Охотники на ксеносов: Омнибус
Шрифт:
Повозки покатили дальше. Туннель здесь был шире. Он изгибался понемногу влево и вниз. Через довольно приличное расстояние, пожалуй, полкилометра, не меньше, впереди замаячил новый источник света. Ещё пять минут — и караван въехал в просторный зал, освещённый светильниками на гроксовом жире, которые окрашивали всё вокруг тусклым и мерцающим оранжевым.
По центру зала, в бездонные чёрные глубины ныряли две широкие шахты подъёмника. Платформа слева стояла наверху, уже здесь — в зале, чтобы опустить новоприбывших на самые нижние уровни Аррафеля. Шахта справа зияла пустым проёмом, её платформа ждала
«Уходим вглубь», — подумал Ордима, чувствуя, как сводит желудок. Он поборол неодолимое желание развернуться, спрыгнуть с повозки и бежать, бежать прочь. Он сумел зайти так далеко благодаря опыту, выдержке и хладнокровию, однако самая мысль спуститься по этим шахтам вниз с этими людьми заставила его бледнеть от страха.
«Я в ужасе, — признался он самому себе. — Там внизу что-то есть, ждёт, и мне это не понравится. Помоги мне Трон, если что-то пойдёт не так, если меня раскроют, если маска спадёт…»
Он уже давно прошёл точку невозвращения. Сейчас он это признал. Теперь от него ничего не зависело. Он должен выдержать, увидеть, куда это ведёт, и уповать на Святую Терру, что доживёт до момента, когда сможет снова глотнуть воздуха на поверхности.
Юнус отдал новый приказ, и одна за другой повозки вкатились на открытую платформу. Даже с тремя машинами на ней оставалось ещё полно свободного места. Затем шеф спрыгнул со своей машины, подошёл к панели управления на краю платформы и вбил код на мерцающей зелёным рунной клавиатуре.
Ордима услышал, как в стенах шахты со скрежетом ожили зубчатые колёса, и, жестоко тряхнув свой груз, платформа начала долгий путь вниз.
В стенах шахты располагались служебные люмы, как и в большинстве шахт Подработок, однако здесь они не горели. Так что, не считая фар повозок, единственным светом, который теперь видел Ордима, остался оранжевый квадрат над головой.
Пока тянулись минуты неторопливого спуска и на уши давило всё сильнее, Ордима смотрел только вверх, следя, как оранжевый квадрат становится меньше и меньше, а вместе с ним — надежды выбраться отсюда живым.
Глава 4
Каррас очнулся от того, что в затылке и шее пульсировала боль. Он открыл глаза и обнаружил себя в освещённой люмом комнате площадью, по его прикидкам, восемь на восемь метров. В глазах поначалу расплывалось, но вскоре окружающие предметы обрели чёткость. Он был не один. Напротив, в кресле из серого камня с высокой спинкой сидел большой космический десантник в чёрной повседневной форме.
Лохейн!
Старший библиарий без доспехов выглядел почти так же внушительно, но Карраса это не остановило. Он без раздумий кинулся вперёд, одной рукой придавил Лохейна к спинке кресла, а другую с напряжёнными пальцами занёс над горлом Штормового Стража, готовый раздробить ему гортань.
— Что ты сделал? — зарычал Каррас. — Что ты со мной сделал, проклятый?
Лохейн вздохнул.
— Сядь, брат. Крови сейчас ты не прольёшь.
Секунду они оставались в таком положении: Призрак Смерти застыл, яростный и смятённый; Штормовой Страж со спокойным видом терпеливо ждал.
А потом снизошло понимание. Оно обрушилось на Карраса, точно удар громового молота. Раньше, когда его обуревала ярость, в ответ всегда вскипал бурлящий поток силы.
Но не сейчас.
И это, вкупе с правдой в словах Лохейна, заставило Карраса опуститься обратно в своё каменное кресло. Алебастрово-белое лицо его ещё сохраняло кровожадный оскал, однако на смену ярости уже пришло глубокое беспокойство. Почему дар не проявил себя?
Лохейн понял.
— У нас нет другого выхода, — сообщил он Каррасу. — Все библиарии, которые поступают сюда, подвергаются одной и той же процедуре. Не думай, что с тобой обошлись как-то по-особенному. Я прошёл через то же самое, как только прибыл, и взбесился точно так же, однако вскоре узнал, зачем всё это нужно.
— Ты… Ты запечатал мою силу?
Каррас почувствовал, как кровь стынет в жилах. Сколько он себя помнил, дар всегда был при нём: вёл его, защищал, выделял среди остальных людей, даже среди космических десантников.
Афион Кордат велел ему в час сомнений полагаться на своё внутреннее «я». Однако внутреннее «я» Карраса неразделимо переплеталось с колдовством, что и делало кодиция столь ценным инструментом для своего благородного ордена.
— Ты обязан понять природу нашей организации, — продолжил Лохейн. — Клятву служить с честью в Карауле дают космические десантники из сотен орденов. И каждый брат, «примеривший чёрное», нам нужен. Сначала ты должен принести клятву. А однажды дав — держать. У каждого ордена — свои секреты, Призрак Смерти. — Ударение на последние два слова невозможно было не заметить. Но Лохейн не мог знать всё. Как он сказал, у каждого ордена — свои секреты. Однако это ещё не значит, что ему они известны.
— При помощи той силы, что мы владеем, можно вытянуть эти секреты из сознания других братьев. Не стану усугублять, перечисляя, чем это грозит Караулу Смерти. Такого позволить нельзя. Давным-давно были заключены соглашения: Караул Смерти обеспечивает такое же соблюдение секретности, какого же и требует. Пока ты не примешь Вторую присягу, твой психический дар будет закрыт.
Пока Лохейн говорил, Каррас сосредоточенно вслушивался в себя, отчаянно разыскивая хотя бы те крохи своей силы, которые, возможно, ему оставили. И нашёл: приглушенное мерцание колдовской энергии в самой глубине, словно дождевая капля там, где некогда блистало озеро огня, настолько далёкая от того восхитительного потока, какой он знал, что Каррас едва не взвыл от отчаяния.
— Это… я…
Лохейн подался вперёд, положив руки на колени.
— Прояви терпение, брат. Со временем ты поймёшь, что мы делаем это не только ради соблюдения соглашений, но и для твоей же пользы. Мы, библиарии, всегда слишком полагаемся на свой дар. Ты многое приобретёшь на тренировках без него. Вновь откроешь для себя, что значит — сражаться лишь при помощи физической силы. Перед твоим выпуском подавитель варп-поля будет полностью снят.
Каррас попытался вычленить и определить источник боли в затылке и шее. Закинув мускулистую руку за голову, он принялся ощупывать основание черепа, заднюю часть шеи и спину вдоль позвоночника насколько возможно. Это «возможно» было не далеко. Из-за массы мышц на плечах и бицепсах он не смог бы дотянуться ниже середины трапеции. Однако этого не потребовалось. Пальцы скользнули по холодному металлу.