Охотники за молниями
Шрифт:
Что-то твердое, наподобие жесткой резины медленно ползло над головой. В темноте было не разглядеть, но это была такая махина, что она задела и развернула корабль.
С палубы доносились крики и топот, хруст и скрежет. На корабле что-то ломалось, гнулось и рушилось. Джар подтянулся на лестнице и обвил ее ногами. Его положение стало безопаснее. Теперь, что бы слететь в небесную пропасть ему сначала надо было выпутаться из веревок. Забраться на корабль он не мог. Над ним все еще еле двигалось жесткое полотно.
– Дозорный проглядел! – вопил Лоер, по примеру Джара он тоже запутался в лестнице.
– Кит
– Нет, он ничего не видит в темноте. Случайно залетел сюда, теперь сам боится. Поэтому так медленно идет. – Лоер пригнул голову. Небесная махина скользила совсем близко. – Похоже это плавник! Он весь корабль разбомбит, когда хвостом доберется.
– Огромный, паразит! – донесся голос Рива. – Я такого никогда не видел.
– Они когда видят, ну, при свете. От кораблей подальше держаться!
– Мы рухнем? – волновался Джар.
– Не должны! – ответил Рив, но в голосе явно сквозила неуверенность. – В край движки включат, до острова какого-нибудь дотянем, сядем.
– Некуда тут садиться, – буркнул Лоер.
– Свет, говорите? – у Джара мелькнула мысль. На самом деле он не был готов к такому подвигу, потому что лично у него не было никаких дополнительных движков, и если сорвется, то уже никуда не сядет, но рука потянулась к голенищу.
На память о вступлении в ряды команды Страйка Дорн подарил ему кортик, с позолоченным лезвием и рукояткой из ценной породы дерева. Изящная вещица с четверть метра длинной. Не заточенный, больше похожий на декоративный, для украшения, дань каким-то там морякам древности. Но Джару он нравился, и мальчик носил его за голенищем, даже собирался заточить, но не успел.
Он вынул совершенно бесполезную вещь. Коснулся рукой проплывающую над головой глыбу. Прикинул куда она движется. Пошарил в темноте фонариком. Вроде должно все сойтись. Джар выдохнул, собираясь силами и смелостью и пополз вниз лестницы, как обезьяна, цепляясь за веревки. Дойдя до самого низа, он, дернул кошки, держащие лестницу, и одновременно оттолкнулся ногами. Под его тяжестью лестница полетела в сторону от борта корабля, словно качели. Джар молился, что бы не ошибся в размере кита и форма плавника ему не привиделась в темноте. Веревочная лестница поднялась до края плавника, загнулась вверх и Джар оказался наверху небесного жителя. Поверхность под ногами ходила волнами. Животное, медленно дрейфовало по небу. Веревочная лестница потянула обратно. Джар воткнул кортик в плавник кита и отпустил веревки. Кит даже не дрогнул, не то в темноте у него отключилось не только зрение, но и чувствительность, не то кортик был слишком мал, чтобы проткнуть шкуру и дотянуться до нервных окончаний. Животное не собиралось метаться в сторону, спокойно продолжило движение. На четвереньках, шаг, за шагом тыкая позолоченное жало в кита, Джар пополз к голубоватым точкам, линия из которых шла вдоль хребта. Крыло, оно же плавник ходило под мальчиком ходуном. Джара подбрасывало и ухало вниз. Встать невозможно, только ползком.
Хребет торчал плотным забором из толстых иголок и живописно мерцал в темноте. Джар подтянулся к хребту, почувствовав, как ободрал руки. Ладони обожгло, и они стали неметь.
– Да, ладно! Паралитическая
Как безопасно перевалить через частокол колючек, высотой по пояс, источающих яд размышлять времени не было. Если он свалится здесь без чувств, то или скатиться в небо или кит унесет его с собой, впрочем, позже он все равно его скинет. Джар снял с себя рубаху, намотал на левую руку, плотной повязкой. За одно мгновение проколоть не должно.
– Надеюсь, подошвы матросских сапог выдержат, – буркнул он.
У него был только один шанс. Он схватился за шип, левой рукой, левой ногой шагнул на хребет и изогнувшись дугой, со всего маху перенес тело за хребет кита. Где-то под коленом и у бедра все-таки кольнуло. Но он перебрался и покатился по боку кита. Тело вертелось по шершавой и прорезиненной на ощупь поверхности, потом он шмякнулся на плавник. Кортик остался на другом боку кита, поэтому остановиться или задержаться он никак не мог. Джар катился по плавнику кубарем. Надеясь, что рухнет на палубу корабля, а не в небо.
– А-ай! – глухо вскрикнул мальчик, напоровшись животом на срез бревна. Это рухнула грот мачта, подкошенная плавником кита. Джар почти не чувствовал рук и ног, яд, источаемый небесной скотиной, медленно и, верно, делал свое дело. Он полез по мачте, оставляя на белом фарфоре голубоватые и красные следы
Когда он дополз до большого фонаря и рухнул на холодное стекло лицом, сил почти не было.
– Если мачта сломана, то проводка скорее всего повреждена, – подумал он, догадываясь, что сейчас потеряет сознание.
Изловчившись, он все-таки отодрал заднюю часть фонаря. Так он и думал, батарейка. Каждый осветительный прибор снабжали маленькой батарейкой, и она накапливала электричество. В случае необходимости ее можно было вытащить и запитать от нее, что-нибудь нужное.
Джару было очень нужно.
– Очень-очень нужно, – шептал он одними губами.
Руки не слушались совсем. Джар зубами зацепил провод от батарейки и приложил куда-то в область цоколя лампочки. Шансов что сработает было мало. Но мальчику повезло и топовый фонарь полыхнул светом.
Пространство содрогнулось. Джар куда-то летел. Перед глазами вспыхнула яркая вспышка, потом поплыли радужные круги.
– Каждый охотник желает знать, где сидит фазан – бормотал мальчик. – причем здесь фазан?
Плашмя Джар плюхнулся на здоровый белый круг.
– Плафон, – подумал мальчик. Даже в беспамятстве понимая, что никаких плафонов такого размера на корабле нет.
Из-под ладони текла струйка крови, разбавленная голубым ядом кита. Потом темнота и перед самым носом возникли два здоровых желтых глаза.
– Это мои глаза? – удивился Джар. – Не, не мои. У меня же не морда дракона. А глаза точно драконьи.
– Он еще и головой приложился, – пробормотал чей-то писклявый голос. – Ему мерещатся драконы!
– Конечно приложился, – согласился другой, тихий и мелодичный голос. – Ты же видел откуда он шмякнулся, еще и крышу пробил. И вообще, слезь с него, тогда ему перестанут мерещатся драконы, потому что они перестанут маячить у него перед глазами!
– Я не дракон! Я бабочка! – капризничал писклявый голос, но желтые глаза исчезли.