Охотники за головами (Headhunters)
Шрифт:
Манго плыл дальше по улицам, машины замедляли ход, водители могли выбрать из меню блюдо но душе. Он посмотрел в зеркало заднего вида и увидел штаны в обтяжку, впившиеся во вмятую Гранаду Затем впереди он заметил ту, которую искал, молоденькую девчонку, которую и высматривал, сама непорочность. Она стояла в дверном проеме, в этой крохотной мини-юбке, разговаривала с парой каких-то парней, по виду мошенники. Он подумал о Пите. Мальчик по найму в игре. Это неправильно, все это неправильно, что такие ребята, как Пит, вынуждены уходить из дому и заканчивать свои дни на дне этой свалки, оплеванные этим миром, грязное пристанище для пидорасов и садистов, для людей того сорта, которые заслуживают смертной казни. «Ягуар» окончательно остановился, девушка подошла ближе. Манго нажал на кнопку, и окно бесшумно опустилось, прохладный ночной воздух ворвался в кокон автомобильного салона. Она была превосходна. Коротко подстриженные волосы, перекрашенные в черный, еще совсем дитя, но с отличной парой сисек, не то чтобы больших, но они торчали вперед этими острыми сосками, просвечивающими через зеленую хлопковую майку под распахнутой хлорвиниловой курткой. Манго представил, как засасывает себе в рот эту красную кнопку, как он все глубже впивается в нее зубами и резко дергает, отрывает сосок и разгрызает его резцами. У нее были тонкие ноги, но юбка подчеркивала их форму просто превосходно. Девушка наклонилась и дотронулась до его уха, и дрожь возбуждения пробежала по всему его телу. От нее пахло духами, запах роз, напоминающий известную марку дорогих духов. Манго знал, что ее духи – это дешевое дерьмо. Протягивая деньги, он улыбнулся отеческой улыбкой, девушка обошла вокруг машины, чтобы сесть на пассажирское сиденье. Он нажал соответствующую кнопку, чтобы открыть дверь.
Сидя рядом с ним, девушка казалась маленькой с этими скрюченными и слегка раздвинутыми ногами.
Он мельком посмотрел на эту кожу. Мертвенно-бледные ноги, все в мурашках. Он немного прибавил тепла в попытке отогреть девчонку. Она простудится, если будет вот так стоять на углах улиц. Он вспомнил, как мама говорила его сестрам, чтобы те тепло одевались перед выходом на улицу. То же самое она говорила и ему, и его брату, но чаще все же девчонкам. Когда ты был маленьким, одежда была нужна тебе скорее для того, чтобы произвести на кого-нибудь впечатление, нежели чтобы позаботиться о своем здоровье. Но девушке, которая сидела с ним рядом, перебирала стопку его компакт-дисков, это всё словно бы её не касалось. Он хотел дать ей совет. Будь он благоразумным, он поделился бы с ней своим опытом, ведь он старше. Надо бы сказать ей, чтобы она привела себя в порядок. Получила какое-нибудь образование. Есть и другие способы заработать на жизнь. Собирать полки, убирать офисы, и на фабрике могут платить достойную зарплату, если устроиться в нормальную фирму. Может, она смогла бы что-то сделать с собственной жизнью, как сделал он, вырваться вперед, срубить порядочные деньги. Она могла бы стать агентом по недвижимости. Для этого не надо много мозгов. Надо просто впаривать дома всяким идиотам, которые не могут позволить себе тратить большие суммы, брать комиссионные, а когда пробьет час и их будут лишать собственности по суду, делать ноги. Может, Пит пошел этим путем, но нет, у него все сложилось гораздо лучше, Манго в этом уверен. Его брат заслуживал большего, он не мог закончить тем, чтобы просто обстряпывать сомнительные делишки. Пит ввязался бы не меньше чем в крупные международные махинации. Бриллианты, технологии, что-то глобальное. Старый добрый Пит. Надо бы рассказать этой девчонке, каких успехов добился его брат, короткие стриженные черные волосы и все такое, белая бледная кожа, причины и следствис, но он – человек действия, так что лучше сразу ехать в Риджентс Парк.
