Охотящиеся в ночи
Шрифт:
Передернувшись, я сбежала вниз и, присев, выдернула Марину из воды. Девушка смущенно покраснела, пытаясь прикрыться липкими, весьма символическими остатками ночной рубашки. Чуть касаясь пальцами расцарапанной кожи, я аккуратно отвела ее руки и принялась снимать обрывки, один за другим отбрасывая в кучу сухих, как порох, веток, приготовленных рядом с монументальным мангалом.
— Тш-ш, — прошипела я, вглядываясь в ошеломленное лицо. Она подавалась вперед за каждым моим движением, отзывалась на легкую ласку и непривычную заботу. Невысокая, коренастенькая, с опухшими от слез глазами и спутанным светлым
Тьфу! Русалка, не иначе.
— Послушай… ты сейчас не вернешься домой. Переночуешь у меня. И еще. Я, получается, взяла на себя ответственность за твою жизнь. Такова судьба. И потому ты будешь беспрекословно меня слушаться.
Марина завороженно кивнула.
Вот так. Последний клочок ткани отправился в полет, и, взяв за руку обнаженную девушку, я повела ее наверх, к палаткам, выстроившимся вдоль дороги. Среди них были, как у меня в памяти отложилось, и торгующие одеждой.
Смущаясь, полукровка жалась ко мне, шарила руками по спине и ластилась. Ну чисто кошка. Кожа к коже, теснее, ближе… Да что же это! Как-то я на нее не так реагирую. Возбуждение разгорается в крови, да и от девушки сквозь смущение и ужас отчетливо проступает мускусный запах желания. М-да… Где-то я о таком читала, о неконтролируемом пробуждении способностей. Сирена ищет защиты, а проще всего получить ее, соблазнив объект. Вот она и излучает флюиды. Неосознанно.
Но так хочется. Тьфу!
Взлом задней стены склада и потрошение картонных коробок не заняли много времени. Иногда хорошо быть оборотнем. Под недоуменным взглядом девушки (да, я сильная, чего удивляться… ее на руках таскала, не сказать, что без труда, но все же…) я отогнула блестящую жестяную панель. А там… Я не в первый раз что-то вскрываю на ощупь, и если при этом страдает что-то лишнее, не переживаю.
Одевать Марину пришлось насильно. Она снова начала выпадать из реальности, так что к набору ее впечатляющих синяков пришлось добавить царапину. Проведя когтем по руке, слизнула длинную полоску крови, причмокнула и велела вздрогнувшей девушке:
— Натягивай.
Джинсы на голое тело налезли с натугой, серая футболка — тоже в обтяжку. Ну, можно и идти. Стоп. А себя-то?
Я посмотрела на расцвеченное золотом небо, вздохнула. И полезла в дыру еще раз, прислонив индифферентную тушку рядышком. Так-с. Длинная, модно подранная рубаха, спортивные штаны, шлепки и забытая кем-то выручка. Отлично. Подхватив под руку подопечную, я через бурьян вывернула на тротуар. Или это была полынь? Вялые кусты свешивали метелки почти до земли, подметая сухую пыль. А та только рада была взвиться в не успевший остыть воздух и забиться в нос.
Апчхи!
И мы пошли. Шли, шли, шли, а по пути я просвещала Марину о реалиях ее нового мира. Прелестно выходило. Бесправная полукровка под опекой такой же полукровки, только наделенной правами одинокого охотника. И если я не найду этой девице семью, то получу на свою шею ученика. Которого ничему научить не смогу, честно-честно. И нас обоих, того, ликвидируют.
— Так что, — садясь на лавочку у трамвайной остановки, резюмировала я, — прикидываешься ветошью, ходишь следом и не отсвечиваешь!
Марина печально вздохнула:
— Как все сложно.
— Ну, ты думала! Еще надо с властями разобраться, документы забрать, опеку оформить. Тебе же шестнадцать?
Запустив руки в спутанный колтун, девушка простонала что-то неразборчивое.
А я не давала ей расслабиться. И себе тоже. Зачем нам нужны истерики посреди залитой ярким светом улицы, по которой все чаще проносятся машины и громыхают железом трамваи?
Веселой желто-синей расцветки колесница распахнула двери, я потянула девушку. Темные боги, целую ночь ее за собой таскаю!
— Как я выгляжу? — озаботилась я собственной внешностью.
— Нормально, по-человечески, — ответила девушка.
— Это радует. — Значит, не забыла маскировку. А то часть собственных действий как-то теряется и мироощущение расплывается.
Поглядывая в окно на проплывающие мимо домишки и особнячки частного сектора, скрывающиеся в пыльной зелени за высокими заборами, я продолжила разговор.
— Значит, так… — Я поморщилась, пережидая грохочущий, отдающийся звоном в голове перестук колес на стрелке. — Эту ночь ты провела у меня. Вечером поругалась с матерью…
— Мы часто ругаемся… ругались… — бесцветно ответила девушка, возя пальцем по стеклу.
— То есть вопросов не вызовет. Я — твоя особая подружка, лучшая, — усмехнулась я.
— Э… Чего?
— Версия для человеческих властей. Розовая подружка, понимаешь?
— Но… — Марина опять была в шоке.
— Тьфу! Шучу! Мы просто знакомые! Но ведь кто меня уже полночи соблазняет эманациями?! Приедем — зацелую!
Я уже почти рычала. Хорошо, что ни ранний пассажир, дремлющий впереди, у кабины вагоновожатой, ни утомленная заспанная кондукторша за шумом нас не слышали.
— А?.. — Девушка открыла рот, потом закрыла и задумалась. — А где мы познакомились?
— На пляже у панорамы. Неделю назад.
— Какой там пляж, — махнула она рукой, смиряясь.
— Нормальный. Кстати, — прикусив палец, я оценивающе оглядела девушку, отчего ее всю передернуло, — ты не знаешь, где твоя сестра познакомилась со своей последней компанией?
— Да там же, у панорамы. Дня три как… Ну, то есть с Михой и раньше была знакома, но с этими — как раз там.
— Да ёш твоих богов! — раздраженно ковырнув сиденье, выдернула я оттуда кусок поролона. — А у этого Михи и не спросишь, был ли он раньше знаком с гостями… Что-то мне подсказывает, что у его родителей мы тоже ничего не узнаем. Разве что духов призвать, да и то… Хотя нет, не выйдет. Только по знакомству, к сожалению.
— Почему? Его семья недалеко от нас живет. Ох! Ты думаешь, их тоже…
— Да наверняка! — Махнув рукой, я выкинула в форточку рассыпающийся в пальцах, воняющий плесенью клок и выволокла опять застопорившуюся девицу на улицу. — К вам пришли, к ним пришли… А к кому еще нагрянули, интересно?
В общем, до квартиры мы добрались часов в пять. Покружив возле дома, я проскользнула в подъезд, задержав дыхание и тем спасаясь от ударившей в нос резкой острой вони, пошарила за косяком в трещине. Прислушалась — все спят. Гудит вентилятор у соседки, на чердаке тоскливо завывает кот. Наверху кто-то прошаркал, щелкнула задвижка. Неслышно провернув в замке ключ, я торопливо просочилась внутрь, затащила девушку. Выдохнула. Прикрыла дверь.