Охотники на тъёрнов
Шрифт:
– Не пытайся морочить мне голову, – посоветовал он. – Я пока еще не выжил из ума и отлично понимаю: Рамиро никогда бы не попытался казнить монтарийского принца. Кишка тонка! Почему ты не сообщил ему, кто ты такой?
– Пришлось бы – сообщил, – буркнул Винсент.
– Ваше величество, если мне будет позволено внести свою лепту в разговор, – смиренно вмешалась я. (Не знаю, можно ли вмешаться в разговор смиренно, но это именно то, что я тогда сделала.) – Его высочество знал, что упоминание о его происхождении позволит ему избежать казни, но опасался, что это может повредить политическим интересам вашего величества. Поэтому он до последней минуты сохранял инкогнито.
Винсент
– Вот как? – проронил король, разглядывая меня так внимательно, словно я была любимой болонкой Винсента и он планировал подарить сыночку такую же. – Ну что ж. – Он снова повернулся к Винсенту. – Это впечатляет. И радует. Но я не получил ответа на свой первый вопрос. За что тебя арестовали? Ты совершил какое-то преступление?
– Никаких преступлений, – отрезал Винсент. – Ты же слышал, когда оглашали приговор.
– Я не прислушивался, – признался Густав. – Я пришел посмотреть на работу палача; мне говорили, что у него очень хорошо поставлен удар. Дескать, второго взмаха топора никогда не требуется.
– Радует, что ты счел возможным посмотреть на наши лица, а не только на шеи, – съязвил Винсент.
– Да я тебя и по шее узнал бы, – не позволил себя смутить король. – Ну так какое там было обвинение?
– В сговоре с лесными ведьмами, – ответил Винсент, небрежно пожимая плечами. – Я – Охотник, отец. Все это время я занимался охотой на тъёрнов. Такое и обвинение.
Король посмотрел на сына с новым интересом.
– Вот как, – пробормотал он, – стало быть, Охотник. Ну что ж… Кто именно? – уточнил он.
– Воин, – откликнулся Винсент.
Густав кивнул.
– Воин… Много тъёрнов убил?
– Порядочно.
Снова кивок.
– Что ж, если вдуматься, это, пожалуй, не так уж плохо, – проговорил король, глядя на камин. – Совсем неплохо. Принц провел молодые годы, избавляя мир от тъёрнов. – Он одобрительно покивал, оценив собственную мысль. – Надо будет правильно представить эту информацию, ну да министры разберутся. Эй, Родольфо! – крикнул он.
Офицер незамедлительно возник в комнате, будто все это время находился здесь, оставаясь невидимым, а вот сейчас материализовался.
– Соберите-ка мне всю информацию вот по этому красавцу, – кивнул в сторону Винсента король. – Где был, чем занимался, с кем общался, ну и так далее, ты и сам знаешь.
Офицер почтительно склонил голову.
– Простите, ваше величество, за какой период следует предоставить информацию? – осторожно осведомился он.
– Как можно дольше, – отозвался Густав. – Максимум информации за последние пять лет. В особенности – с того момента, как он прибыл в Истендо. Он был Охотником, это может помочь.
Винсент поморщился на слове «был». Похоже, папаша только что поставил на карьере сына крест, не спросив точку зрения последнего на этот счет. Казалось бы, король в своем праве. Да только Винсент не из тех, кто легко мирится с подобными односторонними решениями. Что-то будет. Впрочем, пока нам с ребятами оставалось только наблюдать.
Вскоре король решил, что хорошего понемножку, и разговор закруглил. Нас отправили отдыхать и приводить себя в порядок. Надо отдать его величеству должное: условия всем нам были предоставлены самые что ни на есть чудесные. Каждый из соратников принца получил по роскошной комнате с кроватью под балдахином, большим камином и ванной, а также личного слугу, призванного выполнять все его распоряжения. Все это не говоря о самом Винсенте, который получил покои, состоявшие из нескольких комнат, и целый штат слуг.
Помывшись, переодевшись и набив живот такими закусками, с которыми, с моей точки зрения, и обеда не надо, я упала на кровать и уснула здоровым богатырским сном. После всех переживаний последних дней мне это было просто-таки необходимо. Вообще-то дневной сон – не моя стихия; обычно я могу проспать час от силы, а чаще – всего полчаса. Но в этот раз, побив все рекорды, продрыхла до пяти часов вечера, то есть часа четыре. Проснувшись, не сразу поняла, что происходит и где нахожусь. Лоб мгновенно вспотел от нахлынувшей паники, а сердце чуть не выпрыгнуло из груди: спросонья мне показалось, что нас вот-вот должны повести на казнь. И почему-то стало особенно страшно от мысли, что я эту самую казнь проспала. Очухавшись, я тихонько посмеялась над собственными страхами, одновременно пытаясь унять разыгравшееся сердцебиение. Потом вспомнила про Ирвина, который чуть было не устроил сегодня утром резню прямо на глазах у двух монархов ради того, чтобы вытащить мою шею из-под топора. Чувство щемящей нежности волной растеклось по телу, тут же смешавшись с острым уколом совести. Знать бы, когда я теперь смогу с ним поговорить. И как начать такой разговор… Но, впрочем, второй вопрос – в сущности второстепенный, каким бы сложным ни был ответ.
Одевшись поприличнее и вообще приведя себя в порядок, я отправилась на поиски остальных. Искать пришлось недолго. Все трое, включая Винсента, уже сидели в уютной гостиной, расположенной на том же этаже. Не успели мы поделиться друг с другом первыми впечатлениями, как к нам присоединился король.
– Ну что ж, Винсент, – сразу же приступил к делу Густав. – Я получил информацию по твоему делу. – Он рассмеялся и, качая головой, погрозил Воину пальцем. – Это правда?
– Что «это»? – со вздохом протянул Винсент.
– Ты наставил рога Рамиро? – охотно уточнил Густав.
Винсент недовольно поджал губы.
– Значит, правда, – констатировал король. – По-хорошему я должен тебя отчитать и даже наказать. Но, говоря откровенно, – он доверительно повернулся к нашей троице, – терпеть не могу этого молодого индюка. К тому же, как я слышал, его невеста – настоящая красавица. И рода выдающегося. Так что отчитывать не буду.
– Ты знаешь, что с ней сейчас? – серьезно спросил Винсент, старательно игнорируя большую часть отцовской речи. – Где она? На площади я ее не видел.
– Не знаю и знать не хочу, – отрезал Густав. – Меня это не касается и тебя теперь – тоже.
– Ты не понимаешь, что это важно?! – повысил голос Винсент, вскакивая на ноги и разом теряя самообладание. – Меня ты вытащил, а понимаешь, что могли сделать с ней? Ее ведь вытащить некому!
– Ее вытаскивать не надо, – отрезал король. – Она через неделю выходит замуж за Рамиро Линзорийского. Так что вот за кого за кого, а за свою ненаглядную ты можешь быть совершенно спокоен. И хватит! – жестко добавил Густав, отлично видя, что его слова Винсента отнюдь не убедили. – Одно дело – наставить рога этому индюку и совсем другое – уводить у него невесту перед самой свадьбой. Можно сказать, жену. Такое не подобает даже принцам. У маркиза – можно, у герцога – куда ни шло. У венценосных особ – не годится. Тем более что, если хочешь жениться, есть у меня для тебя прекрасная кандидатура. В Лекардии как раз принцесса подрастает, для тебя самое оно.