Этот запах, который она принесла в машину, раздражал, рушил волшебную ауру «Ягуара», но все же ее присутствие будоражило, как и весь Галифакс, обещало новую жизнь и взрослый секс. Он медленно ехал по проходу, наблюдая Галифакс, видел, как одни уходили, другие приходили, обменивали валюту – рыночные силы в действии. Он выехал на Юстон Роуд и повернулся к девушке, сидевшей рядом, съежившейся под ремнем безопасности, она смотрела в окно и почти не разговаривала. И это, похоже, его раздражало. От этой молчания он начинал беситься. Ебаная шлюха. Приводит его в ужас, словно он – очередной неопрятный бродяга, который только и ищет, как бы поиздеваться над девочками. Надо бы преподать ей урок. Надо втопить ногой газ и умчаться прочь из Лондона, на 138 милях в час, от нуля до шестидесяти за 7,9 секунд, многоточечное впрыскивание топлива, бустерное рулевое управление, за такой автомобиль не жалко было выложить чуть больше тридцати штук. Если ты за рулем такого автомобиля, с тобой ничего не сделают. Не посмеют встать на пути у человека, который начинает свой законный бизнес. Он твердо стоял на ногах. Он хорошо зарабатывал. Он водит Ягуар XJ6 3.2 Sport и у него есть двухкомнатная квартира в Фулхэме. Поздними ночами он, в одиночестве, нанюхивался кокаина, просматривая видео с немецкими домохозяйками, они падали на спину, а череда итальянских чудиков эякулировала на их липа, застывшие с выражением признательности, а в это время его приятели обходились пивом, косяками, кебабами. Гимнастический зал, в котором он тренировался, был эксклюзивным. Зеркала от потолка до пола, клиентура из Итона и лондонской элиты. Манго любил путешествовать. Вжать педаль, от пул я до шестидесяти за 7,9 секунд, шесть линейных цилиндров, продираться через Северный Лондон мимо Хэмпстеда, Барнета, выехать в Гердфордшир или срезать по М25 до Эссекса.
Они облюбуют маленькое милое местечко, со всех сторон окруженное черными нолями, придавленное облачным небом. Тропа покинутого любовника. У Манго уже стоял. Взлет космического корабля. Схватив шлюху за шею, он наклонит ее вперед, достанет из кармана опасную бритву и будет держать ее со склоненной головой, крепко прижав лезвие к яремной вене, может, после останется пара маленьких засечек, чтобы посмотреть на ее зараженную кровь. Он потребовал бы извинений за то, что она обращалась с ним, как с дерьмом, как будто он – ничто, как будто бы его «Ягуар» – просто очередная машина с очередным клиентом. Она покинет его, извиваясь в конвульсиях, измотанная, с кружащейся головой, а он сидит на тех качелях, как настоящий идиот, и все смеются над ним, загнанный в ловушку, окруженный лузерами, на пути в никуда, снова, и снова, и снова, до тех пор, пока блевотина не наполнит его рот, пока он не начнет плакать.
