Охотники на мутантов

Левицкий Андрей Юрьевич

— Не верю, — упрямо сказал свободовец. — Знаете, какая кинетическая энергия у летящей пули? Никакой артефакт не способен ее полностью погасить.

— А может, Лесник сборку сделал, — предположил Ра-мир. — Спаял «Звездочку» с чем-то еще, не знаю. Короче — не убила дев… объект пуля из «ВСС». Хотя я попал, точно.

— Но с чего вы тогда взяли, что подействуют мины? Есть ведь и артефакты, снижающие повреждения от взрывов…

— Ты совсем глупый? За что тебя Умником прозвали? — Цыган зло посмотрел на станцию и, подумав, отключил ее, после чего сказал

сам себе: — Мина круче пули. И потом, у меня в запасе еще пара сюрпризов…

— Что у тебя там, дядя Василь? — повторила Настька. Лесник дернул плечом.

— Чего-чего… болячка, не видно?

— Тебя ранили?

Сталкер стал отвязывать мешочки от пояса, раскладывать на столе влажные тряпицы. Слабо запахло бензином.

— Спохватилась. Крысы меня потрепали, конечно, и плоть успела укусить, прежде чем я ей нож под мышку вогнал, в самое мягкое место… — Он покачал головой, развязал первую тряпицу и достал «Кровь камня». Кот, как только показался артефакт, с шипением соскочил с худенькой руки Настьки и нырнул под стол. — Артефактами я раны залечивал.

— Но почему ты эту штуку на груди держал? — допытывалась Настька. — Вроде их на поясе носят?

— Много ты в этом понимаешь. — Он стал выгружать из мешочков другие артефакты.

— Но все-таки? — девушка придвинулась ближе. — Я слышала, что ты ночью стонал…

Лесник скрипнул зубами.

— Забудь об этом.

— Ага, забудь! — Настька победно вскинулась. — А если тебя прихватит по дороге и ты из-за этого не сможешь меня спасти?

Лесник лишь глянул на девушку и опять стал заниматься артефактами. На столе в ряд уже были разложены несколько штук — «Кровь камня», «Выверт», «Медуза», «Слизняк»… Большинство представляло собой спрессованные комья земли с травой, корешками, веточками и листьями. Была там и пара так называемых «Капель» — черных, потрескавшихся. Настька потянулась к спирали, усеянной маленькими, влажно блестящими жемчужинами. Лесник ударил ее по руке:

— Не трожь!

— Ну и ладно, — она надула губы и, нахохлившись, отодвинулась от стола. — Не очень-то и хотелось. Сам играйся со своими цацками.

— С артефактами не играются, — отрезал Лесник. Он достал из-за пояса рукавицы, надел и поднял со стола полупрозрачный клубок, внутри которого иногда пробегали искры. — У меня опухоль. Злокачественная. В последнее время болит все чаше… — он скривился. Повертел «Бенгальский огонь», взял «Медузу».

— Злокачественная? — прошептала Настька. — Так это ж значит…

— Ничего это не значит. Осторожно! — Лесник сердито посмотрел на девушку и вдруг вонзил один артефакт в другой, отвернув лицо. Вспыхнули молнии, остро запахло озоном. Когда сталкер разжал руки, на ладонях его лежал коричнево-бурый, слегка оплавленный комок. — Так, а теперь добавим… — он задумался, разглядывая разложенные на столе артефакты. Настька жалостливо смотрела на него.

— Сколько тебе осталось? — тихо спросила она, невольно придвигаясь.

Лесник потянулся к «Слизняку», но передумал, взялся за «Выверт».

— Я еще поживу, — с угрозой пообещал

он. «Выверт» никак не хотел сближаться с бурым комком. Лесник давил на него, прижимая к сборке, между артефактами пробегали искры, а «Выверт» оставался сантиметрах в трех от нового образования.

— Кровосос тебя побери! — процедил сталкер напряженно. — Какая-то сила между ними… Вроде антигравитации этой… локальной…

Расстроенная Настька с несчастным видом наблюдала за Лесником. Упрямое лицо его покраснело, на руке вздулись вены.

— А я еще на тебя кричала, злилась… — убито проговорила девушка. — Ты уж меня прости…

— Я не собираюсь помирать, помолчи! — буркнул он, привставая и налегая на два комка. Те с громким чмоканьем соединились, но ничего не произошло — ни звука, ни молнии, даже искры не проскочили. Только по столу во все стороны пополз холодок, и сборка стала бурой с синими прожилками. — Врач сказал, можно сделать операцию. Только она стоит дорого.

— Почему бы тебе не вернуться домой? Лечь в больницу, полечиться…

Лесник покрутил сборку, вытянув руку, посмотрел на нее, прищурившись.

— Чего-то тут не хватает… — пробормотал он, кладя сборку на стол. И глянул искоса на Настьку. — Что ты заладила: домой, в больницу… Я лучше здесь умру, в Зоне. Это мой дом, ясно? Мне здесь интересно, и никуда я отсюда не уйду. — Сталкер взял «Кровь камня», но, подумав, отложил. Задумчиво изучил артефакты, наклонил голову в одну сторону, в другую, словно прислушиваясь. Медленно повел рукой над ними, как будто пытаясь определить идущее от них тепло или иное излучение. Наконец рука остановилась над «Каплей». Лесник зажал ее в кулаке, поднес к уху, послушал и пробормотал: «Рано. Как же там Химик делал?…» Положил обратно и снял с пояса свернутый кольцами длинный гибкий стебель какого-то растения.

— Что это? — прошептала Настька, завороженно наблюдая за ним.

— Волчья лоза.

Он зубами перегрыз стебель, отделив от него кусок длиною сантиметров двадцать. Остальное повесил на пояс, а этим куском осторожно обмотал сборку, концы лозы вдавил в нее, будто в комок пластилина. Оглядел. Настька смотрела во все глаза — тонкий стебель с подсохшими листьями стал будто проводом, вернее, светодиодом, теперь по нему пробегали пятнышки бледно-зеленого света, и каждый раз соединенные артефакты чуть распухали и опадали — сборка будто дышала.

— Чудеса, — прошептала Настька. — Это как волшебство…

— Никакое не волшебство, — отрезал Лесник.

— А что же тогда?

— Законы природы, только пока неизвестные людям.

— Да какой же природы?! — возмутилась Настька. — Нигде больше на Земле такого нет, только в Зоне.

— Это законы той природы, которую люди создали здесь. Которые пока только на Зону распространяются. Всё, молчи, не мешай!

Он снова взял черную «Каплю», поднес к сборке — с негромким, словно бы довольным шипением «Капля» впилась острием в волчью лозу, и та набухла как пиявка, насосавшаяся крови. Черная «Капля» исчезла, ком вздрогнул и вновь запульсировал.