Охотники на русалок
Шрифт:
– Все равно не сходится. Основные деньги Потапов не сможет вернуть, зачем ему мараться изза этого миллиона?
– Знаешь, такие типы могут и за сто рублей удавить. Иногда это вопрос принципа. Правда, в эту схему не укладывается записка. Слишком она подробная, выверенная, полная намеков и наводок. Не похоже, чтобы Виктор Федорович писал ее под чью-либо диктовку.
– Да, ясности никакой. Что делать? Сидеть сложа руки и ждать, когда мудрый следователь тебе все объяснит? Но мне он скорее всего объяснит, сколько
– Знаешь, Карпачев тоже не всесилен. Мало ли, что их там связывало с Виктором Федоровичем. На силу всегда надеется другая сила.
– Прежде чем меряться силой, скажи: ты хоть веришь, что я денег не брала и дядю дом продавать не заставляла?
– Хватит глупости спрашивать. Хочешь новость?
– Валяй. Она хорошая?
– Как видишь, в последние дни с хорошими проблема. А эта – просто новость. Пропал Стас Ложкин.
– Пропал? – тихо ахнула Марина.
– Его, оказывается, уже вторые сутки защитники окружающей среды ищут. Я сам об этом только сегодня узнал. В общем, скандал. Фронт экологической обороны хочет митинг устроить. Они считают, что Ложкина похитили и убили люди Потапова.
– Ну, мы-то теперь знаем, что такое возможно, – вставила Марина. – Ты заметил? Куда ни кинь – всюду уши Потапова торчат. Над этим стоит поразмыслить. Еще одного трупа только не хватает!
– Ты есть хочешь? – неожиданно сменил тему Баратынский. – Нужно тебя накормить.
– У меня как-то весь аппетит пропал. Боюсь, надолго. Слушай, я вдруг подумала, что самоубийство дяди нанесло серьезный удар по нашим планам. Как без него передать улики по убийству Артема и Ирины в милицию? К Карпачеву теперь не подступишься.
– Придется обходиться своими силами. Впрочем, постой, как же это я раньше не додумался?!
– Эврика?
– Вроде того. Публикация! Или лучше – телесюжет.
– Ты о чем? – встревожилась Марина.
– Надо опубликовать интервью с Аллой Сарьяновой, где она расскажет об афере с русалками.
– Но ведь тогда ее могут убить!
– Как раз наоборот – публикация автоматически обеспечивает ее безопасность. Это классика. К тому же она объяснит появление мобильного телефона Ирины Медынцевой с ее признанием. И сама передаст его милиции.
– А видеокамеру Фиша кто передаст?
– Да я могу сказать, что нашел ее на пляже. И дело с концом.
– А если Фиш выступит?
– И расскажет историю про юную деву, обокравшую его гостиничный номер? Про человека в маске, который сразу после этого отобрал у него камеру? Да он станет всеобщим посмешищем! Его друзья-тусовщики решат, что парень нанюхался чего-нибудь вредного. Если милиция спросит у него про камеру, гарантирую – поклянется мамой, что потерял.
– Но публикация спугнет преступников, они могут скрыться, и тогда у нас все равно будут проблемы с милицией. У тебя, в частности.
– Ничего не будет. Перед самой публикацией я проведу переговоры с Карпачевым или его подчиненными. Если захотят сотрудничать – согласятся на мои условия. Предложи такой вариант – они получают все материалы и арестовывают убийцу или убийц, если найдут второго. Думаю, это тот самый человек из службы безопасности «Малахита», который запугивал Сарьянову. А на следующий день появляется сюжет.
– Это если они согласятся. А если нет? Начнут звонить на телевидение, в газету, запретят публикацию, тебя задержат на сорок восемь часов?
– Смотрю, побывав на первом в своей жизни допросе, ты стала разбираться в тонкостях юриспруденции. Задержат, как же! Такой скандал получат – мало не покажется. Никто их не боится. Я же говорю – на любого полковника всегда генерал найдется. В конце концов, пригрожу, что мы выложим все материалы в Интернете. До нас они добраться не смогут – иди, доказывай, откуда все это взялось. Зато верное дело, которое сулит премии и повышение по службе, провалят.
– Лихо! – покачала головой Марина. – На словах все гладко получается.
– И на деле получится, – заверил ее Вадим. – Теперь главное – Аллу уговорить. Но мне кажется, она сейчас в таком состоянии, что возражать не будет. О, у меня еще идея – позвоню тарановским ребятам, пусть летят обратно и делают материал.
– Но это не паранормальная, а криминальная вакханалия получается, – заметила Марина. – Как это там у вас говорится – неформат?
– Да им плевать, сенсация она и есть сенсация. Придумают, как привязать к своей тематике. Но ты слушай дальше, это только часть моей идеи. Сразу же, не отходя от кассы, я договариваюсь с Карпачевым о закрытии твоего дела.
– Вадим, так нельзя, это же не шутки. С дядей ведь что-то случилось, надо же выяснить.
– Пусть выясняют, – безмятежно сказал Вадим. – Без тебя.
– Но Карпачев подумает, что я преступница, которую ты покрываешь, сдавая ему других преступников. Нет, так не пойдет.
– Почему? Ты ведь дядю не топила, зачем тебе ждать, когда они все выяснят? Вдруг это будет длиться год?
– Сколько будет, столько будет. Давай не смешивать эти дела. Доводи до конца расследование смерти друга и поезжай домой. А я уж тут как-нибудь сама разберусь.
– Ни за что! – категорически заявил Баратынский. – Я останусь и буду здесь, с тобой. Разберемся вместе.
– А как же работа?
– В лес не убежит. Тем более, если выгорит дело с раскрытием двойного убийства, я вправе рассчитывать на длительный отпуск. Если что – в ссылку за тобой поеду.
– Как жена декабриста? – слабо улыбнулась Марина.
– Как муж декабристки, – глядя ей прямо в глаза, сказал Вадим.
– Я, кстати, в декабре и родилась.
– Ну, тогда – тем более.