Охотники на мамонтов

Ауэл Джин Мари Антинен

Молодая женщина направилась к очагу Мамонта, а остальные начали убирать остатки вечерней трапезы, мыть тарелки и готовиться к началу торжественной церемонии. Долгий зимний сезон, во время которого деятельность Мамутои была несколько ограничена, скрашивали многочисленные праздники и торжества: праздник Братьев и Сестер, Встреча Самой Долгой Ночи, праздник Смеха и несколько торжеств, устраиваемых в честь Великой Матери. Однако удочерение Эйлы и ее прием в племя Мамутои были совершенно незапланированными, а потому вдвойне радостными событиями.

Люди начали подтягиваться к очагу Мамонта; Эйла по совету Мамута заготовила растопку для костра и уже сидела в ожидании начала ритуала, неожиданно она осознала,

что внутри у нее все дрожит от сильного нервного возбуждения. Воспитанная в Клане, она не знала толком обычаев Мамутои, хотя ей в общих чертах объяснили, что она должна делать и как будет проходить церемония. Обитатели Львиной стоянки с детства усвоили правила и знали, как следует вести себя во время подобных ритуалов, а для нее все это было странным и новым, и хотя Мамут, казалось, понял ее состояние и постарался успокоить страхи Эйлы, но все-таки она боялась, что может сделать что-нибудь неподобающее случаю.

Сидя на циновке возле очага, Эйла наблюдала за собиравшимися людьми. Уголком глаза она заметила, что Мамут одним глотком выпил какой-то напиток, потом взглянула на Джондалара, в одиночестве сидевшего на их лежанке; он выглядел встревоженным и не слишком радостным, и Эйла с беспокойством подумала о том, правильно ли она сделала, решив войти в племя Мамутои. Закрыв глаза, она послала молчаливый вопрос своему тотему. Если дух Пещерного Льва не хочет этого, то, возможно, он даст ей знак?

Эйла поняла, что ритуал Удочерения начался, когда Талут и Тули подошли к ней, а Мамут засыпал холодным пеплом последний огонек, горевший в жилище. Такое начало было уже известно обитателям стоянки, и они знали, что за этим последует, однако все невольно занервничали, ожидая в полной темноте, когда огонь разгорится вновь. Рука Мамута коснулась плеча Эйлы, и она сразу же высекла искру и запалила кучку сухого хвороста, вызвав нестройный хор облегченных вздохов и восклицаний.

Когда пламя хорошо разгорелось, она поднялась с циновки. Талут и Тули, держа в руках длинные жезлы из бивня мамонта, одновременно выступили вперед и встали по обе стороны от Эйлы, а Мамут встал за ее спиной.

— Во имя Мут, Великой Земной Матери, мы, Мамутои, рады приветствовать Эйлу на нашей Львиной стоянке, — торжественным тоном начала Тули. — Но это приветствие не просто дань вежливости и дружелюбия. Эта женщина пришла сюда как гостья, но мы хотим, чтобы она стала одной из нас, стала Эйлой из племени Мамутои.

Талут продолжил:

— Мы — Охотники на великого шерстистого Мамонта, которого создала для нас Великая Мать. Мамонт дает нам пищу, одежду и кров. И поскольку мы почитаем Мут, то Она неизменно возрождает Дух Мамонта и посылает его на наши охотничьи тропы. Если мы забудем о величии Земной Матери или проявим неуважение к Ее Дару, к Духу Великого Мамонта, то мамонты уйдут и никогда не вернутся к нам. Так было сказано.

Львиная стоянка подобна Великому Пещерному Льву, все ее обитатели смелы и отважны. Эйла также смела и отважна. Я, Талут из Львиного очага, вождь Львиной стоянки, предлагаю Эйле стать членом Львиного стойбища и племени Мамутои.

— Ей оказана великая честь. Чем она подтвердит, что достойна ее? — спросил кто-то из сидевших вокруг Мамутои. Узнав голос Фребека, Эйла порадовалась, что ее предупредили о том, какие замечания и вопросы являются частью ритуала.

— Этим быстрым огнем Эйла доказала свое достоинство. Она открыла тайну быстрого огня, заключенного в камне. Она поделилась с нами своим открытием и научила пользоваться огненным камнем, — ответил Талут.

