Охотники ночного города
Шрифт:
— Все, — отрезал Борода, прислушиваясь к тихому гудению, доносящемуся из недр его огромной куртки. — Потом поговорим. Сейчас — идем. И помни — никакой самодеятельности. Слушай только меня и держись ниже травы, тише воды. Идем.
Когда охотник повернулся, Кобылин быстро вытащил пистолет из кармана, сунул за пояс на место дробовика.
* * *
Вход в бар больше напоминал лаз в подвал: прямо с улицы вниз вели узкие каменные ступеньки, уходящие под дом. Спускаясь следом за охотником, Алексей внимательно осматривал каменную кладку стен — никак не мог понять, новая ли это отделка или входу в подвал столько же лет, сколько и самому
Внизу оказалась крохотная площадка с широкой черной дверью из дерева. Над ней горела крохотная лампочка, не столько освещая вход, сколько подчеркивая окружающую тьму. Медная ручка, отполированная сотнями прикосновений, тускло блестела в полумраке. Алексей машинально посмотрел наверх, чтобы прочесть вывеску, но никаких надписей ни на двери, ни на притолоке не обнаружил. По спине скользнул неприятный холодок — то ли отголосок вечерней прохлады, то ли отзыв на неприятный комок, застывший в животе куском льда. Кобылин невольно прикоснулся к рукоятке пистолета за поясом и едва не вскрикнул — показалось, что в мертвом железе бился пульс.
Григорий обернулся, приложил палец к губам. Кобылин кивнул, и охотник взялся за медную ручку. С заметным усилием он распахнул тяжелую деревянную дверь и шагнул в облако табачного дыма. Алексей шагнул следом, запутался в черных занавесях, закрывавших вход, и ввалился в бар, едва не сбив охотника с ног.
За черными занавесями обнаружилась деревянная площадка с грубыми деревянными перилами. Ступеньки вели вниз, в огромный зал, занимавший едва ли не половину подвала под домом.
В зале было довольно темно — свет шел только от простых лампочек, свисавших с потолка на длинных проводах. Все свободное пространство было уставлено длинными деревянными столами и лавками, сделанными так же грубо, как и лестница. В центре, там, где было светлее всего, за столиками сидели люди. Остальной зал терялся в темноте, и Кобылин никак не мог разобрать — есть ли в баре еще посетители или десяток людей за центральным столиком это все, кто сегодня ночью решились прийти в это мрачное местечко.
— Давай, — шепнул Борода. — Спускаемся, устроимся где-нибудь с краю и осмотримся.
Алексей ступил на деревянные ступеньки и под их скрипучий аккомпанемент начал спускаться в зал.
Внизу, вдоль дальней стены, раскинулась длинная барная стойка, сверкающая хромом и неоновыми лампами. Она выглядела совершенно неуместной в этом темном подвале с аскетичными столами и лавками. За ней никого не было, но рядом с длинным рядом пустых стаканов примостился маленький музыкальный центр, мурлыкавший себе под нос что-то донельзя печальное.
Кобылин медленно спустился с лестницы и остановился, рассматривая центральный столик. За ним сидело человек десять — довольно шумная компания, что явно не в первый раз собиралась в этом месте. Ребята и девчонки на вид лет двадцати, не старше, говорили все одновременно, и над столом висел тяжелый гул разговоров. Одеты они были все по-разному, и Кобылин, ожидавший встретить общество любителей черной одежды, ощутил даже некоторое разочарование. Никаких черных плащей, темной помады и подведенных глаз — обычные ребята, отмечающие конец недели. Пестрые джемпера, кожаные куртки, джинсовки, майки с нарочито небрежными рисунками… Ни костей, ни черепов, ни перевернутых крестов. Может, Борода был прав и это на самом деле — порожняк?
— Пошли, — буркнул в ухо охотник. — Не стой столбом и не пялься на них.
Кобылин быстро отвел взгляд от шумной компании и шагнул в сторону — следом за охотником, пробирающимся сквозь частокол деревянных лавок.
