Охотники на тъёрнов
Шрифт:
– Булочку украдем с кухни, – усмехнулась я.
– Допустим, что булочку, – согласно прикрыл глаза Дилан. Джен покосилась на нас со скептическим видом: было ясно, что булочкой здесь не обойдется. – Дальше настает очередь Винсента выкинуть фортель.
– Например, украсть еще одну булочку, – оживилась я.
– Например, – согласился Дилан. – Главное, чтобы отец понял: держать его в этом дворце небезопасно. Надо переправить в Монтарию, к надежным людям, в родной дворец, где контроль над ребенком будет полноценным.
– За ребенка ответишь, – флегматично отметил Винсент.
– Да легко, – не
– Мальчики, не отвлекайтесь! – взмолилась я и тут же закрыла рот рукой, сообразив, что сейчас мне, кажется, придется ответить перед обоими за «мальчиков».
Однако моя реплика, кажется, никого не обидела.
– И третий этап, – как ни в чем не бывало продолжал Дилан. – Тот, кто оказывается на свободе, устраивает Винсенту побег. Тут тоже надо будет как следует обдумать подробности. Сопровождающих будет не один человек и не два. Стало быть, силой мы их никак не возьмем, даже втроем. И отвлечь всю компанию тоже будет непросто.
– Как насчет того, чтобы начать сначала? – выдвинула оригинальную идею Джен. – А именно – с того, как добиться нашего изгнания из дворца?
Дилан приложил ладони одну к другой и подпер пальцами подбородок.
– То есть мое предложение с булочкой не прокатит? – грустно вздохнула я. Ребята дружно покачали головами. – А если много булочек? Так, чтобы королю не досталось?
– Тогда нас не прогонят, а казнят, – «порадовал» меня Дилан.
Такой аргумент заставил меня снять свое предложение. Мы перебрали еще несколько вариантов, более серьезных. Однако все они отпадали по одной из двух причин. Либо потенциальное преступление было недостаточно тяжелым, чтобы из-за него принца лишили «любимых игрушек», либо, напротив, слишком тяжелым для того, чтобы дело ограничилось изгнанием.
– Послушай-ка, Винсент, – проговорила вдруг Джен, – так твой отец считает, что ты не можешь заводить интрижки с женщинами недостаточно высокого статуса?
После короткой паузы, в течение которой мы переглядывались друг с другом, я хлопнула в ладоши, Дилан потрепал Джен по плечу, а Винсент поцеловал ее в щеку.
– Дженни, ты, как всегда, гениальна, – констатировал он.
В этом с ним трудно было не согласиться. Молчаливой Джен нередко приходили в голову отличные идеи. А в данном случае мы имели хороший шанс одним махом убить двух зайцев. Если Густав поверит в то, что у Винсента интрижка с одной из нас, он не только вышвырнет аморальную женщину из дворца, но и, вернее всего, решит отослать от греха подальше Винсента. Как ни крути, а проконтролировать сына в собственном дворце действительно проще.
– Кто из нас?
Я первой задала наиболее актуальный вопрос. Вообще-то, как графская дочка, я могла вполне устроить короля в статусе любовницы его сына. С этой точки зрения на такую роль лучше подходила Джен – если концентрироваться на наших интересах. Однако о моем происхождении никто не знал, и докладывать о нем королю было совершенно необязательно. А стало быть, моя кандидатура тоже оставалась подходящей.
Джен активно замотала головой и с милой улыбкой указала на меня пальцем. Я усмехнулась и пожала плечами. Все-таки Джен еще немного ребенок. Ее роль любовницы Винсента смущает. А мне в общем-то не жалко. Я, в силу жизненного опыта, к подобным вещам отношусь куда спокойнее. Ну, то есть так мне тогда казалось.
– Нет! Это никуда не годится! – в очередной раз воскликнул Дилан, хватаясь за голову.
Мы с Винсентом, тяжело дыша, повернули головы к Следопыту. Джен, наблюдавшая за репетицией со стороны, тихонько хихикнула. Мы с Воином лежали на широкой кровати – он сверху, я снизу. Занавески балдахина были отдернуты, постель давно смялась, одеяло так и вовсе полностью сползло на пол. С трудом вытянув руку из-под тела Винсента, я убрала прядь волос со вспотевшего лба. Оказывается, быть любовницей – это жутко сложное и ответственное дело. Особенно когда готовишься к тому, чтобы тебя застукали в самый пикантный момент. И это мы еще репетировали в одежде. А ведь дебют, наш первый и единственный спектакль, предстояло провести в более убедительном виде! Что обещало быть еще сложнее, учитывая, что становиться настоящими любовниками в наши планы не входило.
– Не верю! – патетически восклицал Дилан, за неимением других кандидатур взявший на себя функцию режиссера. – Где чувства, где экспрессия, где огонь в глазах? Ну что это такое, я вас спрашиваю? Как два бревна, честное слово!
– А по-моему, вполне натурально получается, – попыталась возразить я, но, наткнувшись на крайне неодобрительный взгляд Дилана, смущенно замолчала.
– Натурально? – язвительно переспросил он. – Ты когда этим в последний раз занималась, можно тебя спросить? – Отвечать я не собиралась, но он ответа, к счастью, и не ждал. – Объясни, почему ты практически не двигаешься? Как это понимать?
– Да он меня придавил своим телом! – пожаловалась я. – Он страшно тяжелый!
– Кто? Я?! – возмутился Винсент.
От возмущения он дернулся, и я в очередной раз застонала под его весом.
– Тяжелый? Ну и что? Мужчина должен быть тяжелым! – заступился за друга Дилан. – Твои любовники что, все были тощими задохликами?
Теперь уж настала моя очередь возмутиться.
– Не были они задохликами! – воскликнула я. – И тем не менее со всей ответственностью заявляю, что кто-то слишком много ест! Да-да! – энергично кивнула я под оскорбленным взглядом Винсента. – Мог бы сегодня не так плотно пообедать!
– Я один обедал, что ли? – огрызнулся Воин.
– Ладно, кончайте обсуждать детали, – поморщился Дилан. – Давайте по существу. Сосредоточьтесь. Работаем над ошибками. Больше страсти, больше экспрессии, больше движения. Попробуйте еще раз.
Мы с Винсентом принялись с сосредоточенными лицами покачиваться на кровати.
– Стоп! – завопил Дилан не более трех секунд спустя. – С таким видом на кладбище будете ходить! Веселее надо! И еще… – Он прошелся туда-сюда по комнате. – Какой-то изюминки не хватает.
– Какой еще изюминки? – закатил глаза Винсент.
– Ну, например, положи руку на ее грудь, – проявил творческую инициативу Дилан.
Винсент поступил так, как сказал режиссер. И тут же ойкнул, когда я как следует стукнула его по руке.
– Она дерется! – пожаловался Дилану «любовник».
– Стелла, почему ты дерешься? – осведомился Следопыт.
– Потому что он ко мне пристает! – воскликнула я.
– А что, по-твоему, он должен сейчас делать? – вкрадчиво поинтересовался Дилан.