянуть на прославленный в песнях людей и эльфийских балладах город, но специально делать крюк он не захотел, отложив приятное знакомство на будущее.
Стоит отметить, что помимо чудесной архитектуры здесь было много еще чего, на что стоило посмотреть. Местный климат отличался удивительной мягкостью. Теплое, но не иссушающее, как на юге, лето, короткая и мягкая зима, чаще всего без снега, обилие осадков, богатые органикой почвы создавали в этих местах исключительно благоприятные условия для земледелия. Недаром Вольные Баронства всегда поглядывали на эти земли жадными глазами и двадцать лет назад, воспользовавшись царящей в Дарклане неразберихой, оттяпали-таки приличный кусок между реками Шебран и Керна. Обширные оливковые плантации то и дело перемежались ровными шпалерами виноградников, огороженными жердями выпасами для скота или колосящимися полями зерновых. Но даже среди этих окультуренных еще в незапамятные времена трудолюбивыми эльфами сугубо аграрных ландшафтов время от времени появлялся клочок-другой дикого первозданного леса.
Юный маг едва не открутил себе голову, любуясь проносящимися мимо пейзажами, и обратил внимание на догонявшую его экипаж карету лишь после того, как ее кучер громогласно потребовал уступить дорогу. И не мудрено, тройка резвых коняг обладала тягловой силой, значительно превышавшей возможности одинокой лошадки. К тому же управлявший ею возница постоянно понукал своих подопечных громкими криками и молодецким посвистом – похоже, пассажиры кареты куда-то здорово торопились.
После того как хозяин двуколки принял вправо, лихач от души прошелся кнутом по широкому крупу коренного, и карета, набирая скорость, лихо промчалась мимо. Однако не настолько быстро, чтобы молодой маг не успел разглядеть за стеклом недовольную физиономию «мегеры» и милое личико той, чей неземной образ так сильно запал ему в душу.
Как это обычно бывает, мгновение счастья продолжалось недолго. Подняв плотное облако пыли, влекомая тройкой могучих жеребцов повозка промчалась мимо и вскоре скрылась за ближайшим поворотом. Однако Фарруку показалось (а может быть, и не показалось), что его все-таки заметили, во всяком случае, он почувствовал на себе заинтересованный взгляд преогромных синих глаз.
Много ли нужно для счастья молодому человеку двадцати двух лет от роду? На него обратила внимание самая красивая девушка во всей необъятной Вселенной, так или иначе теперь она в курсе, что на свете есть один симпатичный парень. Остальное – дело времени и техники. Он обязательно узнает ее имя и непременно изыщет повод для знакомства. А уж там…
Домысливать Фаррук не стал, поскольку по складу характера не был наивным мечтателем. Составив единожды план действий, он, не в пример некоторым излишне мечтательным и ленивым натурам, тут же начинал действовать, и если первоначальный план нуждался в корректировке, юноша осуществлял ее по ходу воплощения в жизнь своих замыслов. Именно так он и поступил в данный момент.
– Эй, любезный! – окликнул он возницу. – Ты часом не знаешь, кто это только что нас обогнал?
– Ну как же не знать, милостивай государь, – тут же отозвался с козел кучер. – Такой экипаж здесь только у их магической светлости господина Ленно Бастиана. Правда, с кучером им не повезло – безбашенный этот Евраско, загубит лошадок, видит Всеблагой, загубит. Каков коренной! А пристяжные?! Золото, не кони! Да такие с полуслова все понимают. А он с ими вожжами да кнутом! Чисто изверг окаянный. Его б самого вожжами хорошенько отходить, чтоб знал, каково это… А лучше розгами или вовсе заарестовать за бесчеловеческое отношение к скотине да месячишко на хлебе и воде подержать… ферист проклятый!..
Возница был готов всю оставшуюся дорогу осыпать бранными эпитетами «проклятого фериста» Евраско, но Фаррук не позволил этому случиться. Слегка кашлянув, чтобы привлечь внимание распалившегося мужчины, он прервал его затянувшийся монолог очередным вопросом:
– Ленно Бастиан – грандмаг и начальник местного учебного центра, не так ли, уважаемый?
– Точно так, оне самые и есть, – абориген тут же поменял тему разговора. – Большой начальник, чародей великий – самый что ни на есть гран. А дочурка их Виола – чисто андел! Дык оне с Элефантиной – теткой ейной – только что мимо нас пролетели.
– Виола, говоришь? – юноша ненавязчиво заставил говорливого возницу перейти к обсуждению интересующей его персоны.
– Андел небесный, чисто андел наша Виолетушка! – закатив глаза к небесам, громко воскликнул тот. – С трех лет без матушки оне, токмо Элефантина при их. Мегера, конечно, росту, что твой гвардеец, и кулачище, будто у моего десятника в мою далекую военную бытность…
– Погоди, уважаемый! – взмолился запутавшийся в рассуждениях владельца экипажа Фаррук. – Ты это про кого сейчас рассказываешь?
– Про Элефантину, конечно, – недоуменно пожал плечами кучер. – А у кого же еще здесь может быть кулак вот такенного размера? – При этих словах он обхватил ладонью правой руки сжатый кулак левой и показал пассажиру. Получилось нечто весьма впечатляющее. – К тому же голосина, как были у моего бывшего центуриона Брасса, светлая ему память, ажно за две версты слыхать. Не баба – конь в юбке. Оно, конечно, мужичка бы ей подходящего, может, и присмирела бы. Да куда там?! Дева старая мужеского полу на пушечный выстрел к себе не подпускает, токмо блажит, как резаная, мол, все ее хотят того… короче, вы понимаете, ваше магичество.
– Погоди тарахтеть-то! – Забавный рассказ возницы изрядно повеселил юношу, но его интересовала вовсе не персона пожилой наперсницы и охранительницы Виолетты, а сама девушка. Поэтому он хотел максимально воспользоваться осведомленностью мужчины. – А что же Виола?
– А что Виола? – тот недоуменно уставился на юношу.
– Ну, чем занимается? С кем встречается? Есть ли жених?
– Насчет жениха врать не стану, – ощерился в кривозубой улыбке возница. – Хотя поговаривают, мол, кто-то есть у ей. А насчет занятиев, не мне вам объяснять, чем может заниматься потомственная магиня. Конечно же, колдуют поманеньку, лечуть, значица, вашего брата военного, ну и нам, гражданским, иногда перепадает. Тут намедни зуб заныл, ажно мочей никаких, хоть на стену лезь. Так я к ей: «Виолетушка, так, мол, и так: болит, спасу нет». Она, добрая душа, заставила меня, значит, пасть раззявить, что-то пошептала, дунула, и боль как рукой, понимаешь, сняло…
В этот момент экипаж выкатил из сумрачных теснин небольшого лесного массива и оказался на вершине невысокого холма. Отсюда учебно-тренировочный лагерь был весь как на ладони. Здесь Фаррук никогда не бывал, но, судя по специфической архитектуре и планировке, этот ничем не отличался от всех прочих объектов подобного назначения, которые ему довелось посетить в разное время. Двухэтажное кирпичное здание штаба в окружении стройного каре высаженных по линейке и выверенных едва ли не с помощью транспортира кипарисов, шпалер каких-то тщательно подрезанных кустарников и пестрящих затейливым разноцветьем цветочных клумб. Все это в разное время посажено и любовно выпестовано адептами низших уровней под руководством, естественно, старших и более опытных товарищей – своего рода трудовая терапия от излишней борзости и нерадивости.