Охотники за каучуком
Шрифт:
Шарль отступил на несколько шагов и выстрелил. Индеец повалился на палубу.
— Теперь ваша очередь, Хозе. Цельтесь в грудь.
Мулат дважды выстрелил и с радостью увидел, что оба раза достиг цели.
Он тоже отступил, размахивая мачете. Однако вскоре оба были зажаты в тиски. Индейцы набросились на них. Шарль выстрелил в последний раз, отбросил не нужный ему теперь револьвер, отошел еще на два шага и вздрогнул, ощутив пустоту за спиной.
Хозе, получив удар в плечо, вскрикнул и упал на колено. С быстротой молнии кинулся Шарль к товарищу и отбил очередное нападение. Однако в тот же момент оступился, потерял равновесие и почувствовал, что падает.
Чья-то железная рука ухватила его на лету, и Шарль услышал показавшийся ему очень грубым голос, который говорил по-французски:
— Держитесь, капитан…
В это мгновение сильный удар потряс лодку, раздался скрежет.
Кто-то могучий поднял Шарля, точно ребенка, и он узнал Винкельмана. Его голос, а тем более железная хватка были единственны и неподражаемы!
Винкельман успел только крикнуть:
— Бросайтесь в воду, капитан!
Шарль чувствовал, что его перенесли в шлюп, оказавшийся каким-то образом совсем рядом.
Канаемес, взбешенные и вне себя от гнева, мгновение колебались, потеряв из виду белых, совсем уже было очутившихся в их руках. А тут, к их изумлению, и мулат тоже исчез!
— Огонь! — скомандовал Маркиз, вскидывая карабин.
Почти одновременно прогремели четыре выстрела, потом, сразу, еще четыре.
Бандиты несли серьезные потери. Понемногу они начали отступать, оглашая округу душераздирающими отчаянными криками.
— Огонь! Огонь! — рычал Маркиз. Его карабин работал без передышки.
Ураган пуль обрушился на индейцев. Страшно свистя, пули вонзались в тела, кому-то пробивали грудь, кому-то сносили головы с плеч…
Побоище длилось не более минуты.
Вскоре голос Маркиза вновь заглушил стоны раненых и вопли умирающих.
— Прекратить огонь! Конец цепи перекиньте, пожалуйста, сюда. Надо же привязать к шлюпу эту посудину. И, если можно, немного света. Я хочу взглянуть на милые мордочки этих мерзавцев.
Опытный путешественник никогда не забудет запастись на всякий случай свечами. Особенно в этих местах, где человеческое жилье встретишь редко, свеча всегда пригодится в темную экваториальную ночь.
Желание Маркиза тотчас же исполнили. Бразильцы поспешно разорвали брикет и зажгли две свечи. Ах, если бы индейцы-беглецы, испугавшись встречи с канаемес, не вернулись обратно на лодку, этих запасов теперь и в помине не было бы. Проходимцы захватили их тогда с собой вместе с фонарем и прочими необходимыми вещами.
Маркиз взял одну свечу, другую передал Винкельману, перезарядил свой револьвер, велел компаньону сделать то же самое, осторожно перегнулся через борт шлюпа и через секунду был уже на лодке.
Семь или восемь скорченных трупов грудой валялись на носу. На корме шевелились несколько раненых. Кое-как они справились с покореженными руками и ногами и с невероятными усилиями бросились в воду.
— Не слишком-то хорошие условия для стрельбы, — пошутил Маркиз.
В это время из темноты послышались громкие крики.
— Дьявол! Что еще там такое? — проворчал молодой человек, вытянув руку и пытаясь рассмотреть что-нибудь в ореоле свечи.
Он увидел несколько уба, выстроившихся полукругом. Это были индейцы, сбежавшие во время атаки с поля боя.
Они безжалостно добили раненых и утопили их, лишний раз продемонстрировав свойственное этой расе хладнокровие.
Один из молодцов, заметив свет и испугавшись, как бы чего не вышло, на секунду оторвался от чудовищного своего занятия и на плохом португальском крикнул:
— Не стреляйте, месье белый… Это мы!
— Ладно!.. Ладно!.. — растерянно произнес Маркиз. — Однако где же наш друг Хозе? Я был бы в полном отчаянии, если бы с ним что-то случилось.
Не успел он договорить, как увидел пару ног, одетых в некогда белые, а теперь залитые кровью брюки. Ни туловища, ни рук не было видно под грудой мертвых.
— Эй, да вот он, — сказал Маркиз, разбрасывая недвижные тела. — Бедняга! Ему, кажется, досталось… Глядите-ка, да он недвижим!
Индеец, получивший, должно быть, сильный удар мачете, всем телом навалился на Хозе. Вероятно, мулат пытался задушить его, обеими руками обхватив мощную шею. Индеец так и остался лежать, придавив собою капитана.
— Несчастный отчаянно защищался! — с грустью проговорил Шарль. — Трудно поверить, что он мертв.
В это время со свечи, что держал Маркиз, прямо на бронзовую щеку Хозе упала горячая капля воска.
Глаза его неожиданно открылись, и мулат громко вскрикнул.
— Он жив! Жив! Порубил этих подлюг! Правда, и ему досталось…
Хозе, задыхаясь, судорожно глотал воздух и, придя в сознание, узнал друзей, тянувших к нему руки.
— Вы все спасены… Какое счастье! Как я рад видеть вас! А я вот… Однако тоже вроде пока еще не помер. Сеньор Маркиз, полагаю, что это я вам обязан спасением.
— Да-да, дорогой мой, а еще вот этой свече.
ГЛАВА 6
После боя. — Сон среди мертвецов. — Военный совет. — Подозрения подтверждаются. — Что же случилось ночью. — Фокус с кайманами. — Почему лодку отнесло течением. — Безделье. — Невероятная индейская апатия. — Есть, пить, спать. — Рыба, черепахи, дичь. — Люди покидают побережье. — Пустыня. — Пороги. — Индейцы паоксьянос. — Фазенды. — Прибрежная столица.
Разбойничье нападение, которое на этот раз было делом отнюдь не канаемес-любителей, тем не менее не возымело, к счастью, серьезных последствий. Провидению угодно было, чтобы все напасти ограничились всего лишь шрамом на плече Хозе.