Охотники за Костями

Эриксон Стивен

Раздался тяжелый, низкий голос третьего дракона: — Да, если ты освободишь нас, мы не станем терять времени на переговоры. Очень голодны.

— Что привело вас в это королевство?

Ответа не было.

Котиллион вздохнул: Я был бы расположен освободить вас — если верить, что я смогу это сделать — получив доказательства, что вы пленены несправедливо.

Драконица ответила: — А ты способен рассудить нас?

— Не время для препирательств, — ответил он, чувствуя наступающее отчаяние. — Тот, кто судил вас последним, был явно расположен против вас, и к тому же

имел силу исполнить свой приговор. Я мог бы надеяться, что проведенные в цепях столетия заставили вас пересмотреть свои первоначальные планы. Однако похоже, что вы всего лишь жалеете, что не справились с тем судьей.

— Да, — сказала она, — мы жалеем. Но не только об этом.

— Хорошо. Выслушаем ваши резоны.

— Мы жалеем, — ответил третий дракон, — что вторгшиеся в этот мир Тисте Анди оказались слишком упорны в его разрушении и желании оставить трон незанятым.

Котиллион медленно, хрипло вздохнул. Оглянулся на Ходящего-По-Краю, но выходец молчал. — И что же, — спросил он драконов, — подстегивало их усердие?

— Мщение, конечно. И Аномандарис.

— Думаю, мы выяснили, кто же пленил вас.

— Он чуть не убил нас, — сказала драконица. — Слишком бурная реакция. Ведь лучше Элайнт на Троне Тени, чем другой Тисте Эдур или, страшно подумать, узурпатор.

— А Элайнты не были бы узурпаторами?

— Не пытайся играть в педантизм.

— Это случилось до или после разрушения Садка?

— Это не важно. Разрушение продолжается до сего дня; что до сил, начавших его — их было много, они были разнообразны. Как будто стая энкар'алов напала на раненого дриптара. Раненое существо привлекает… прожорливых.

— Итак, — сказал Котиллион, — освободившись, вы снова потребуете Трон Тени. Но в этот раз его кое-кто занимает.

— Законность этого требует серьезного обсуждения, — отозвался третий дракон.

— Проблема словоупотребления. Тень, отброшенная тенью.

— Вы полагаете, что Амманас сидит на фальшивом Троне.

— Настоящий трон находится не в этом фрагменте Эмурланна.

Котиллион скрестил руки на груди, улыбнулся. — А Амманас?

Драконы промолчали. Он с удовлетворением ощутил их внезапно возникшее беспокойство.

— Это интересное различение, — сказал сзади Ходящий-По-Краю. — Или ты просто играешь в увертки?

— Не могу сказать, — хихикнул Котиллион.

Драконица сказала: — Я Элот, владычица Иллюзий — по-вашему, Меанаса — а также Мокра и Тюра. Придающая форму Крови. Я выполнила всё, о чем просил К'рул. А ты сомневаешься в моей преданности?

— Ах, — кивнул Котиллион, — я верил, что вы уже знаете о грядущей войне. Знаете ли вы про молву о возвращении К'рула?

— Его кровь заражена, — ответил третий. — Я Эмпелас, придававший форму Крови на путях Эмурланна. Магия, подвластная Тисте Эдур, рождена моей волей — ты понимаешь это, Узурпатор?

— Драконы столь склонны к сентиментальности и громким заявлениям? Да, это я понял, Эмпелас. Следует заключить, что у каждого из Садков, Старших и новых, есть соответствующий дракон? Вы оттенки крови К'рула? А как насчет Солтейкенов — драконидов, например Аномандариса или, что более важно, Скабандари Кровавого Глаза?

— Мы удивлены, — с запинкой произнес первый дракон, — что ты знаешь его имя.

— Потому что вы слишком давно убили его?

— Жалкая догадка, Узурпатор, особенно жалкая тем, что обнаруживает меру твоего невежества. Его душа остается живой, хотя и пребывает в муках. Та, чей кулак проломил его череп и тем уничтожил тело, не союзница нам — как, подозреваю я, не союзница никому, кроме самой себя.

— Так ты Кальсе. На какой Путь ты претендуешь?

— Оставлю громкие претензии родичам. Не имею желания потрясать тебя, Узурпатор. Напротив, мне доставляет удовольствие знать, как мало ты понимаешь.

Котиллион дернул плечом: — Я спрашивал о Солтейкенах. Скабандари, Аномандарис, Оссерк, Олар Этиль, Драконус…

Ходящий-По-Краю вмешался: — Котиллион, теперь ты убедился, что эти драконы искали Трона Тени ради благородной цели?

— Да, Ходящий-По-Краю. Чтобы исцелить Куральд Эмурланн.

— Не того ли желаешь и ты?

Котиллион обернулся. — Неужели?

Ходящий-По-Краю казался удивленным. Он слегка наклонил набок голову и ответил: — Значит, тебя заботит не исцеление, а то, кто усядется на исцеленный Трон.

— Я понимаю дело так, — отвечал Котиллион. — Когда драконы выполнили приказы К'рула, им велели вернуться в Старвальд Демелайн. Они — источники магии, и потому им не позволено оставаться внутри Королевств и проявлять активность, иначе колдовство станет непредсказуемым, что, в свою очередь, поможет Хаосу, вечному врагу великой схемы. Но Солтейкены являют собой особую проблему. В них кровь Тиам, наделяющая могуществом Элайнтов. И все же они могут перемещаться, куда захотят. Они могут действовать, и они действуют. Причины очевидны. Скабандари был Эдур, и он стал их защитником…

— Истребив королевский род Эдур! — прошипела Элот. — Разлив драконью кровь в сердцевине Эмурланна! Открыв первый, роковой разрыв в садке! Врат ему не хватало!

— Тисте Анди для Аномандариса, — продолжал Котиллион. — Тисте Лиозан для Оссерка. Т'лан Имассы для Олар Этиль. Всем очевидны причины их предпочтений. Конечно, Драконус — существо более загадочное, потому что он давно уже пропал…

— Самый гнусный изо всех! — взвизгнула Элот.

Котиллион даже поморщился от силы этого распирающего череп голоса. Он отступил на шаг, поднял руку. — Прошу, не надо так. Честно говоря, мне все это не интересно. Разве что кроме факта вражды между Элайнтами и Солтейкенами. Единственным исключением кажется Силанна…

— Соблазненная чарами Аномандариса, — бросила Элот. — И бесконечными просьбами Олар Этиль…

— Принести огонь в мир Имассов. Ибо таков ее аспект? Тюр?

Эмпелас заметил: — Он не такой невежда, как ты думаешь, Кальсе.

— Но и ты заявляешь права на Тюр, — закончил мысль Котиллион. — Ага, очень умно со стороны К'рула. Заставил вас разделить силу.

— В отличие от Тиам, — ответил Эмпелас, — мы остаемся мертвыми, если нас убивают.

— И это привело нас к самому интересному вопросу. Старшие Боги. Они не из одного мира?