— Эйла обладает многочисленными ценными качествами, знаниями и Дарами Великой Матери, — добавил Талут, подключаясь к перечислению ее достоинств. — Спасая жизнь наших детей, она доказала, что является искусной целительницей. Охотясь на бизонов

и куропаток, она доказала свои охотничьи способности, мастерски пользуясь пращой и новым оружием, копьеметалкой, о котором мы ничего не знали до ее появления. Лошади, живущие в нашей пристройке, подтверждают, что Эйла имеет особую власть над животными, они послушно выполняют ее приказания. Эйла принесет славу любому очагу и повысит статус Львиного стойбища. Эйла достойна быть Мамутои.

— Кто готов принять эту женщину? Кто возьмет на себя ответственность за нее? Какой очаг готов удочерить Эйлу? — громко и выразительно вопрошала Тули, поглядывая на брата. Однако ответить Талуту не удалось, поскольку его опередил другой голос.

— Мамут готов принять Эйлу! Мамут берет на себя ответственность за нее! Эйла является дочерью очага Мамонта! — торжественно сказал вдруг старый шаман. Эйла даже не предполагала, что его голос может быть таким внушительным, мощным и властным.

Из тускло освещенного полукружия очага Мамонта послышались удивительные восклицания и приглушенный гул голосов. Все Мамутои думали, что она станет дочерью Львиного очага. Заявление Мамута прозвучало так неожиданно… Или все же кто-то знал о его намерении? Эйла никогда не упоминала, что хотела бы стать шаманом; она вела себя как обычный человек, не приобщенный к миру неведомых и непостижимых духов; никто не учил ее использовать особые силы. Хотя, конечно, она является целительницей и имеет особую власть над лошадьми, а возможно, и над другими животными. Может, у нее действительно есть дар Поиска и даже дар Зова?.. Однако в очаге Мамонта заключалась духовная сущность тех детей Великой Земной Матери, которые называли себя Охотниками на Мамонтов. А ведь Эйла пока даже не освоила толком язык Мамутои, почти не знала их обычаев и традиций и не ведала о мире Великой Мут. Так как же она сможет передавать им требования и желания Великой Матери?

— Но ведь Талут хотел удочерить ее, Мамут, — сказала Тули. — Почему она должна стать дочерью очага Мамонта? Она не собиралась посвящать свою жизнь служению Великой Мут, и у нее нет надлежащего воспитания.

— А я и не говорил, что у нее есть надлежащее воспитание или что она собирается стать Служительницей Великой Матери, хотя Эйла наделена удивительными способностями, о которых вы не догадываетесь. По-моему, ей просто необходимо получить такое воспитание. Я не говорил также, что она должна стать дочерью очага Мамонта. А сказал, что она уже является дочерью очага Мамонта. Она была рождена для этого, отмечена самой Великой Матерью.

Возможно, она решит стать моей ученицей, а возможно, и нет. Это не имеет ни малейшего значения. Эйла не может распоряжаться своей судьбой, она уже предначертана. Не важно, получит она воспитание или не получит, поскольку сама ее жизнь является служением Великой Матери. Если Эйла захочет, то я готов дать ей воспитание. Но я хочу принять ее просто как дочь моего очага.

Слушая старого шамана, Эйла вдруг ощутила холодок страха. Ей совсем не понравились слова Мамута о том, что ее судьба была предопределена за нее, предрешена при рождении. «Что он имел в виду, говоря, что я отмечена Великой Матерью, что моя жизнь является служением Великой Матери? — размышляла Эйла. — Неужели Великая Мать тоже избрала меня? Когда-то, рассказывая о тотемах, Креб говорил мне, что существует некая причина, по которой Дух Великого Пещерного Льва избрал меня. Он говорил также, что мне понадобится могущественный покровитель. Но что значит быть избранной Великой Матерью? Может, Она тоже будет защищать меня? А может, когда я стану Мамутои, то Пещерный Лев не будет больше моим тотемом? Не будет больше защищать меня?» Эти вопросы тревожили ее душу. Ей не хотелось терять свой тотем. Эйла встряхнула головой, словно пыталась отогнать дурные предчувствия.