Охотники за каучуком
Шрифт:
Однако же присутствие духа не покинуло раненого. Хотя француз был убежден, что если его рана и не смертельна, то, безусловно, очень опасна, он только ускорил шаг к темной полосе на горизонте. Что же, там снова начинается лес? Ему смутно припомнилось, что он видел там широкую реку. Задыхаясь, изнемогая и умирая от жажды, француз вступил под сень деревьев, замеченных еще издали. Да, память его не обманула. Вот и река, шириною метров в двадцать пять, поросшая по берегам муку-муку. Значит, теперь можно утолить жажду, обмыть рану и освежить утомленное тело в прозрачной воде.
Проклятие! Он провалился выше колен в топкий мягкий ил, предательски скрытый под травой. До реки оставалось всего метров пять или шесть, но невозможно было пройти туда через эту отмель, образовавшуюся во время сухого сезона. С большим усилием Шарлю удалось вырваться на твердую землю. В отчаянии он пробежал вдоль берега, надеясь найти какой-нибудь перешеек твердой земли, скалу, что-нибудь, что позволило бы войти в воду, пусть там даже кишмя кишат кайманы и электрические угри. Но все напрасно! Отмель тянулась сколько хватало глаз, и Шарль не мог перебраться через эту преграду, не рискуя утонуть сразу же в иле.
ГЛАВА 16
Что это за яд? — На берегу проклятой реки. — Поваленное дерево. — Жажда. — Кайман. — Отчаянная борьба. — Победа. — Электрические угри. — Танталовы муки. — Прорванный мост. — В воде. — Естественный плот. — Вперед! — Последняя битва. — «Начальник требует взять его живым». — Лассо. — Побежден! — Победа и поражение. — Военный клич мундуруку. — Испуг. — Табира! — Первый труп. — Мститель. — Свободен. — Отданы на съедение хищникам и муравьям. — Возвращение в усадьбу. — Беда.
Обычно тропическая жара не влияла на Шарля. Подобно неграм и индейцам, он мог сколько угодно шагать под палящим солнцем, не опасаясь приступа лихорадки, которая для непривычного европейца бывает неизбежным следствием сильного переутомления. Он мог долго обходиться без пищи и питья и не боялся солнечного удара, постоянно грозящего людям белой расы. Словом, был максимально приспособлен для жизни в этом нездоровом климате. Но, к несчастью, рана очень ослабила его. У Шарля уже не было ни выносливости, ни ловкости хищника, которая достигается постоянным упражнением, и если ум его еще сохранял ясность, то только благодаря огромному усилию воли. Однако он не думал, что его рана смертельна.
Но все-таки, какой именно яд произвел такое действие в столь короткий срок? Яд кураре убил бы Шарля мгновенно. Впрочем, мура не знают секрет его приготовления, а другие индейцы не выдают его ни за какую цену. Правда, есть множество других ядов, достаточно опасных, но все же не таких, как кураре. Может быть, мура отравили стрелы ядом какого-нибудь животного: змеи, скорпиона, паука-краба. Вещь вполне вероятная. А может быть, наконечник стрелы был просто заражен гниющей кровью дичи, убитой на охоте? Это тоже возможно. Но как бы то ни было, раненый чувствовал себя просто невыносимо, состояние его заметно ухудшилось.
Лишенный всего, мучимый болью и в своем безвыходном положении, он все же хотел бороться. Река текла почти прямо выше того места, где он только что провалился, но ниже течение ее было очень извилистым, и Шарль вполне резонно рассудил, что если двинуться вниз, то можно найти место, где ил еще не скопился.
Он снова пошел через кусты, окаймлявшие берег, тяжело опираясь на палку. Левой рукой молодой человек уже не мог держать тесак, чтобы прорубать дорогу в чаще. Колючки раздирали его тело, трава царапала кожу, лианы преграждали путь…
Все было против него.
Но наконец вздох облегчения вырвался из груди храбреца. Он увидел недавно поваленное бурей дерево, перекинутое через реку и образовывавшее природный мост. Не заботясь о том, что будет дальше, Робен хотел пересечь проклятую реку, инстинкт, который сильнее разума, толкал его вперед. И вот оно — прекрасное дерево купайа, очень похожее на симарубу, с которым его легко спутать и от которого оно отличается только коричневыми волокнистыми корнями, тогда как у симарубы они желтые и плотные. Шарль с трудом взобрался на ком земли, застрявший в корнях, и сел верхом на гладкий и прямой ствол, чтобы ползти по нему, так как уже не мог удержаться на ногах, боясь головокружения. Полдороги было пройдено без особых затруднений. Шарль уже добрался до кроны дерева, развесистые ветви которого опирались на другой берег. Так как муки жажды сделались невыносимыми, он попытался соскользнуть вниз, в воду, по одной из толстых веток. Медленно наклонившись над водой, несчастный уже предвкушал, как освежит его это купание… О ужас! Какая-то тень быстро пересекла реку, неясная зеленоватая масса прямо у его ног раскрыла огромную пасть с лиловатыми челюстями и обдала омерзительным запахом мускуса.
— Кайман! — прошептал раненый. Хорошо, что чудовище слишком поспешило. Еще бы пять-шесть секунд, и Шарль неминуемо бы погиб.
Но мужество его только возросло от препятствий. Призвав на помощь весь остаток сил, он уцепился онемевшей рукой за ветку и, преодолев страшную боль, изо всей силы ударил тесаком по тупорылой морде ужасной твари. Несмотря на крепкую броню каймана, верхняя челюсть его оказалась отсечена. Кровь потекла ручьем. Шарль продолжал рубить, как дровосек по стволу дерева. Хищник, ошеломленный этим градом ударов, испуганный, окровавленный, понял, что противник ему не по зубам, и нырнул в воду, яростно колотя хвостом.
У Шарля осталась только одна забота: как бы поскорее напиться воды! Для него это был вопрос жизни. Течение в одну минуту смыло все следы короткой и яростной схватки. Молодой человек во второй раз хотел погрузиться в реку, но в силу осторожности, привитой воспитанием, внимательно вгляделся в прозрачную воду: нет ли там еще одного крокодила? Кайманов больше не было, но — что это за длинные, грациозные существа заколыхались в воде, изгибаясь подобно змеям? Их тут с полдюжины, темно-зеленого цвета, почти черные, длиною метра полтора! Они тоже подстерегают добычу?
— Электрические угри! — отчаянно вскрикнул Шарль. — Господи, прямо проклятие какое-то! Не стану я пить.
Охотник знал, что, несмотря на свой безобидный вид, эти твари чрезвычайно опасны для человека и всех млекопитающих. Они не только могут кого угодно парализовать при непосредственном контакте. Тот же эффект дает выделяемая ими жидкость, и противиться этому нет возможности.
Удрученный, но все же не сломленный чередой злосчастных обстоятельств, Шарль решил снова залезть на ствол дерева и пересечь предательскую реку, не принесшую ему никакого облегчения, но вдруг с ужасом заметил, что от удара при падении дерево раскололось и теперь крона его держалась на стволе только при помощи нескольких волокон и клочков коры… Вес тела Шарля и резкие движения во время борьбы с кайманом окончательно доломали зеленый мост. Уже слышался зловещий треск, и крона, под тяжестью веса Шарля и под напором течения, колыхалась все сильнее и сильнее. Снова треск — волокна подались, ствол отделился от кроны, которую закружило и унесло течение. Шарль судорожно вцепился в ветви и не выпускал их из рук.