Охотник
Шрифт:
– Дак я-то чего? Меня Лимон послал.
– Вот иди и скажи ему!
С грустным видом вышел тощий мужик, таща два мешка на спине. Очередь сократилась, Кёртис двинулся вперёд.
– Чего тебе?
– Эта… шлем проржавел и доспех, сменить бы.
– Нехер было купать! Следующий!
– Мне теперь в ржавом ходить?
– А вот об этом надо было думать раньше! Следующий!
– Ну дай чё-нить отчистить хотяб.
Очередь недовольно загомонила.
– Парень, иди уже.
За тонким столом коротышка, но благодаря двум подушкам на стуле возвышается
– А, наш славный разведчик. Первое задание?
– Ну да, нужно найти охотника, – уныло ответил Кёртис.
Вакин наклонился вперёд.
– Я слыхал, они сущие звери, – шёпотом сказал он. – Говорят, даже чудища, которых они убивают, не сравнятся с ними в жестокости и суровости. Говорят, что в младенчестве их сажают на цепь, как животных, и травят, чтобы не знали доброты, а только ярость и гнев. Что избивают до смерти, чтобы слушались, выворачивают суставы, чтобы были гибкими, дубят кожу, чтобы потеряли чувствительность, – коротышка сел обратно с важным видом, очередь затихла, слушая рассказ. – Я видел одного… эти глаза я не забуду никогда…ничего не выражающие, каменные. А лицо, будто застыло. Он был угрюм и не говорил ни слова, стоял целый день, скрестив руки и облокотившись об каменную колонну, даже не разгибая шеи… да что говорить! Взгляд оставался таким же… целый день. Это страшные лю… я не знаю кто это… Ах, да. Вот, держи. Вяленое мясо, на неделю хватит. И вот ещё бурдюк воды. Воду экономь, пополняй в водоёмах и чистых реках, но если выхода не будет, бери и грязную.
Кёртис собрался уходить, но Вакин остановил:
– Одежду возьми.
– Какую одежду?
– Ты что, собираешься вот так идти? – спросил Вакин, выпучив глаза.
– А что такого?
– Ты же для них захватчик! Может кому-то и всё равно, но остальные только и будут думать, как бы стянуть с тебя кожу!
Кёртис перестал представлять загорелых работяг с мозолистыми ладонями и усталым взглядом, на их место пришли полуголые людоеды с каменными топорами и дикими глазами.
Коротышка спрыгнул, раздался глухой удар, будто скинули мешок картошки с метровой высоты, прошёлся к куче тряпья. Полазав, он вытащил длинный смольного оттенка кожаный плащ и чёрную шляпу.
Кёртис с благодарностью принял хоть слегка помятую, но от этого не менее крутую одежду. Ему нравятся плащи и шляпы с детства, когда впервые увидел странников, блуждающих от города к городу, от страны к стране. Плащ скрывает от лишних глаз детали, не даёт промокнуть и выглядит эффектно, а шляпа придаёт таинственности.
– Кому-то мясо, а кому-то вонючую кашу, – проворчал сзади стоящий солдат с мутным взглядом.
– Да тебе больше и не положено! Он к командиру на совещания ходит, а ты дерьмо лопатой кидать не научился! – закричал Вакин.
– Спасибо большое, Вакин, – поблагодарил Кёртис.
– Эх-х, парень, я искренне надеюсь, что с тобой всё будет в порядке. Ты мне нравишься. Ты чувствуешь людей, переживания, эмоции. Таким как ты, надо сидеть за столом, пописывать бумажки, творить великие дела. Воевать идут только те, кто больше ничего не умеет… Удачи, парень.
Кёртис захотел развеять печальную нотку.
– Себе оставь, мне хватает.
Выбор лошадей огромен, но Кёртис не увлекается ими. Выбрал по цвету.
Конюх уныло вывел чёрную лошадь и что-то пробубнил. Кёртис закинул сумку за спину и запрыгнул на коня. Шум лагеря притих, Кёртис почувствовал, что на него смотрят, хотя никто не смотрит. Лошадь под его рукой тронулась.
К вечеру он добрался до первой деревни. Натёр копчик, каждый шаг лошади отдавал болью. В седле качало, Кёртис не выдержал и его стошнило. Весь путь проделал, не вылезая из седла и никого не встретив. Пустой мир.
Он постучал в тяжёлую дверь. На улице никого, будто попрятались по норкам от несущего злодеяния чужака. На небе собрались чёрные тучки, закапало.
Дверь приоткрыли, показался голубой глаз.
– Что вам надо? – сказал тихий женский голос.
– Здравствуйте, я бы хотел переночевать…
– Мы не сдаём комнату.
– Я заплачу
– Нет мест.
– Помогите найти.
–До свидания.
Кёртис развернулся, посмотрел на дома. Этот был последний из больших, остались мелкие, полуразрушенные, сгнивающие. Кёртис переночует лучше на земле и под дождём, чем в последних.
Кёртис сбежал с крыльца, схватил коня под узды.
– Пойдём, Мурка, надо найти убежище, – сказал он, поднимая лицо на чёрное небо, прогремел гром. – И побыстрее.
Кёртис выбрал наугад домик с маленькими окнами, постучал в дверь. Раздались шаркающие звуки, Кёртис напрягся.
– Чя-аво надо? – спросил сварливый старческий голос.
– Бабушка, впусти переночевать, пожалуйста. Я бы не просил, но сейчас ливень начнётся.
– От оно чё… а ты не разбойник часом? А-то видала я таких, вроде, ухоженные и говорят хорошо, а как отвернёшься… Сколько платишь?
– Три валета.
– Давай пять, накормлю.
– Хорошо, у меня ещё конь, не найдётся конюшни? Не хочу под ливнем оставлять.
Косой глаз вылез из-за двери, глянул на лошадь.
– Добрый ты какой-то, странный. Веди на задний двор.
Бабка закрыла дверь. Кёртис взял узды и понял, что не знает, как добраться до заднего двора. Дома идут впритирку, разделяются лишь деревянными стенами.
На плечи активно закапало. Кёртис подумал, что он мягкотелый болван. Трудно спросить, где задний двор?!
Раздался скрип, часть стены открылась, синий свет развеял тьму.
– Чего встал? Заводи.
Кёртис вздохнул. Из-за темноты не заметил дверь.
Двор обширен, палисадник, где растут небольшие кусты, загон с крышей и сарай.
Бабка отпёрла мощный замок, распахнула ворота. Кёртис завёл коня, места много, ещё и сена с подстилкой.
– Так, – сказала бабка, когда Кёртис начал снимать седло и уздечку, – ну ты спокойной ночи желать будешь? А-то видала я таких, с конями, как с близкими людьми. Я в сенях подожду.
Кёртис погладил морду.
– Ну что, Мурка, оставляю тебя одного, но только на ночь! Кушай сено, здесь тепло, вроде, так что не замёрзнешь, – лошадь уставилась на Кёртиса, жуя. – Ну, до завтра.