Охотники за лавинами
Шрифт:
Что же касается ледника Менденхолл, упомянуть о нем необходимо потому, что там я впервые активно использовал вертолет для снего-лавинных изысканий. Особенности вертолета заключаются в его способности летать низко и медленно, маневрировать в местах, слишком тесных для самолета, зависать и приземляться практически везде, где хватает пространства для вращения винта. Все эти качества делают вертолет идеальным инструментом для охотника за лавинами, и к ним присоединяется еще одно: эти неутомимые маленькие стрекозы избавляют разведчика от многих километров ненужной ходьбы.
Однажды в северной Калифорнии я обследовал комплекс будущих горнолыжных районов. Прежде всего мы с партнером использовали вертолет для
Как только Джоан узнала, что в программе моих работ есть полеты на вертолете, она начала просить, чтобы я взял и ее. «Не выйдет! — сказал я ей. — Ты хоть представляешь, сколько стоит час полета на этой стрекозе? Кроме того, это правительственное задание, а правительство не одобряет использования государственного имущества для катания».
Я совершил полет над ледником Менденхолл и ледниковым куполом Джуно. Власти хотели выяснить возможность летнего катания на лыжах, когда ночи короткие. Чтобы выполнить это задание, я решил съехать по ледниковому куполу на лыжах. Мы сели на вершине, и я попросил пилота забрать меня на бугре, над которым мы только что пролетали. В этом районе перспектива столь обширна, а вертолет поднимается столь легко, что мое чувство расстояния слегка нарушилось. Я проехал 5 км, прежде чем достиг «бугра», который оказался 300-метровой горой.
Когда мы вернулись к группе, оставшейся у края ледника Менденхолл, я должен был ехать по рекламным делам в Джуно. Летчик сказал: «У меня осталось горючее еще для одного полета. Что если провезти над ледником миссис Отуотер? Эти трещины очень красивы».
Он еще не кончил говорить, а Джоан уже пристегивала ремни в вертолете. Когда мы встретились с ней в Джуно, ей было что рассказать. Пока они висели над гигантскими трещинами на ледопаде, пилот сообщил ей, что он ошибся и теперь сомневается, чтобы горючего хватило на обратный путь. Он проинструктировал ее, как вести себя при вынужденной посадке. Если вернуться не удастся, он предпочтет сесть на ледник, а не упасть в пути. Он сказал ей, что тогда он сядет прямо в трещину, чтобы лопасти винта повисли на ее краях. Это ведь лучше, чем балансировать наверху и в конце концов обнаружить, что вертолет проваливается в одну из бездонных пропастей. Наконец, он сообщил моей жене, что вертолет поврежден. Ей нужно будет вылезти из трещины и идти за помощью.
Почему-то оказалось, что горючего у него хватило. Джоан так и не знает, было ли все это правдой или же пилот просто испытывал ее как чечако. Во всяком случае, это было памятное событие.
В своей работе консультант по снегу и лавинам очень часто сталкивается с какой-нибудь проблемой, которая на первый взгляд кажется простой, а затем превращается в нечто весьма сложное. Проект Рио-Бланко в Чили упоминался в этой книге уже несколько раз. Сомневаюсь, чтобы консультант в любой области встретил столько трудностей, сколько встретил я в этом страшном ущелье. Как обычно, все началось с простого совпадения.
О существовании месторождения меди в Рио-Бланко было известно по крайней мере уже семьдесят пять лет назад. Несколько компаний пытались начать его разработку, но их всегда прогоняли лавины, причем однажды дело кончилось трагедией. В начале пятидесятых годов нашего века это месторождение, вулканические породы шафранного цвета, лежащие на крутом склоне на высоте 3700 м под валом горы Эль-Монолито, осмотрел Роберт Кениг, тогда горный инженер. Образно говоря, он облизнулся на лакомый кусочек и пошел дальше. С точки зрения горного дела подготовка к добыче была простой. Но 30 км лавин… Он понял, что вырвать сокровище у природы — задача невыполнимая. В то время еще не существовало способов решить ее.
Позднее Кениг стал президентом нью-йоркской фирмы «Серро корпорейшн» — металлургической и машиностроительной компании, которая вела обширные операции в Перу. Кениг — высокий худой человек с холодными голубыми глазами. Он обладал самым острым умом из всех, с кем я когда-либо встречался. У него еще сохранилась размашистая походка старателя. Он помнил, что месторождение Рио-Бланко лежит близко к поверхности, и считал, что на этот вызов природы мы слишком долго не отвечаем. Ведь должен же существовать какой-то способ извлечь медь. Для начала, чтобы выяснить, достаточно ли там красного металла и стоит ли тратить силы на это дело, он выкупил месторождение у прежних владельцев и отправил туда инженеров бурить разведочные скважины и пробивать штольни. Меди оказалось достаточно — не менее чем на миллиард долларов.
Случилось так, что Боб Кениг и Монти Отуотер в свое время окончили одно и то же учебное заведение — Гарвардский университет. Далее случилось, что примерно в 1956 г… журнал выпускников Гарвардского университета опубликовал статью о гарвардце с профессией, довольно странной для человека, специализировавшегося в английской литературе. Кениг прочел эту статью.
Я впервые узнал о Рио-Бланко из письма вице-президента «Серро корпорейшн» Аллена Энгельгардта, ответственного за южноамериканские операции. Он спрашивал, не смогу ли я высказать свое мнение о возможности разработки месторождения меди открытым способом высоко в Андах. Ознакомившись с описанием местности и зимних условий, я ответил, что если можно избрать любой другой способ добычи руды, то его и следует предпочесть. Работая на поверхности, они потратят больше времени на борьбу со снегом и лавинами, чем на добычу меди.
Это было в апреле 1958 г., и с тех пор я год ничего не слышал о Рио-Бланко.
Тем временем «Серро» продолжала разведывать рудное тело. Осенью 1959 г. — к югу от экватора июнь соответствует нашему ноябрю — группа шахтеров была захвачена в верховьях ущелья неожиданно ранней метелью. Они получили предупреждение о непогоде, но им нужно было закончить работу. Будь у них еще несколько дней, они успели бы подготовиться к зиме. Они были новичками в районе с большой снежностью и продолжали совершать все новые ошибки.
Вместо того чтобы попытаться сразу же вернуться, они решили подождать, пока буран кончится. Они думали, что это лишь шквал и он скоро пройдет. На второй или третий день, когда было уже слишком поздно, они попытались выбраться. Высокогорный снег, сухой как мука и уже больше метра глубиной, буквально струился вокруг их трактора, обтекая его. Их грузовик вообще не мог двигаться. В конце концов трактор увяз в сугробе высотой в рост человека.
Некоторые из них предлагали попытаться пройти пешком 8 км вниз по ущелью до метеорологической станции в Лагунитас. Они были уже слегка испуганы, а паника всегда имеет тенденцию распространяться. Их capataz — прораб — понимал положение лучше них. Барахтаясь в снегу, ослепленные пургой, обезумевшие от усталости и холода, они или сорвутся с обрыва, или будут унесены вниз в ледяном потоке лавины. Он был тверд и вернул всех назад в хижину. Этот capataz оказался хорошим руководителем. Он боролся за их жизнь с мужеством, решимостью и не теряя здравого смысла. Он заслуживал лучшей участи.