Охотящиеся в ночи

Алексеева Яна

Вот это оказалось более доходчивым. В принципе я с гордостью могу заявить, что действительно страшна. Особенно в гневе.

Между прочим, знаете, почему Павел не выпускает меня в город? Во-первых, скрывает собственный просчет. Я и выжить-то не должна была после участия в ритуале, не говоря уже о том, чтобы выйти сухой из воды да к тому же так сильно измениться и внутренне и внешне. На мне стоит личная метка Павла, по которой легко можно определить «автора» ошибки и принять меры к ее исправлению… Во-вторых, я до сих пор не знаю правил поведения в большом

городе. Там я была царицей, а здесь — скорее нелюбимая падчерица. Могу оскорбить кого-нибудь непреднамеренно, и Павел заполучит еще одного кровного врага. И в-третьих, я не имею официального статуса. А это значит, что любой другой нелюдь имеет право попытаться уничтожить меня, если зайду на его территорию. Или просто ни за что, под хорошее настроение. Фактически я абсолютно бесправна и жива только потому, что таково желание вампира.

Вот какой заботливый у меня хозяин. И это меня бесит!

Жером, надо сказать, не просто так сюда пришел. Недовольно морща прекрасное лицо, он выслушал краткий пересказ наших приключений и, небрежно откинувшись в кресле, спросил:

— И что ты от меня хочешь?

— Жеро-ом! — укоризненно протянул Павел, ходя туда-сюда вдоль гостиной. — Посмотри на нее. И повнимательнее.

И альв посмотрел. Я, щелкнув когтями, ласково ему улыбнулась. А что такого? Мы же друзья.

— Хм, намекаешь на то, что нужна иллюзия?

— Догадливый!

Так-так, что за иллюзия? Подобравшись, я подалась вперед, внимательно следя за странным диалогом.

— И, наверное, плотную?

— Было бы неплохо.

— Да еще с эффектом полного осязания?

— И защитой от поиска, — небрежно продолжил Пьющий кровь, отодвигая штору и морщась от солнечных лучей, падающих на его бледное лицо.

— По стандартной таксе это будет стоить…

— Знаю, дорого, но ты сделаешь нам скидку.

— Ты в этом уверен? — насмешливо вздернул бровь Поющий.

— Полностью.

— И что ты можешь предложить?

— Информацию.

— Какую?

— Стоящую.

И вот так — в течение получаса. Они перебрасывались короткими отрывистыми фразами, а я, как робот, поворачивала голову от одного к другому. Это был вполне дружеский диалог. Охотники — недовольно поморщившись, я запустила клыки в очередной бутерброд, — своей выгоды никогда не упустят.

Охотники за наживой — неплохо звучит, да? Это я сама придумала.

Процедура создания иллюзии заслуживает отдельного описания.

Мы поднялись на второй этаж, в кабинет Павла. Я разочарованно огляделась. Ничего особенного. Ромбовидное помещение, вдоль стен — книжные полки, забитые пыльными фолиантами, у окна, занавешенного темными портьерами, пустой письменный стол, покрытый тонким слоем пыли.

Но когда Павел откинул ковер, лежащий на полу, в центре комнаты засияла колдовская шестилучная звезда. Капля крови хозяина — и к потолку вознесся столб тьмы, от которого я испуганно отшатнулась, едва не вылетев за дверь. Альв схватил меня за руку:

— Куда-а?

Хорошо ему! Да и Павлу тоже. Они воспринимают чары на магическом уровне, их тела приспособлены для этого. А я воспринимаю чары только обонянием. Запахи, запахи, запахи… Чужой страх, смерть, полынь, фиалки, мед, осень — все то, к чему уже успела принюхаться, вдруг ударило в нос концентрированным сгустком. Ароматы кружили голову, заставляя терять разум и щерить губы в кривой волчьей усмешке. Кровь! Убить!

Хлесткая пощечина привела меня, непроизвольно начавшую изменение, в чувство.

Ну, Павел! Попробовал бы он влепить пощечину моей прежней товарке, волчице. Она бы не сдержалась, покусала бы, да и такой удар ее бы не остановил. Зато сейчас, когда я стала высшей, метод вполне сработал.

— Раздевайся, — флегматично произнес альв.

Что? Я не ослышалась?

— И не смотри так, — отступив к окну, буркнул Павел. — Как, по-твоему, иллюзии накладываются?

— А я откуда знаю?

Пожав плечами, я все же скинула на пол майку и джинсы. А кого стесняться? Все, можно сказать, свои.

— И что дальше? — поинтересовалась я.

— Шагай в звезду.

— В звезду-у? Что-то не хочется. После определенных событий я не испытываю к пентаграммам никакого доверия.

— Не дури, — нетерпеливо подтолкнул меня вперед Жером. — Это универсалка!

Если бы это слово мне что-то объяснило!

И я ступила в звезду. Ничего похожего на пожирающую душу злобную тьму, с которой я познакомилась раньше. Эта звезда оказалась ласковой, льнущей к коже нежным шелком, терпеливой. Я ощутила слабый аромат… хм, укропа? М-да, запомним.

Я видела Павла и Жерома будто сквозь толщу воды, их лица и движения были странно искажены. Альв сосредоточенно хмурился, вытянув вперед руки. С кончиков его пальцев сорвался холодный огонь и медленно просочился внутрь «водного пузыря», в котором я оказалась. Огонь обжег, не оставив следов, тонким слоем покрыл все тело и на миг застыл непроницаемым доспехом.

Павел удовлетворенно кивнул головой, и покрытие мгновенно размягчилось.

— Кольцо, — донесся до меня неузнаваемый голос альва, неотрывно глядящего в одну точку и протягивающего руку вампиру.

Тот перебросил ему на ладонь маленький предмет.

Я завороженно наблюдала за тем, как в прозрачный камень в тонкой серебряной оправе быстро втянулась сине-белая субстанция, взявшаяся непонятно откуда.

— Все. Можешь выходить.

Вынырнув на поверхность, я нерешительно сделала шаг вперед.

— Примерь. — Павел протянул мне кольцо, которое я тут же надела на безымянный палец левой руки. Украшение подошло идеально.

Это сказки, что оборотни не выносят серебра. Порой ощущения не очень приятные, но вполне терпимые. Серебро — наиболее податливый металл, покорно впитывающий наложенные чары и поэтому часто используемый для изготовления разного рода амулетов. По этой причине и возникла легенда о неприятии оборотнями белого металла: чаще всего оружие, поражающее нелюдя, именно серебряное, только с особой начинкой.