Борода выбрал столик подальше от центра, там, где начиналась полутьма, и тяжело опустился на лавку, упираясь ладонями в стол. Алексей сел рядом, так, чтобы видеть и центральный стол, и барную стойку, за которой по-прежнему было пусто.
Едва он перевел взгляд на напарника, как из полумрака выступила грузная фигура и нависла над столиком. Кобылин потянулся к ремню, но это оказался лишь официант — весьма упитанный мужчина в бесформенном темном балахоне. Его широкое лицо с лоснящимися щеками окаймляла растрепанная кудрявая борода, из которой торчала зажженная сигарета. Он был похож если не на родного, то хотя бы на троюродного брата Григория.
Охотник и официант смерили друг друга оценивающими взглядами и, судя по хмурым улыбкам, остались довольны друг другом.
— Пива, — сказал Григорий. — Два.
Официант вопросительно поднял бровь.
— Светлое разливное, — отозвался охотник.
Официант понимающе закивал и все так же молча растворился в темноте.
— Наш? — шепотом спросил Кобылин.
— Не, — так же отозвался Борода. — Местный. Ты пока присмотрись…
Алексей положил руки на стол, наклонил голову, сделав вид, что изучает исцарапанную столешницу, и постарался незаметно глянуть на центральный столик.
Веселье за столом шло полным ходом. В центре громоздились пустые пивные кружки, по рукам ходили полные. На краю примостились две пепельницы, полные окурков. Одна отчаянно дымила, но никто не обращал на нее внимания.
Теперь, присмотревшись, Алексей заметил, что у одного края стола сидели ребята помладше, походившие на студентов-первокурсников. Напротив них расположились те, что казались постарше. Одному из них — длинному тощему парню с аккуратной бородкой — Алекс уверенно дал бы лет двадцать пять, а то и все тридцать. Но, несмотря на возраст, а может, и благодаря ему, парень явно был на вторых ролях — за столом всем заправляла девица с огненно рыжей копной волос. Она оккупировала центр стола и непрерывно болтала, обращаясь то к одному, то к другому собеседнику. Черное платье открывало матово-бледные плечи, тонкие черты лица казались совершенными. В ней, несмотря на живость общения, было что-то от куклы, слишком совершенной для обычной жизни. В девчонке, похоже, было много восточной крови, и когда она смеялась, то напоминала Кобылину не живого человека, а персонажа японских мультиков. Похоже, и в общении она была весьма неординарной — все, кто сидел за столом, так или иначе обращались к ней. Рыжеволосая была в центре внимания и, похоже, наслаждалась этим.
С трудом отведя взгляд от изящных плеч, Кобылин постарался рассмотреть остальных. Но в глаза бросилась только невзрачная девчонка, сидевшая рядом с рыжей. Пухленькая, с русыми косичками и веснушками на упитанных щеках. Рядом с искрометной подругой она выглядела простушкой и больше молчала, с восхищением поглядывая на соседку.
Кобылин ухмыльнулся — он не в первый раз замечал, что красавицы обычно выбирают в подружки дурнушек, чтобы выгоднее смотреться на их фоне.
— Знаешь кого-нибудь? — шепнул Борода.
— Нет, — замотал головой Алексей. — Кого я могу знать?
— Тогда к залу присмотрись, — посоветовал охотник.
Кобылин распрямил спину, потянулся, разминая застывшие плечи, и оглядел зал. Глаза привыкли к темноте, и теперь Алекс смог рассмотреть, что за столиками сидят посетители. Их оказалось заметно больше, чем казалось от двери.
За соседним столиком примостились два мужика в строгих костюмах. Они тихо беседовали, рядом на столике мерцал экраном ноутбук. Чуть подальше, ближе к стойке, сидела влюбленная парочка — он держал ее руку и что-то жарко шептал. Вдалеке, по ту сторону центрального стола, в темноте виднелись еще чьи-то силуэты, но их отсюда было плохо видно. Алексей смог только рассмотреть, что заняты три столика — небольшими компаниями, что были явно меньше той, что веселилась в центре.