Охотники за лавинами
Шрифт:
…Мы сидели в лавинном снеге так, что только головы высовывались наружу, и походили на двух римских сенаторов в термах Каракаллы. Норман, весело ухмыляясь, сказал: «Раз уж сюда попал такой бывалый старый волк, как ты, обстановка, видимо, серьезная».
Откопавшись и отряхнувшись, мы отправились на огневую позицию в цирк Сибирь. Видимость все еще была плохой, но можно было разглядеть отблески линии отрыва длиной примерно 1,5 км от южной седловины Скво-Пика до Форт-Самтер. Но ничто не указывало на сход лавины с самого Скво-Пика. Мы навели орудие по уровню и буссоли и выстрелили. Вскоре из тумана повалило нечто белое. Ударившись о противолавинный барьер, защищавший огневую позицию, и разбившись о него, белая масса взметнулась в воздух метров на тридцать.
Следующие несколько дней мы с Нормом потратили на то, чтобы оттащить орудие в цирке Сибирь на сотню метров назад. Это напомнило мне день, когда я спросил Лоуэлла Томаса, известного комментатора и энтузиаста лыжного спорта, не хочет ли он нажать на спусковой крючок. Он ответил: «Вы стреляйте, Монти, а я отойду». Началась четвертая битва при Хедуолл. По сравнению с зимой 1957/58 г. снежная обстановка сначала была хуже, и у нас не было орудия для стрельбы по Хедуолл. Но на нашей стороне были и некоторые преимущества: в нашем распоряжении находилась группа опытных охотников за лавинами, а защита верхней станции подъемника Скво-один по сравнению с 1958 г. был усилена вдвое. Мы же трое — Отуотер, Рейтер и Уилсон — решили исходить из принципа: что наши хозяева не узнают, то их и не будет волновать. Мы попросту продолжали работать и помалкивали.
В буран № 6 зима впервые открыла настоящий огонь. Это не была крупная бомба типа Апрельской Безрассудной Метели, но метр снега — тоже кое-что. Когда идет плотный, сухой, зернистый снег, переносимый ветром со скоростью 26 м/с и выпадающий с интенсивностью 7,5 см/ч на скользкую основу, все указывает на лавинную опасность. Коэффициент интенсивности осадков достав магической единицы в 10 ч утра 19 января. Часом позже стремительные клубы лавин из мягкой снежной доски понеслись по всем похожим на катки склонам, которые нас окружали. Мы помогали им бомбами и орудийным огнем. Наше сражение с лавинами стало похоже на битву за Марианские острова во второй мировой войне, знаменитую своими воздушными боями. Лавины сходили во всех направлениях. Часто один выстрел вызывал сразу три или четыре лавины, частицы снежной пыли сверкали в ярком солнечном свете. Лыжники были разочарованы. Они приехали с равнин, чтобы воспользоваться первым настоящим снегом сезона, а оказалось, что он почти весь лежит на дне ущелья.
Но между сражением на Тихом океане и последствиями бурана № 6 была и существенная разница: японцы уже не смогли заменить потерянных летчиков, а Природа без труда могла снова пополнить свой арсенал. Нам оставалось только смотреть на разбухшую Хедуолл и гадать, какие силы работают внутри снежной массы.
Лавины с Хедуолл не сошли. Поскольку орудия для его обстрела не было, Дик Рейтер сам отправился на его вершину, считая Хедуолл своим личным врагом. Он мог подняться на вершину в вагончике по фуникулеру, который идет от конечной станции Скво-один до седловины. Фуникулер был построен для этой цели по моей рекомендации в 1952 г.
Достаточно было заглянуть в газеты, чтобы убедиться в том, что эта зима весьма склонна к убийствам. В Колорадо погибло от лавины восемь человек; в Перу произошла катастрофа, величайшее в истории лавин бедствие — шесть деревень были разрушены, тысячи людей погибли. А в Скво-Вэлли тихоокеанский центр высокого давления расположился над горами. Снова потянулись золотые дни. На наших испытательных площадках глубинная изморозь потихоньку обкусывала ледяной слой, но он был еще крепок. Мы воспользовались передышкой для пополнения складов взрывчаткой.
