Охотники
Шрифт:
Из-за летящих бумажных лент мы чуть замедлили бег, свернули на Шестую авеню. К середине улицы бумажный вихрь остался позади. В ушах страшно стучало, хотя мы почти перешли на шаг.
– Нужно спрятаться где-то, найти городской телефон, – сказал я.
Потом глянул на остальных и остановился.
В витрине магазина слева от нас лежали тела. Казалось, одна из девушек вот-вот вскочит на ноги. У другой прямо в груди торчал огромный осколок стекла. Мы стояли совсем рядом, мы смотрели на трупы, на залитый кровью пол, мы… Нас вернул
– Пошли. В следующем квартале должна быть большая торговая галерея, каменная. Вдруг мы сможем до нее добраться.
Дейв прошел рядом с витриной, заслонив от нас погибших. Мы побежали, не глядя по сторонам. Интересно, что там в галерее – тепло, светло? Остались ли там люди? А может, там работают телефоны, и приехала полиция, и милая женщина раздает чай и кофе пострадавшим, и спасатели уверенно делают свою работу? Вдалеке послышался вой сирен: да нет, мне просто показалось – мы как раз пробегали мимо перевернутой полицейской машины, врезавшейся в пробку на пересечении с Сорок второй улицей.
Полил дождь, холодный, проникающий насквозь. Непонятно: то ли дождь, то ли снег. Туфли у меня сразу же промокли. Уж лучше бы я был в кроссовках, как Дейв. А еще неделю назад его наряд – белые кроссовки, голубые джинсы и рубашка навыпуск – казался мне нелепым. А теперь он бежал впереди и, в куртке с надписью «ООН», с коротко стриженным затылком, выглядел как самый настоящий спасатель, герой из фильма-катастрофы, «смелый парень», которому суждено спасти мир.
– Сейчас направо, – выкрикнул Дейв.
Огибая разбитые машины, мы пересекли дорогу и выбежали на тротуар. Грудь горела огнем, в голове стучало. Я отключил мозги, я просто бежал за двумя спинами в куртках ООН, пытаясь не отставать. Из галереи пахло шоколадом… Показалось, где-то далеко стреляют – наверное, и вправду показалось.
Не останавливаясь, мы вбежали в здание со стеклянным фасадом и направились к центру галереи. Галерея казалась надежной, способной защитить – как настоящая пещера. Мы сбавили шаг, затем остановились, жадно задышали – дышать так глубоко на улице было страшно. «Вдыхаешь через нос, выдыхаешь через рот», – звучали в ушах слова тренера по футболу. Я присел, опершись ладонями о колени, во рту пересохло, с волос, со всего тела лился пот. Из рассеченной брови бежала кровь, смешиваясь на белом мраморном полу с потом и растекаясь причудливыми алыми цветами.
– Мы в безопасности? – спросила Анна.
Она, как и всегда, стояла с ровной спиной, смотрела на двери. Мини брызнула в рот ингалятором от астмы. Мне захотелось обнять их и успокоить, сказать, что все будет в порядке, но я сам не был уверен в этом.
Дейв вернулся к выходу и через стеклянную дверь рассматривал улицу.
– Там пусто. И льет как из ведра – практически ничего не видно, – сообщил он.
Еще минуту мы приходили в себя. Затем я перетащил
Мини всхлипнула и заплакала. Заплакала по-настоящему, как маленькая девочка. Она рыдала стоя, закрыв лицо руками, вздрагивая всем телом, захлебываясь, будто не хватало воздуха.
– Тише-тише. – Анна крепко обняла ее, прижала к себе.
Я вспомнил, что испытал, когда один раз оказался вот так близко к Анне. Мы возвращались в отель с экскурсии, пошел дождь, и мы заскочили под навес небольшого магазинчика. Мы стояли рядом, и Анна вдруг поцеловала меня – быстро, неожиданно. Похоже, как только ветер разогнал тучи, она забыла об этом…
Анна все еще не отпускала Мини, продолжала успокаивать ее:
– Все в порядке. Все будет хорошо.
Я поймал взгляд Дейва. Его лицо можно было читать, как книгу, и сейчас на нем был явственно написан страх. Я отвернулся. Поддержки, на которую я так надеялся, от него не получить.
– Нужно заклеить тебе бровь.
Я увидел свое отражение в витрине у Дейва за спиной и чуть не рассмеялся: да уж, мое окровавленное лицо удачно гармонировало со стоящим там манекеном, обряженным в розовое кружевное белье.
– Хреново выглядишь, – вырвалось у Анны. Я никогда раньше не слышал, чтобы она ругалась, но вышло это у нее вполне естественно, будто она прослушала спецкурс в элитной английской школе, где благородных барышень учат изысканно ругаться.
Я уже было открыл рот, чтобы попросить ее выругаться еще раз, но в этот момент она как раз зашла в магазин белья. Мини прекратила плакать и смотрела на меня, широко открыв рот.
– Пойду поищу телефон, – сказал Дейв.
– Хорошая мысль, – ответил я.
Анна по очереди выдвигала ящики под прилавком и заглядывала на полки.
– Что-то мне кажется, примерочная вон в том конце магазина, и вряд ли под прилавком, – пошутил я.
Мини хихикнула. Приятно было видеть, что привычная улыбка почти вернулась к ней.
– Ни один автомат не работает, – сообщил Дейв и направился в магазин здорового питания.
Появилась Анна с белым пластмассовым ящичком с красным крестом на крышке.
– Подержи. – Она протянула аптечку Мини. – Так, может быть немного больно…
Анна прижала к моей рассеченной брови скомканные трусики, сильно пахнущие дезинфицирующим раствором, потом еще полила на них из бутылочки.
– Шелковые? Ну, прямо очень нежные, – не удержался я.
Мини засмеялась, а Дейв, как раз вернувшийся к нам, буркнул что-то про неработающий Интернет.
– Даже не надейся, что и тебе перепадет, Дейв. Для такого бельишка надо как минимум расквасить – ай! – пол-лица.
Анна в очередной раз с силой промокнула мне рану, полилась кровь.