Охотники на тъёрнов

Куно Ольга

Улыбка Селины стала шире.

– А что? – повела плечиками она. – Ты – единственный, с кем я встречаюсь наедине. И для тебя это была бы идеальная возможность. Никто не знает о наших свиданиях. А значит, ты бы мог прийти ко мне через потайной ход. Я открыла бы тебе сама. Затем ты мог бы выпить мою кровь и беспрепятственно уйти по все тому же ходу. И ни один человек в жизни бы не догадался, кто это сделал.

– Селина, ты говоришь серьезно или я могу понадеяться, что это такие шутки? – нахмурился Винсент.

– Как знать, – хмыкнула она. –

Я-то, конечно, шучу, но вот с другой стороны… То, что ты – не лекардийский посол, я поняла с самого начала. Но, впрочем, об этом явно знает и Рамиро; значит, тут какая-то другая история. Однако зачем-то ты ведь забрался на лунный холм в ту памятную ночь. И отчего-то на тебя там напали люди в масках. Ну и наконец, ты не приходил ко мне три дня назад. Как раз в ту ночь сменилась фаза и была убита эта девица.

Винсент наблюдал за выражением ее лица, склонив голову набок. Селина казалась совершенно спокойной, но вот всерьез она рассуждает или нет, ему было ясно не до конца.

– Из этого ты делаешь вывод, что ее убил я? – осведомился он.

– Не делаю, – возразила Селина. – Просто рассуждаю. В действительности мне совершенно все равно, тъёрн ты или нет.

Вот это уже становилось интересно.

– В самом деле? – переспросил Винсент.

В данной ситуации он никак не мог не подумать про Стеллу, привязанность которой откровенно не понимал.

– Да, – просто ответила Селина. – Тебя это удивляет?

– Сказать по правде, немного.

Винсент поморщился, поняв, что голос прозвучал несколько жестко. Должно быть, его элементарно задела сама возможность предположения Селины.

Она же снова улыбнулась, задумчиво глядя в пространство.

– Видишь ли, – грустно произнесла она, – я выросла в кругу, люди которого редко страдают излишней щепетильностью. Там на очень многие вещи принято смотреть сквозь пальцы. И принято поддерживать хорошие отношения с другими людьми, даже если те подвержены всевозможным порокам – в случае, если данное общение того стоит, конечно. Называя вещи своими именами – если оно окупается. В тебя, Винсент, я влюблена до потери памяти. – Она умудрилась сказать это, просто констатируя факт. Не выглядя ни уязвимой, ни смущенной, ни даже напряженной от такого признания. – А это окупает все что угодно. Будь ты даже шантажистом, инквизитором или маньяком-убийцей. А тъёрн – это еще далеко не самое худшее. В конце-то концов, они всего лишь хищники, вынужденные убивать ради того, чтобы выжить.

– А угроза собственной жизни тебя в этой ситуации не тревожит?

Винсент, наверное, начал бы злиться, но слова о том, что она влюблена в него до беспамятства, делали эту эмоцию практически невозможной.

– Ну ты же не пришел ко мне три дня назад, – уверенно покачала головой Селина. – Значит, ты действительно меня любишь и оберегаешь. И поэтому в ту ночь пошел к другой девушке.

Она прильнула к Винсенту, и он обнял ее за спину, в результате чего следующий вопрос был задан совершенно не тем тоном, каким его, должно быть, следовало задать.

– А ту девушку тебе, стало быть, не жалко?

На этот раз он не увидел, а почувствовал, как она пожимает плечом.

– Я ее не знаю. Так что не слишком.

– И можно отдать ее мне на съедение?

– Тебе? – Селина чуть-чуть отстранилась, ровно настолько, чтобы заглянуть ему в глаза, и рассмеялась. – Тебе на съедение я была бы готова отдавать хоть по десять девушек в неделю! Да и вообще, знаешь ли, есть тут во дворце такие девицы, которых для хорошего тъёрна не жалко. Поверь мне, весь двор только спасибо скажет.

– Интересный взгляд на предмет, – вздохнул, сдаваясь, Винсент. Он так и не смог понять, где именно проходит грань между шуткой и истиной в речах Селины. – Что же с вами со всеми сделалось в последнее время, а? Одна за другой готовы идти в объятия тъёрна. Воздух в этом дворце какой-то особенный, что ли?

– Воздух довольно паршивый, что правда, то правда, – поморщилась Селина. – Но, так и быть, признаюсь: если говорить совсем откровенно, то я не думаю, что ты – тъёрн.

– И на том спасибо!

– Для этого ты слишком правильный, – продолжила развивать свою мысль Селина. – Но если хорошо подумать, у всех тех странностей, которые я перечислила, есть и другое, не менее логичное, объяснение. Если ты не тъёрн, то, может быть, ты – один из тех, кто их преследует? Инквизитором ты оказаться не можешь, стало быть, ты…

– Охотник.

Они произнесли это слово одновременно.

– Почему ты раньше мне не сказал? – с любопытством спросила Селина.

Винсент покосился на нее, ухмыльнувшись уголками губ.

– Видишь ли, – протянул он, – только давай договоримся, чтобы без обид.

– Вы подозревали меня?! – Селина аж подалась вперед. Обиды в ее словах не было и в помине, только жгучее любопытство.

Винсент от такого предположения, наоборот, отпрянул.

– Тебя?! Нет, конечно!

Селина снова откинулась назад, как показалось Винсенту, несколько разочарованно.

– Мы подозревали твоего дядю, – признался Воин.

– Дядю?! – Похоже, это предположение удивило Селину куда сильнее, чем предыдущее. – О Создательница! – со смешком воскликнула она. – Только ни за что ему не говори, хорошо? Он в чем-то похож на тебя, очень щепетилен в вопросах чести. Для него сама возможность такого подозрения окажется ударом. Ума не приложу, с чего вы могли это взять.

– Да это не так уж и важно, – отозвался Винсент. – Ничего особенного, просто кое-какие общие соображения.

– И вы до сих пор думаете, что он может оказаться тъёрном?

– Нет. Мы уже убедились в обратном. И потом… – Винсент покосился на Селину, прикидывая, не обидит ли ее следующий вопрос. Пожалуй, что нет. – Ты ведь хорошо его знаешь, правильно я понимаю? И вполне уверена в том, что из последней военной кампании – или другой поездки за границу – вернулся именно твой дядя, а не кто-то другой, очень на него похожий?