Охотники за ФАУ
Шрифт:
Генерал поздравил Баженова и приказал сейчас же ехать в «Орешек» и выбрать хаты для ВПУ. Старший лейтенант доложил, что хаты он уже подобрал; но вот как быть с хозяевами, если явятся, — впускать или нет? Или поселить в другой хате?
Хату, где будет жить он, Дубинский, и его заместитель, полковник Орленков, и хату для дежурных — полностью освободить. В других же, если хозяева не вызывают сомнений, занять половину.
— Ay кого же узнать об этих жителях?
Генерал рассердился, но объяснил: условия жизни в первой линии наступления таковы, что нам самим
Старшему лейтенанту Баженову с офицерами, прикомандированными из других отделов, автоматчиками, узлом связи и всем прочим выехать не позже чем через час. Он, Дубинский, подождет полковника Орленкова, возвращающегося с «Верблюда» (так была закодирована переправа № 2 в направлении главного удара), и они приедут вечером. Подполковника Казюрина и майора Филиповского он уже отправил в войска. Сейчас, когда первый эшелон выполнил свою задачу — прорвал передний край обороны противника на берегу и отражает его контратаки, — задача главных сил: прикрывая правый фланг на северной опушке лесного массива со стороны Станиславовки, нанести удар с фланга по «Ключевому». А для этого надо захватить села Герасимовку и Поляновку на южной опушке леса. Герасимовка — в семи километрах от города. Южнее лесного массива — открытая местность. В двадцати километрах от города на запад, где вдоль западной опушки леса течет среди болота «Западная речка», находится сильно укрепленная полоса противника и стоят его резервы. Их сейчас бомбит наша авиация. Необходимо прикрыть правый фланг войск, наступающих на «Ключевой».
Генерал стоял у стола, поставив ногу на стул, и показывал карандашом на карте. Называя населенные пункты, он заметил ищущий взгляд Баженова и спросил:
— Вы что, карту не изучили?
— Изучил!
— Плохо изучили! Когда я приеду, вы должны знать ее так, чтоб среди ночи, если вас разбудят, на память уметь нарисовать точнейшие кроки с нее, включая все дороги. Не будете знать — не посмотрю на орден, откомандирую! Переправляться будете так, чтобы не мешать перевозке боеприпасов, войск и техники.
Район переправы противник сильно обстреливает и бомбит, постарайтесь перебраться без лишних потерь. Лучше на лодках. Паром займите только для машин. В первый же рейс возьмите с собой рацию. О прибытии, о полном размещении ВПУ, о готовности помещения для меня доносите по радио. Выполняйте.
Баженов отсюда же, по телефону, назвался оперативному дежурному и сказал только два слова:
— Сообщи — «Чайка».
Так был закодирован приказ о сборе по боевой тревоге всего личного состава ВПУ. Они должны были собраться за селом, на поляне у лесной дороги.
Пока Баженов переодевался, Сысоев сказал:
— Вал Геринга, судя по вашим словам, оказался лишь укреплениями с тремя линиями окопов, дзотами, недостроенными дотами и танками в окопах и домах. А Гитлер весьма надеялся удержать линию Днепра как рубеж для зимовий. Не исключено, что именно теперь Гитлер, если это только не хвастовство, введет в действие то новое оружие
— Но в чем же секрет силы взрыва — в качестве тола?
— В воронке, фокусирующей силу взрыва.
— Не понимаю.
— Я тоже не очень понимаю. Пока что это не подлежит оглашению: у нас уже есть такого же примерно рода оружие, созданное по принципу «направленного взрыва», — но не против танков, а против дзотов и дотов. Пять кило тола на треноге. Ставится сверху на дзот. Взрыв проделывает Узкий колодец, в крыше. Все, что внутри, — уничтожает.
— Но ведь надо еще заползти на крышу дзота или дота…
— Конечно. Заполз же Ольховский, а без взрывчатки оказался бессилен. Вам дадут две штуки, чтоб испытать во время боев в городе пришлем позже.
А пока продолжайте охоту за новыми «эфками».
— Слушаюсь, — весело ответил Баженов.
— Обязан вас предупредить. Я воспользовался вашим донесением, доставленной вами печатной инструкцией и уже составил краткое руководство для наших бойцов, как пользоваться фауст патронами и где их использовать. Передал Петрищеву. Овсюгов, который сейчас замещает Синичкина, находящегося в войсках, прочел ее, когда она была на перепечатке. Я выяснил: ему дала копию новенькая, Алла Дорохова, из запасного полка; знаете ее?
— Помню! Военная модница.
— Именно. Шваль! Прочитав мою инструкцию, Овсюгов подал рапорт начальнику штаба о том, что я-де прославляю оружие фашистов и тем самым подрываю моральное состояние наших войск.
— Вот оболтус!
— Жду вызова к начальнику штаба. В инструкции я указывал на хорошую эффективность, и только. Это же соответствует действительности! Вот копия инструкции для вас. Если генерал Дубинский сочтет ее полезной, размножьте и дайте в части, в частности — нашему активу.
Затем Сысоев объяснил, на что именно следует обратить особое внимание при изучении боевых действий наших войск в лесу и в населенном пункте. Помолчав, он спросил:
— Узнавали о Мюллере?
— Узнавал. Известный изверг и людоед. Партизаны за ним охотились, и на этом потеряли трех человек, а захватить не смогли.
— Где этот Мюллер сейчас?
— Скорее всего в городе.
— Вы твердо это знаете? — ноздри Сысоева побелели.
— Так говорят.
— Моя просьба остается в силе. Да, — описание операции, анализ взаимодействия армии и партизан в наступлении при форсировании… не затягивайте, прошу вас.
Глава пятая. ВПУ
Все было в дыму, как в густом тумане. Не было видно ни леса, ни Днепра, ни берегов.
Саперы-пиротехники жгли дымовые шашки выше по реке, и северный ветер наносил завесу на переправу. Дым мешал противнику корректировать с воздуха дальнобойную артиллерию и прицельно бомбить.