Он вспомнит о сиденьях «Ягуара» и вытащит ее в из машины в темную ночь. Совместим приятное с полезным, подышим свежим деревенским воздухом, рядом шумит широкая автострада, так что Манго пока отвечает за свои поступки. Мерзкая паразитка. Сбросить ее в окон, распугав крыс и лисиц, что рыскают в кустах. Ночные бродяги. Шлепки по грязи, кто-то пытается выжить. Он затащит ее под старый дуб и подождет, пока в трещине между облаками не вспыхнет луна. Он увидит ее истинное лицо. Заставит ее посмотреть ему в глаза. Обстриженные волосы и черная краска. Хорошо знакомый взгляд. Она продает себя, теперь какая разница, какого она пола, мальчик или девочка, бисексуальная психология, вот оно что, сначала ты ребенок, играешь в футбол, а потом юнец, скитающийся в одиночестве по Лондону, недолюбленный, а потом тебя прикончит какой-нибудь монстр и похоронит на том же пятачке, под старым дубом, и это единственная возможная причина исчезновения того тинейджера. Он ушел туда, где осталась еще настоящая английская деревня, которая навеки останется английской. Когда-нибудь они отыщут его кости. В будущем, через тысячу лет, когда высокоразвитые генетические технологии будут вовсю служить на благо интересов общества, а само общество наконец усвоит научное толкование мифа о мироздании, и простые медсестры просто приложат синтетическую кожу на оставшиеся кости и возродят невинную жертву. Манго представлял, как Пит появляется в грядущем мире любви и согласия, где люди живут все вместе и где нет необходимости соревноваться друг с другом. Но сейчас это казалось мазохистской фантазией, в таком ключе мечтают нищие, стоящие в очереди за пособием по безработице. Манго поступил благоразумно, подстроился под этот мир и сумел выжить. Более того, он преуспел. Он усваивал свои уроки. Он обладал силой и властью. У него была власть над этой девчонкой, сидевшей с ним рядом, и теперь она отвернулась от окна, за которым мелькала Юстон Роуд, и повернулась к этому мудиле за рулем.
– Куда мы едем? – спросила она.
– В Риджентс Парк. – Он гнал прочь эти проносящиеся в голове мысли, воображение бесновалось, все эти смертоносные и разрушительные вещи – пусть это все останется для телевизионной сводки происшествий. – Там спокойно. Мы сможет какое-то время побыть вдвоем. Без риска, что легавый или какой-нибудь шиз станет подсматривать в окно.
Девчонка хохотнула, и ее рука двинулась к его промежности. Манго почувствовал напряжение и повернул вправо. Они остановились на светофоре на краю Сомерс Таун. Он чувствовал себя неловко, когда она сидела рядом, а «Ягуар» никуда не ехал. Включился зеленый, и они поехали дальше. Он срезал путь по переулкам, подъехал к окраине парка, тихое местечко иод защитой густых крон. Он вспомнил, как ходил в зоопарк, что находится поблизости, вместе со всей семьей, когда был еще ребенком. Пошли все, кроме старика. Должно быть, Манго тогда было восемь или девять. Когда ты маленький, это звучит круто – само название, лондонский Зоопарк, как будто тамошние животные – это лицо города. Они заплатили за вход в другое измерение. Смотрели, как ходят животные, которых они видели только на картинках. Это было сумасшествие. Львы, тигры, медведи, слоны, жирафы, крокодилы, змеи. Еще там была горилла. Он не помнил, как ее звали. Бедная скотина сидела в собственном говнище, закрытая со всех сторон холодной сталью, изломанная, отрезанная от мира, словно какой-нибудь извращенец, хотя никто по ту сторону решетки, казалось, не понимал, что все это значило.
Пит отлупил какого-то мальчишку за то, что тот корчил горилле рожи, хотел, чтобы горилла попыталась напасть на него, в итоге этот ублюдок убежал в слезах. Сейчас морда гориллы стояла прямо у Манго перед глазами. Тусклые глаза и изломанная насупленность, работа на радость толпе, горилла не сумела оценить невинную любовь этих детей, которые стояли за решеткой. Животное было большое и мощное, и от этого почему-то все казалось еще печальнее. Горилла была несчастна, и Манго это понял, но еще долгие годы не мог объяснить себе, что это, впечатленный силой животного, его добротой и благородством. Повсюду сплошной бардак, почти везде, а теперь он стал взрослым, теперь он сидит в своем роскошном моторе в центре богатого и престижного Риджентс Парка вместе со шлюхой-подростком с Кингз Кросс и боится изгваздать обивку сиденья.