В начале февраля появились признаки того, что главные трудности вот-вот начнутся. Тихоокеанский антициклон сложил зонтик, который он держал над нами, и отступил далеко в море. Синоптики благоговейными голосами говорили не о буране, а о целой серии буранов, врывающихся с Берингова моря. Первым пришел западный ветер, протянувший поперек неба длинные полосы облаков. Ветер дул на большой высоте. Со дна спокойной долины мы слышали, как он грохочет, словно эскадрилья бомбардировщиков. В штаб-квартире Снежной службы перо барографа скользнуло вниз по ленте под углом 45°. Самописец сердито щелкал, по мере того как вращающиеся чашечки анемометра улавливали первые порывы ветра у поверхности земли. С вершины Скво-Пика мы могли видеть буран, накатывающийся на нас многокилометровым фронтом и поглощающий один горный хребет за другим. Мы еще не знали, что главная битва будет продолжаться тридцать четыре дня — с 6 февраля по 11 марта. В отличие от космических полетов, пожара войны в Индокитае и гибели людей в Перу эта схватка не привлекла внимания широкой публики. Но мне она запомнится навсегда.
Судный день начался 6 февраля. В течение последующих 130 ч буран № 7 обрушил на Скво-Вэлли ужасное месиво из дождя, тяжелого мокрого снега и порывов ветра, скорость которых, согласно анемометру, превышала 30 м/с. Анемометр работал до тех пор, пока не покрылся льдом и не развалился на части. Выпало 6 см воды и 130 см снега. Может быть, это было изменой лыжам, но мы радовались дождю и липкому снегу: они могли размягчить катки на склонах и увеличить сцепление снега, если только его не выпадет слишком много.
Его выпало слишком много на второй день. Все лавины в Скво-Вэлли дружно впали в неистовство. Мы боролись лыжами, бомбами и артиллерией — всеми нашими слабыми силами против конвульсий природы, чья потенциальная мощность исчислялась миллионами лошадиных сил.
Первый буран утих 11 февраля. Согласно предсказаниям метеорологов, за ним шли по крайней мере еще четыре. Похоже было, что погода решила устроить салют в честь дня рождения Линкольна. Лыжники пробивались к нам сквозь закрытые горные перевалы, и нельзя не воздать должное их решимости. Они нашли то, к чему стремились: 25-сантиметровый целик, гладко перекрывший лавинный снег.
Охотники за лавинами обозревали поле битвы более холодно и деловито. Впервые за шесть дней можно было увидеть горы, и их вид внушал беспокойство. Несмотря на всю взрывчатку, которую разбросал по ней Дик, Хедуолл все еще держалась. Несложные измерения и расчеты показали, что за последний буран там накопилось примерно 25 тыс. т снега. Эта грузная масса, нависшая на склоне сорокаградусной крутизны, под воздействием силы тяжести постоянно была нацелена вниз. Она покоилась на ледяном основании, которое в свою очередь лежало на глубинной изморози. Двенадцатиметровая толща снега не давала возможности узнать что-либо о состоянии этих слоев. При взгляде на Хедуолл с верхней станции канатной дороги Скво-один возникало неодолимое желание поскорее куда-нибудь уйти. К счастью, лыжники ничего об этом не знали.
Нам предстояло принять трудное решение: продолжать ли обстреливать Хедуолл или ждать нового снегопада? Дик хорошенько потряс лавиноопасный склон во время бурана. Да и защита должна была еще действовать эффективно. Согласно прогнозам, до следующего бурана оставалось день или два. По многим признакам мы знали, что Хедуолл будет удерживаться, пока не произойдет какой-нибудь радикальной перемены. Мы решили пойти на риск и открыли трассу для трех тысяч лыжников.
Однако следующий буран налетел четыре часа спустя, и мы влипли. Ситуация была довольно отчаянной. Рассыпав три тысячи человек на площади 8 кв. км, невозможно собрать их снова в один момент. При обычных обстоятельствах в непогоду опасность возникает и нарастает в течение нескольких часов, и используемую площадь можно постепенно сокращать. Но мы имели дело с выродком, способным прийти в исступление в любой момент.