Охотники за лавинами
Шрифт:
Подобно Алте, перевал Берту, несмотря на свою мрачную историю, бурно развивался как район зимнего спорта. За несколько лет до прихода сюда лыжников группа мальчишек попала в лавину, сошедшую со склона Ролл, предназначенного стать главной лыжной трассой. Поиски были безуспешными. Когда трупы жертв вытаяли весной, оказалось, что они усеяны дырками от стальных прутов, которые, вероятно, использовали спасатели для их поисков.
Трансконтинентальное шоссе № 40, проходящее на перевале Берту через один из главных водоразделов континента, страдает от нескольких огромных лавин, таких, например, как лавина Стенли-Пик, пересекающая шоссе дважды, или лавина Дем, убившая фотографа Джона Хермана. В общем шоссе представляло
Главным врагом Стилмена была глубинная изморозь, а важнейшим прибором — таранный пенетрометр. Этот инструмент изобрел швейцарский исследователь снега Хефели. Он представляет собой размеченный стержень, забиваемый в снег ударами груза, или тарана, имеющего известную массу и падающего с определенной высоты. Расстояние, на которое стержень проникает в снег при каждом ударе или при серии ударов, характеризует сопротивление снега проникновению постороннего тела, т. е. прочность снега. После расчетов по простой формуле можно построить график изменения сопротивления по глубине снежного покрова, т. е. графическую картину прочности, слой за слоем.
Я всегда относился к пенетрометру с осторожностью. Фрэнк Фото попробовал использовать его во время бурана 1953 г. Стержень попросту проскочил весь путь до подстилающей поверхности, что, казалось бы, должно было указывать на крайнюю неустойчивость снежной толщи. Но, как мы знаем, лавины не сошли. В Алте, в условиях мягкой снежной доски, он давал полезную информацию только тогда, когда свежевыпавший снег превращался в постоянный снежный покров. Примером являются описанные выше данные Ля-Шапелля для зимы 1953/54 г.
Существовало и другое возражение против использования таранного пенетрометра в качестве инструмента для прогноза опасности при буране. Чтобы измерить сопротивление по вертикальному профилю, требуется длительное время. Лавинщик, работающий в горнолыжном районе один, как практически все мы работали в те дни, попросту не имеет времени прохлаждаться, делая дырки в снеге. Его путеводная нить — факторы, способствующие лавинообразованию. Основной принцип такой методики в горнолыжном районе состоял в том, чтобы разнести каждый подозрительный слой на куски, а затем выпустить на него любителей свежего снега. Пусть сойдет лавина или снег стабилизируется на месте, но это должно произойти до того, как свежевыпавший снег станет частью снежного покрова.
Вскоре стало очевидным, что изучение факторов, способствующих лавинообразованию, не решает всех проблем в районах с глубинной изморозью. Лавинообразующие бураны представляют лишь временную опасность. Она достигает пика во время самого бурана или сразу же после него, а затем быстро спадает. Глубинная же изморозь подкрадывается потихоньку, месяц за месяцем Я всегда считал, что мины — одна из отвратительнейших форм оружия.
Эта бездушная штука лежит себе, поджидая кого-нибудь, кто прошел бы и зацепил спусковой механизм. Для мины неважно, будет ли жертва другом, врагом или ни тем и ни другим. Жертвой может оказаться любой.
Это я испытал на себе весьма неприятным образом в 1954 г. К этому времени Стилмен стал настоящим артистом в обращении с пенетрометром и знал как свои пять пальцев любое пятно глубинной изморози на перевале Берту. Он уже достиг такого совершенства, что мог, взглянув на профиль сопротивления, почти безошибочно сказать: «Этот слой становится слишком слабым».
Было
Один участок с глубинной изморозью, выходящий в лес, вел себя самым безрассудным образом. Он находился в пределах горнолыжной территории, но там не катались даже любители нетронутого снега, потому что склон был слишком крут и ограничен деревьями и торчащими скалами. Но лавины, сходящие с этого участка в самые неожиданные моменты, пересекали одну из лучших лыжных трасс. Тогда у него не было названия, а сейчас он называется «Проклятьем Отуотера».
Пока мы съезжали по склону, Дик рассказал мне об этой лавине В отличие от других лавин района она не реагировала на естественные или искусственные воздействия. В день, когда все лавины слетали со склонов Ролл, Троф и Клифс, это маленькое чудовище оставалось на месте, недоступное ни для обкатки на лыжах, ни для взрыва. Затем, когда все остальные лавиноопасные места находились в спокойном состоянии, эта была на грани отрыва. Хотя не было каких-либо признаков, которые могли бы меня насторожить, я чуть было не получил первый урок от ненормальной лавины, что было бы, впрочем, полезно, так как через несколько лет я встретился с еще более ненормальной лавиной — Хедуолл в Скво-Вэлли.
Мы с Диком остановились на краю этого лавиноопасного участка. Он представлял собой открытый склон с наклоном 35°, имеющий форму треугольника с вершиной внизу и окаймленный лесом. Такой склон должен быть хорошенько заякорен в нижней части. Дик сказал, что в нижней половине склона имеется поперечный скальный выступ. В то время как скалы стимулируют развитие конструктивного метаморфизма, этот выступ, сейчас невидимый под снегом, возможно, действует, как дамба. Должно же быть какое-то логическое объяснение необычному поведению этой лавины!
Дик показал место, где обычно находится линия отрыва лавины. Мы вышли на нее и начали прыгать на лыжах, пытаясь вызвать отрыв. Доска была такой плотной, что стальные канты лыж едва оставляли след. Постепенно мы спускались вниз, притопывая лыжами, пока не оказались над выступом. Я сказал Дику: «Держу пари, что этот выступ дает лавине липовый якорь».
Очень громко и решительно лавина ответила: «Кррр-амп!» Склон осел на несколько сантиметров и растрескался, из трещин брызнули маленькие фонтанчики снежной пыли.
Грохот обвала вызывает у охотника за лавинами моментальную реакцию. Мы с Диком попытались ухватиться за деревья. Дик сделал это одним прыжком, а из-под меня лавина выбила лыжи. На мгновенье мне удалось прилипнуть к скале, но снег разжал мои пальцы и понес меня, кувыркая, вниз по склону. Я получил резкий удар в голову. Помню, что я потерял самообладание и бил по лавине кулаками. Затем она обернула меня вокруг дерева и запрыгала вниз, а я остался постыдно висеть.
В облаке снежной пыли пронесся Дик, глядя на меня круглыми глазами, и, не сумев остановиться, исчез в лесу. Он не ожидал встретить меня так высоко по склону и не смог издали заметить между деревьями. Вскоре он вернулся пешком, потому что после прохода лавины поверхность была твердой, как асфальт. Он сказал: «Сани будут сброшены с подъемника, а спасатели подберут их и через несколько минут притащат сюда».