Охотники на мутантов
Шрифт:
— Дальше чего? — спросил он.
— А мне сахар?
— Детям не положено, — хмуро ответил сталкер. Настька надула губы.
— Ну и ладно, — сказала она, отодвигая хлеб и масло. — Сам ешь. Ты злой, ты мне не нравишься.
Она потянула на себя горячую кружку, подула сверху на парящую густо-коричневую жидкость, ложкой зачерпнула немного и, опять подув, с хлюпаньем втянула чай в себя.
— Рассказывай, — повторил Лесник.
— Чего дальше, ничего, — обиженно проронила она. — Все равно в интернате не нравилось мне. Я и решила, раз так, съезжу с ними. Главное, я Борга
— Значит, коридоры-улицы под землей? — уточнил Лесник, задумчиво жуя. Настька кивнула. — Ну так а Борг этот твой — он кто?
— Да не знаю я! Надоело уже, что вы все спрашиваете? Он невидимый! Он — чья-то душа!
Лесник ничего не сказал. Молча доел бутерброд, вытер пальцы о штаны, единым махом выпил полкружки чаю.
— Кому про эти коридоры и Борга рассказывала?
— Только дяде Валере. — Когда сталкер отвернулся к рюкзаку, Настька тихонько потащила к себе кусочек сахара, лежащий на столе. Лесник заметил это, но ничего не сказал.
— Одни вы были в это время? — Он вытащил из рюкзака карту.
Девушка пожала плечами.
— Ну, мы были одни на заднем сиденье. А спереди водитель сидел и этот, как его… другой, в общем. С автоматом.
Коротко вздохнув, Лесник кивнул и расправил карту.
— Не сильно ты мне помогла, — сказал он, сворачивая ее так, чтобы был виден определенный квадрат. — Что у нас… В центре Могильника вроде ока смерча — вокруг аномальная буря постоянная, из-за этого там опасно, но в центре, где Бобловка стоит, тихо." Только до Бобловки далеко пока. Чтобы попасть к Могильнику, надо пройти здесь. Узкое место, обходить будет долго.
Настька всмотрелась в зеленые пятна, черточки и точки на бумаге.
— Что такое Могильник? — тихо спросила она. Лесник сердито посмотрел на нее.
— Захоронение такое. Как радиоактивные отходы закапывают, так в Могильнике всякую аномальную рухлядь хоронили. Когда-то и технику закапывали, там же и кладбище, где похоронены жертвы второй аварии, ликвидаторы…
Настька поежилась.
— И что? — спросила она.
— А то, что аномальная энергия под землей бродит, как закваска, и наружу выходит гейзерами. Ее там гораздо больше, чем в других местах, поэтому творится такое, чего больше нигде в округе нет. Самое гиблое место Зоны… Девушка завела глаза к потолку, вспоминая.
— Да, там и вправду очень странно было, — согласилась она. — Если из села выйдешь, ну за грибами там или ягодами, то иногда идешь — и вдруг раз, а тебя вверх ногами перевернуло, и ты идешь дальше, только как будто по потолку невидимой комнаты. А еще… — вдруг она выпрямилась и уставилась на сталкера. — Кто-то хочет меня убить из-за того, что я туда иду? Из-за того, что я в детстве с Боргом была знакома? Но кто?
— Вот и мне интересно. — Лесник встал. — Завтра буду думать, что с ним делать, кто бы он ни был. Чую, не отстанет от тебя. Вот свалилась работка на голову… Ладно, спать давай. Надо отдохнуть и дальше скорей двигаться.
Настька, сжав кулаки, упрямо смотрела на него.
— Но я никому ничего плохого не сделала! За что меня хотят убить?!
— Я бы поставил вопрос не «За что?», а «Зачем?», так вернее будет.
– .
— Из твоего рассказа непонятно. Но как-то это связано с Крепостью и Боргом. Может, через тебя до него хотят добраться? Завтра попробуешь вспомнить еще.
Поникнув, девушка выбралась из-за стола, вяло покопалась в своем рюкзачке, вытащила зубную щетку.
— Где тут туалет? — тусклым голосом спросила она.
— На улице. Тебе туда сейчас нельзя.
— А как же… — Настька покраснела и шмыгнула носом.
— Вон ведро в углу, — показал Лесник. Девушка проследила взглядом за его рукой, распахнула глаза. — Я отвернусь. — Погасив лампу, Лесник наклонился над вещами, стал вытаскивать спальник. За окном небо на востоке светлело.
Обычно лагеря «Свободы» охранялись слабее баз группировки «Долг», но в этот раз Цыган засек пост охраны еще на дальних подступах. Он удивился, увидев двух бойцов в камуфляже, залегших в кроне приземистого дуба с винтовками, — только природная осмотрительность и большой опыт передвижения по Зоне помогли обнаружить их. Тем более что свободовцы поступили грамотно, устроив пост неподалеку от аномалии под названием «воронка». Тихо шипящий конус, над которым вращались листья, трава и мелкие веточки, отвлекал внимание от людей в ветвях.
По широкой дуге Рамир обогнул пост. Почему они вдруг стали так осторожничать — ожидают нападения? Но кто станет атаковать лагерь «Свободы»? Разве что военные — хотя какой им смысл переться сюда с Кордона? Или «Долг»… Ага! Рамир кивнул сам себе, бесшумно пробираясь между деревьев. Точно, у хиппи началась конфронтация с долговцами. Может ли это быть связано с его заданием?
Он миновал еще один пост, гордый собой — никому не засечь Цыгана, если тот не хочет! — и очутился возле ограждения из колючей проволоки, натянутой между деревьями и кольями. За ним Рамир насчитал около десятка военных палаток и три больших пневмомодуля защитного цвета.
В центре лагеря горел костер, там тощий кашевар колдовал над большим котлом. Рядом под навесом двое свободовцев, перекидываясь шутками, кромсали буханки хлеба и вскрывали тушенку. За палатками несколько человек снимали защитные тенты с грузовиков.
Его наконец заметили. Какой-то человек повернулся к гостю, подняв оружие, прозвучал отрывистый приказ, из ближайшей палатки выскочили двое…
— Спокойно, парни! — громко произнес Рамир, приподнимая прикладом провисшую проволоку и ныряя под нее. — Умник сказал, что он здесь. Я — Цыган, Умник меня ждет.
Знакомый сталкер вышел навстречу Рамиру из высокой палатки с красным крестом, озабоченно спуская закатанный рукав. Плечо его было перевязано, от бинта несло спиртом. Кисти запачканы кровью, на шее под расстегнутым воротом свежая царапина, смазанная йодом.
— Вы едва успели, Рамир. Что за спешка? Хорошие новости? Выполнили задание? Мы уже собираемся. Перебазируемся в квадрат… в общем, переезжаем. Так что у вас?
— А ты чего в крови, приятель? — Цыган достал сигару и прикурил.
— Вчера делали вылазку, в полутора километрах к северу зомби заняли старый блокпост, может, помните, по дороге к…