Охотник
Шрифт:
– Он никогда не заставлял меня идти по его тропинке, – проговорил Кёртис, пытаясь совладать с голосом. – Не тыкал носом, не настаивал, не кричал, а лишь просил.
– Он любил тебя, – старик приблизился, хотел положить руку на плечо, поддержать, но не решился. – Чувствуешь себя одиноко, будто остался один во всём мире? Твой отец поддерживал атмосферу доброты и любви, словно тебе есть куда обратиться, у кого спросить помощи. Но иллюзия рухнула, не обманывай себя, ты всегда был один и будешь один. Твой отец понимал, надеюсь, и ты поймёшь, –
Старик развернулся, собираясь уходить.
– Подождите! Вы поможете мне попасть в армию?
– Ты не обязан, – сказал старик, качая головой.
– Помогите.
Он не хотел кромсать врагов, выпускать кровь. С той поры, когда был маленький и гонял с детским жестокостью и равнодушием непонятно откуда взявшегося ёжика по залитому лужами переулку. Отец, увидев, что делает сын, окликнул, подойдя, сказал мягко:
– Прежде, чем что-то делать, представь себя на его месте, подумай, будет ли тебе приятно.
Представив, как его бы пинали по переулку, а он котился шариком, малыш вспыхнул. Лицо выразило раскаяние, он не понял, как мог хладнокровно причинять боль живому существу.
Ёжик ожидал очередного удара, но не получив медленно распустился.
– Надо как-то извиниться, – робко с горящими щеками сказал малыш.
Отец победно улыбнулся и погладил по голове.
– Лучшее, что можно сделать, это оставить его.
Кёртис часто вспоминает этот случай и по много раз ругает себя, переживая стыд и сожаление вновь. И прежде чем что-то сделать, представляет себя на чужом месте, крутит в голове под разными ракурсами и только потом действует.
Он долго выбирал, вспоминая кем на войне можно не убивать, но варианты не подходили, пока не вспомнил про разведчиков. Минимум насилия, а если делать всё правильно, то совсем не будет.
Его отправили на стык между государствами, где пылает война. Прекрасные волосы состригли. Фамилию Кёртис поменял, чтобы не узнали, чей сын, но имя и отчество оставил. И все спрашивали: « А ты случайно не сын генерала Дранлика?», а он недоумённо качал головой.
Он говорил себе, что выполнил обещание, стал военным. Отец же не говорил, чтобы стал пехотинцем… или другим рубильщиком мяса?
– Всё в порядке, в армию поступил, даже на войне уже. Долг перед родом выполнен, отец мог бы гордиться, – успокаивал себя Кёртис, но если долго думал над этим, совесть всё-таки рвала грудь.
В палатку ворвалась рука, впуская противный солнечный свет. Глаза зарезало, и парень отвернулся.
– Ломбари! – истошно заорали. – Хватит дрыхнуть, неженка! Для тебя есть задание!
– Чего тебе надо, Виковски? – вороча лицом, спросил Кёртис, будто прогоняя злого духа деревянной палкой.
– Поднимай тощий зад и иди к командиру!
Кёртис зажал уши, не выдерживая дребезжание в голове. Горластый мужик ушёл.
– Когда же ты голос сорвёшь, чудо ты наше, – сказал Кёртис ворчливо.
Разведчик вышел наружу, заслоняя рукой солнце. Солдаты сидят кругами по всему лагерю среди шатров. Одни, с более лёгкой и не такой грязной одеждой, суетятся среди котлов с половником. Кёртис подошёл к русоволосому парню.
– Лари, что у нас сегодня?
Кёртис вытянул шею, заглядывая в котёл. Жёлтая смесь с мягкими камушками не впечатлила.
– Я бы супчик похлебал, – мечтательно проговорил Кёртис.
– Ага, давай я для тебя одного буду варить суп, курицу поймаю, зарублю, общипаю, сварю, найду морковки и лучок. Знаешь, какой вкусный будет?
– Точно! Давай так и сделаешь.
Лари ударил половником по плечу нахала.
– Ай, ты чего? – обиженно спросил Кёртис, гладя плечо.
– Я тебя дам куриный суп! Тебе что, Виковски весь мозг проорал?
– Я кашу уже неделю ем, каждый день по три раза! Дай мне что-нибудь другое!
Кёртис схватил повара за плечи, затряс.
Лари вырвался из судорожных объятий, шутливо замахнулся половником.
– Иди вон одежду ешь! – крикнул он.
Кёртис отбежал, смеясь.
– Так свари хотя бы!
Он двинулся вдоль синих шатров к самому большому с множеством разноцветных флагов. У входа громилы, держа двухголовые секиры.
– У меня дело к командиру, – сказал Кёртис.
Здоровяк, спокойно взирающий, выпучил глаза.
– Чего? Может ещё командира позвать, чтобы в палатку к тебе пришёл? Нет, ты посмотри на него, обнаглел совсем!
– Ну, если у вас хватит смелости… – ответил Кёртис, смотря на ногти.
– Да я тебя ща…
Полог шатра отдёрнулся.
– Что тут происходит? – встрял капитанский голос. – Ломбари! Ты чего так долго? Иди сюда быстрее!
Кёртис проскочил между двумя злых пар глаз. В шатре много людей и все офицеры, кроме Кёртиса. Опёршись о продолговатый стол руками, командир с белым ёжиком на голове и угловатыми чертами лица смотрит на карту. Рядом небольшого роста старшина с приличной лысиной.
– О, смотрите, кто появился, – с сарказмом сказал командир, – а мы уж заждались, когда же проснётся наша птичка.
– Как узнал, сразу к вам, – каменно ответил Кёртис, задрав подбородок.
– Ладно, начнём. Значит это мы, – командир указал на синий флажок, – а это они, – палец переместился на красный флажок, – а это помешало нам при штурме, – командир поднял фигурку уродца, показывая всем. – Ломбари! Надеюсь, ты знаешь, что нам помешало?
– Так точно! Огромный монстер выпрыгнуло изо рва, проломив мост и съев нескольких солдат, как наших, так и противника, сломало два свода, что и привело к падению моста. Остальные попадали в ров, где их и доели. Лучший путь преграждён.