Охотящиеся в ночи
Шрифт:
Это беспокоило. И куда больше, чем необходимость сделать доклад перед конклавом. Павел смутно подозревал, что был-таки у Одержимого сообщник. Даже не сообщник, а вдохновитель и покровитель. Иначе какой смысл в произошедшем, какая тут выгода для дальнего родича временного владыки? И неожиданно четко прорезавшееся в полукровке родство с семейством Свертхальде…
Что-то произошло с Охотящейся в котловане. Что-то странное, не похожее на то, что случилось с ним, Мариной и убийцей.
Последний — так просто резко помолодел,
Павел заставил себя сосредоточиться, обводя взглядом спорящих русалов. Кивнул сам себе. Пора начинать.
Продержалась я недолго. К тому моменту, когда в зале заседаний начали собираться гости, у меня в голове царил хаос. Не замечая ничего вокруг: как суетились хозяева, как хлопотали над Мариной целители, как Павел колдовал над убийцей, — я просто сидела, схватившись за голову, в самом дальнем углу большого помещения, стены которого были отделаны зеркалами. И дробящиеся отражения светильников в сотнях зеркал только добавляли головной боли.
Воспоминания прокручивались, раз за разом повторяясь, но все же чаще всего мелькал странный светильник со свечой внутри да колыбельная, напеваемая ласковым и нежным голосом. И так снова и снова, снова и снова…
Резкий хлопок ладонью по столу оборвал цепочку видений. Затих и гомон споров, фоном метавшийся по помещению. Павел поднялся, резко выпуская шлейф силы. Тьма на миг облизала светлокожих гостей и мрачных хозяев. Хмыкнув, вампир снова уселся за стол, круглой черной кляксой торчащий посреди зала. Напротив расположился хозяин, взблеснув золотом магии. Начали рассаживаться и гости.
Мимолетно отметив наличие всех претендентов на трон Черномора, я выпрямилась. Взгляд блуждал, отслеживая видения, фигуры людей расплывались, только ауры разноцветными всполохами просвечивали сквозь сумрак кружащегося в лабиринте разума.
Марина сидела рядом и выглядела странно. Казалось, вся человеческая, магическая часть с нее слезла, как шкурка со змеи. Осталась только надменная сирена, замершая по правую руку Павла ледяной статуей. Я сидела по левую, а бывший Одержимый испуганно озирался в дальнем углу под конвоем двух Пьющих кровь. Он был растерян и не понимал, что происходит. Более всего он был похож на опьяневшего подростка, пойманного родителями за распитием коллекционного коньяка. И ничуть не напоминал то потустороннее, пахнущее тьмой, гнилью и смертью нечто, вырвавшееся из-под контроля.
Хм… а мог ли он призвать демона в первый раз сам? Эта мысль меня захватила, отчего я пропустила начало заседания, пытаясь рассчитать количество силы, необходимое для изначального вызова твари. Это славно отвлекало от творящейся в разуме жути.
Итак. Парнишка — человек. Я аккуратно попыталась взять его след и поморщилась от боли, кольнувшей виски. Чистая кровь, запах со вкусом горькой соли и ветра, белого мела и прогретого солнцем песка. Хм… Свертхальде? Теоретически парнишка вполне может быть племянником покойного мага, временно занимавшего трон Черномора. И магом он тоже может быть. Сильным. Когда вырастет. А вот родственником моей русалки?.. Чем-то они похожи. Если учесть, что в крови Марины есть и человеческая магия, то все может быть.
Но сейчас это меня не касается! Контракт заключал Павел, ему и разбираться. Вот только Марина, русалка моя… Ладно, посмотрим.
Присутствующие наконец расселись. И началось.
— Все понимают, для чего мы здесь встретились? — вопросил хозяин, вкрадчивый вампир-природник. Регел, глава семьи. Недоволен тем, что в его святая святых собрались и светлые, и темные, и сумеречные рода.
— Да! — отозвался русал. В первый раз его вижу. — Чтобы раз и навсегда прикончить эту сволочь!
На меня из-за спины дохнуло таким непониманием и ужасом, что я передернулась. Мальчишка ничего не понимал, а от прочих тянуло такой горячей ненавистью… Меня будто гидравлическим прессом прижало к стене и стало выдавливать мысли из головы, как сок из спелого помидора. Слова опять слились в неразборчивое гудение. Кто-то что требовал, кто-то кого-то в чем-то обвинял… Я, схватившись за виски, уперлась локтями в стол и прикрыла глаза. Встрепанные волосы прикрыли лицо. Ох, как же мне плохо-то.
— Говорить будет одинокий охотник. — Голос хозяина ворвался в мысли освежающей струей.
— Именно, господа. Именно. — Павел ощущается совсем рядом, одна рука осторожно касается моего колена, и эта нежность очень приятна. — Говорить буду я, а вы — платить по счетам. Благо есть кому. Это — пострадавшая, а это, — вампир толкнул меня в бок, — свидетель.
Вскинув голову, я обвела всех мутным взглядом, прищурилась и выразительно провела когтями по столу, снимая черную стружку. Кое-кого передернуло от скрипучего звука. Меня же привычное действие взбодрило.
А Павел принялся неторопливо излагать свое видение произошедшего. Под его мерный голос я вновь погрузилась в хаос воспоминаний… и вынырнула только от еще одного ощутимого толчка.
— Вы свидетельствуете, что именно этот человек был Одержимым? — кривясь, спросил глава Азовского анклава. Он выглядел очень устало, смуглая кожа посерела, а глаза буквально выцвели, потеряв живой блеск.
Я коротко кивнула.
— Тогда я ходатайствую о казни.
— Не спешите, — протянул кто-то из вампиров. — Мальчишка не в себе.
— И он ничего не помнит…
— И ничего не понимает, — заметил Павел.
— Но он — убийца! — рявкнул Кирилл Сергеевич.
— В данный момент это просто несовершеннолетний подросток, — заметил незнакомый альв.
— Но кто может это подтвердить?! — почти взвизгнул русал.
Его приструнил глава другого анклава, Роман Тернов. Он уже не выглядел столь отутюженным. Изрядно помятый мужчина аккуратно придерживал перебинтованную руку, сквозь повязку проступали пятна крови.
Павел его старательно игнорировал.
Полукровка в милицейской форме хмыкнул:
— Что скажет пострадавшая?
Марина будто очнулась, треснула ледяная скорлупа отчуждения. Она чуть подалась вперед и прошипела:
— Я хочу, чтобы мне заплатили!
— Кто?
— Неважно, я хочу мести!
Ее голос сорвался на противный взвизг.
— Тихо, — бросил Павел, сложив руки домиком и внимательно оглядывая сидящих за столом.
— Ну вот, — пожал плечами Кирилл Сергеевич. — О чем спорить?
— Пусть скажет Одержимый, — заметил хозяин, между бледными пальцами которого пробегали золотистые искры. По его кивку парнишку подтащили ближе.