Манго был успешным человеком. У него водились деньги. Деньги на различных счетах. Схемы депозитов и инвестиционные планы. Теперь настало время для активного социализма. Пора раздать свое богатство. Девчонка уронила голову и начала движение. Он смотрел прямо перед собой, старался не потерять интереса к действу, но ощущал пустоту, занимаясь этим проплаченным сексом, его зрение быстро адаптировалось к темноте. За деревьями окна квартир сияли красным, и изредка по свежему асфальту с шуршанием проносилась машина. Девчонка выполняла свою работу проститутки, которой она и являлась, и он, забывая все свои романтические побуждения и внезапные порывы, чувствовал, как быстро растет напряжение. Рука Манго двинулась к затылку девчонки, и он толкнул эту голову еще ниже. Она начала давиться и отдернулась, hq он надавил на нее сильнее и приказал продолжить, не надо с ним шутить, теперь он засмеялся – в этом случае он является тем, кто платит за работу, а ведь работодатели всегда требуют от своих подчиненных, чтобы те работали больше, а получали меньше, просто так оно устроено в этом мире, это часть контракта между боссом и его работником. А потом он кончил, и девчонка подавилась, Манго нажал на кнопку, чтобы она открыла дверцу, откашлялась и сплюнула на тротуар, теперь она поняла, что имел в виду этот клиент, когда сказал, что если она испачкает ему машину, он отправит ее домой в карете «скорой помощи». Она прокашлялась, и он повез ее обратно, дело было сделано, они ехали в молчании. Манго еще пару раз попытался заговорить с ней, но эти попытки потерпели крах, она отвечала односложно, не желая прощать его. Когда он мельком взглянул на нее, то увидел отблески слез на ее щеках и почувствовал себя эксплуататором, он хотел спросить, как ее зовут, хотел, чтобы она рассказала о себе, но знал, что уже слишком поздно.
Манго ощущал вибрацию «Ягуара», девчонка хлопнула дверью и убежала, вспышка гнева сменилась желанием поскорей добраться до дома. Надо немедленно забыть все это и поспешить, потому что завтра рано утром он должен быть на работе – и в лучшей своей форме. Большая сделка с нефтепроводом, и ему, нужно хорошенечко постараться, вывернуться наизнанку, ради себя самого и ради WorldView. Он проехал по тому же маршруту через Мэрилибон Роуд, затем по Вест Вэй, до Шепердс Буш Корнер и через Эрл Корт до Фулхэма. Заставлял себя не задумываться обо всем этом, все чушь, что за хуйня происходит у него в голове, да еще эта шлюха, вот уже вторая телка, которой, наверное, нет еще и шестнадцати и с которой он трахнулся за деньги. Кингз Кросс – это воистину выгребная яма, если брать в расчет мнение Манго, и чем скорее полиция закончит с зачисткой этого места, тем будет лучше для всех. Это отвратительно. Он сделал такое в последний раз в жизни. С этим пора покончить. Эта страна катится в задницу.
Интересно, подумал он, что там поделывают ребята? Он был не прочь пропустить пинту и посидеть в нормальной компании, но слишком поздно. Манго знал, что временами они принимали его за идиота, с этой машиной, с квартирой и с деньгами в банке, но он предпочитал классифицировать это отношение как зависть. Его приятели – лузеры, но все же они – его история. Он и сам родом оттуда, хотя он ненавидел это слепое подчинение догмам, и побитые тротуары, и то, насколько окружающие его люди любят совать нос в чужие дела. Он хотел уединения. Он был уверен, что можно разложить все по полочкам, как-то абстрагироваться от окружающего мира. Если теперь он захочет привести домой какую-нибудь блядь и отрезать ей голову, или, может, оставить ее на неделю сидеть с отрезанной головой перед обеденным столом, то он может себе это позволить. А никакой другой мудила не может. Не то чтобы он собирался совершить нечто подобное, это не о Джеймсе Уилсоне, ни в коем случае, но просто хорошо, когда есть такая возможность. Это только подтверждает, что у него все под контролем. Дело только в свободе выбора.