Охотники за ФАУ
Шрифт:
Только сегодня утром связь возобновилась. Это была обусловленная волна, но партизаны стали передавать клером, и это насторожило. Предлагалась новая площадка для приземления — на расчищенной лесосеке близ Герасимовки. Обещали, что будет разложено много костров. Спустя некоторое время снова заговорила рация, на той же волне; но на сей раз это был, как установили радисты, «иной почерк». Подавались кодовые сигналы по таблице, врученной партизану для взаимодействия со штармом. Мы запросили о месте приземления. На карте этот квадрат в трех километрах западнее «Горы», в двадцати двух километрах от «Орешка»,
Надо быть готовым ко всяким неожиданностям, самым провокационным. Следовало бы предварительно послать разведчиков, но времени уже нет. О «Ч» с большой буквы сообщим по радио. Очень скоро!.. Надо рисковать. Иного решения не может быть.
Огромный риск — ночная посадка на поляну с пеньками. Самолет наверняка пострадает. Здесь главное — уберечь рацию, которую он повезет с собой. Есть еще риск приземлиться у немцев — они тоже разложат костры. Перед тем как послать кодовый сигнал «Приземлился у партизан», необходимо радировать пароль. Его нет в кодовой таблице и надо запомнить: три раза «семь-семь-семь-Орех». При второй передаче «пять-пять-пять-Лес». Каждый раз менять. Пароль повторять между сигналами кода. Георгий Васильевич все объяснит. Только, если этот пароль будет предшествовать кодовым сигналам, они будут считаться баженовскими, а не немецкими. Это касается всех кодовых сигналов, в том числе и сигналов прямого вызова артогня по объектам. То же правило действует для вызова грузовых самолетов с оружием, боеприпасами и продовольствием. Они уже готовы и ждут вызова.
Баженову будет вручена карта с нанесенными на ней разведданными оборонительными сооружениями, огневыми точками, ориентирами, целями. Баженов обязан сообщить сразу же о новых разведданных объектах, особенно в тылу врага. Еще будет вручена карта кодирования только для связи с ним.
Курит ли? Нет. Пусть возьмет спички, лучше зажигалку, и в случае необходимости сожжет все бумаги. Самолет поджечь, но лишь соблюдая условия обстановки: в лесу этого делать нельзя. Летчик знает, как вывести мотор из строя и все прочее.
Полетят без документов. Никаких погонов и офицерских шинелей. Наденет ватник, и не новый, чтобы не выделяться среди партизан, особенно при атаке.
Его роль в партизанском отряде — начальник штаба с чрезвычайными полномочиями. Командовать будет Льоха, это фамилия «Деда», командира партизан, в прошлом агроном. Но вмешиваться в его командование надо тактично. У «Деда» большой авторитет.
Вторая задача: как только будет сброшен наш авиадесант (за этим тотчас установить непрерывное наблюдение), сейчас же связаться через партизан с командиром бригады и организовать взаимодействие партизан с бригадой. Пусть комбриг вышлет офицера для связи с партизанами. Самому из леса не выходить.
Надо добиться, чтобы комбриг помог саперам командирами и трофейным оружием для организации маневра минами на дорогах.
— Авиадесант выбросят вот здесь, — показал командарм на карте. — Второй эшелон — западнее. — Это место он не счел нужным уточнять. — Не исключено, что часть авиадесантников приземлится в лесу. Чтобы они не блуждали, надо выделить небольшие группы партизан в качестве маяков в лесу, предварительно разведав, нет ли гитлеровцев на опушках. Если
— Что касается ведения нашего артогня по твоему вызову, имей в виду следующее: второй и третий дивизионы артполка будут работать только на тебя, а потребуется еще огонь — дадим, сколько надо. Организацию взаимодействия, равно как условные указания для авиации, сигналы и прочее уточнишь с Георгием Васильевичем. На тебя будут беспрерывно работать две наши мощные радиостанции. Можно считать установленным, что ночью короткие радиоволны иногда не проходят. Поэтому старайся передавать не ночью, работай не на штыре, а с двойной, тройной антенной. Ну, все это тоже уточнишь с Георгием Васильевичем.
В заключение командующий сказал:
— Помни: направление главного удара войск армии — «Орешек»!
Баженов даже не улыбнулся, хоть и знал отлично, что в действительности направление главного удара — Станиславовка. Он понимал желание командующего заставить его, Баженова, осознать всю ответственность возлагаемого на него задания.
О серьезности задания говорило и то, что на него будут работать целых два артиллерийских дивизиона, в их числе третий, укомплектованный двумя батареями тяжелых орудий калибра сто двадцать два миллиметра.
Уже перед самым уходом Соболев вернул Баженова, отвел его в сторону и спросил, глядя ему в глаза:
— Надеюсь, ты хорошо понимаешь, что ни при каких обстоятельствах не можешь сдаться в плен?
— Понимаю. Не сдамся!
— Отбивайся и пробивайся, но в плен не попадай. Теперь ты знаешь направление нашего главного удара и можешь оценить важность твоей миссии. Во что бы то ни стало разыщи партизан и организуй взаимодействие. Я в тебя верю. — Он крепко пожал руку Баженову.
Начштаба повел Баженова к себе. Около часа они работали, а потом был вызван летчик. Баженов его и раньше видел, но только сейчас с ним познакомился. Это был плотный, добродушный улыбающийся парень в унтах и шлеме. О таких говорят: «свой в доску» и еще: «особых примет не имеет». Все звали его Вася-Василек.
Начштаба уточнил методику выхода к месту посадки и еще раз повторил приказ:
— Если окажется, что сели у противника, — живыми не давайтесь! Постарайтесь пробиться к партизанам.
— Будет исполнено!
— Ни с кем больше не разговаривай, — обратился он к Баженову. — Ожидай в комнате моего адъютанта. Тебе все доставят: ватник, автомат, рацию, ракетницу и прочее.
Ночью начальник штаба отвез Баженова к самолету, Вася-Василек встретил их сообщением, что ему приказано не на бреющем лететь, как было задумано, а забраться на тысячу триста. Карту района приземления он изучил досконально.
Начальник штаба пожелал обоим успеха и обоих поцеловал. Командир эскадрильи дал Баженову свой шлем и очки.