Охотники на тъёрнов

Куно Ольга

– Сколько?! – Я грохнулась обратно на постель. – Полтора… День и еще полдня?! А что со мной было?

От такой новости я порядком испугалась.

– Переутомление от непривычного использования альтера, – объяснил Ирвин, опуская руку поверх моей ладони. – Ничего страшного. Все позади, твой организм вполне восстановился. Последние сутки ты спала за счет действия специальных препаратов.

– Каких еще препаратов? – не слишком обрадовалась я.

Не люблю лекарства. Особенно такие, которые усыпляют.

– Лекарь

сказал, что без этих препаратов твое здоровье восстановится далеко не сразу. А с ними ты сутки проспишь, но зато за это время они снимут все остаточные явления. Я сказал ему дать тебе эти лекарства.

– Ах вот как? – Я почувствовала себя глубоко возмущенной. Меня-то никто не спросил. А я наверняка предпочла бы немножко поболеть вместо того, чтобы глотать всякую гадость. – А на каком основании, можно тебя спросить, ты принимаешь за меня такие решения? Кто ты вообще такой, черт тебя побери?!

– Брось кипятиться, – спокойно отозвался Ирвин. – Вот, лови.

Он извлек из нагрудного кармана какую-то коробочку и бросил прямо в меня. Я поймала ее на лету.

– И что это было??? – раздраженно поинтересовалась я, размахивая рукой, в которой держала коробочку.

– Ты только что согласилась выйти за меня замуж, – невозмутимо откликнулся Ирвин.

– Когда это? – фыркнула я.

– Когда взяла мое кольцо.

Я недоверчиво на него поглядела. Потом открыла коробочку. Надо же, действительно кольцо. Белое золото, полоска которого изображает обвившийся вокруг пальца стебель, наверху – цветок все из того же металла, в сердцевине посверкивает бриллиант. Я повертела кольцо в руках.

– Теперь отвечаю на твой вопрос, – как ни в чем не бывало продолжил Ирвин. – Как твой жених, я имел полное право принять решение касательно твоего лечения.

Я уставилась на него, чувствуя себя, признаться, довольно-таки растерянно.

– Какой еще жених? – возразила я наконец. – Разве так делают предложение? По-моему, при помолвке жених обычно надевает кольцо невесте на палец. А не швыряется им, рискуя оставить ее без глаза.

– Ну ты ведь не готова предоставить для такой цели свой палец, это мы уже проходили, буквально в соседней комнате, – напомнил Ирвин.

– Надо же, запомнил! – не то подивилась, не то упрекнула я.

– Еще бы!

– Так это когда было!

Ирвин склонил голову набок.

– А что, с тех пор что-то изменилось?

– Да практически все! – уверенно заявила я.

– Докажи.

Он со значением скосил глаза на кольцо. Ну уж нет.

– Значит, так. – Мой тон стал требовательным. Я решительно скинула одеяло и села на кровати, поджав ноги. Что там на мне надето? Ночная рубашка? Ну и ладно. – Ты немедленно, сию же секунду отрываешь свою задницу от стула, говоришь какие-нибудь красивые слова и сам надеваешь это кольцо мне на палец!

Ирвин тихо застонал.

– А что, обязательно надо вставать? – взмолился он. – Почему нельзя произнести красивые слова, сидя задницей на мягком стуле?

– Нельзя.

Я была непреклонна.

Шумно, напоказ вздохнув, Ирвин все-таки поднялся на ноги.

– Ладно. Клавесин, – сказал он.

Я уставилась на него непонимающе и одновременно выжидательно. Объяснений не последовало.

– И что это было? – прищурилась я.

– Ты же просила произнести красивые слова. По-моему, слово «клавесин» звучит красиво.

– Ирвин, – прорычала сквозь зубы я, – не испытывай мое терпение! Либо делаешь все как положено у людей, либо забирай свое кольцо и носи его сам!

Не скрою, в этот момент я блефовала. Уж больно красивое было кольцо, расставаться с ним не хотелось. Да и жених, положа руку на сердце, тоже ничего так. Так бы в постель и затащила. Но должны же быть какие-то границы!

– Так. Подвинься, – велел Ирвин.

Ну это уже слишком. Так нагло распоряжаться… в собственной спальне!

Не дожидаясь, пока я послушаюсь, он попросту передвинул меня к центру кровати, а сам улегся с краю и заложил руки за голову.

– Ты говорила, чтобы я оторвал задницу от стула, – заметил он, предупреждая мою возмущенную реплику. – О кровати речи не шло.

Расширив глаза, я два раза открыла и закрыла рот, не находя слов.

– Скажи-ка, Стелла, тебе никогда не доводилось перекидываться в карася? – поинтересовался Ирвин.

Я набрала в грудь побольше воздуху, чтобы уж теперь-то высказать этому наглецу все, что я о нем думаю.

– Стелла, – неожиданно мягко произнес он. Заготовленный для перепалки воздух как-то сам собой выдохнулся. – Расслабься. Просто ляг.

Я отчего-то послушалась. Ирвин склонился надо мной.

– Из-за тебя я отрекся от всех уроков, которым научила меня жизнь. Отступил от всех правил, которые нерушимо соблюдал многие годы. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой. Хочу, чтобы ты забрасывала меня язвительными фразами и заявляла, что у нас все не как у людей. И уж конечно хочу иметь возможность без ограничения вторгаться к тебе в купальню. Какие еще слова тебе нужны?

Последний вопрос был задан весьма своеобразным тоном, я бы сказала, иронично-жалобным.

– Больше никакие, – признала я. – Про купальню даже было лишнее.

– Стало быть, ты удовлетворена? – понадеялся на лучшее Ирвин.

Оптимист.

– То есть как это «удовлетворена»? А кольцо?!

– Вот же оно! Уже у тебя! – заметил Ирвин, указывая на кольцо, которое я действительно держала в руках.

– А надевать его мне на палец кто будет? – полюбопытствовала я.

Ирвин возвел глаза к потолку и застонал.

– А сама что, не можешь? – тоскливо спросил он.

Я энергично мотнула головой.