Охранники и авантюристы. Секретные сотрудники и провокаторы
Шрифт:
Из прилагаемого письма [21] этого грязного жида к Наделю вы изволите усмотреть, что он собирается вскоре в Париж. Что же, милости просим! Мы готовы и ждем милого гостя с распростертыми объятиями. Надель перешел на нашу сторо-{98}ну и действует отменно. При его содействии мы достигнем желаемого. Федосеев и К° останутся довольны. Итак, теперь ясно, что вдохновителями Мануйлова были охраненские тунеядцы, а не бедный Секеринский, которого я впутал в интригу по недоразумению, в чем глубоко раскаиваюсь. Но, спрашивается, что побудило Мануйлова прикрываться его авторитетом в Париже? Желание законспирировать действительных интриганов? Вот именно на этот пункт мы и обратим внимание при расследовании подвоха. Но забавнее всего, что Мануйлову понадобилось „хорошо меблировать квартиру в четыре комнаты“. Из этого можно вывести заключение, что юркий жид пожалует не один, а в компании одного или нескольких сотрудников. Тем лучше… Благоволите обратить внимание на его телеграмму - несомненно мошеннического происхождения и адресованную на имя какого-то Полака, проживающего по соседству с вами,
[21] Вот это письмо: «Дорогой Борис, простите меня, что я не ответил на ваше последнее письмо, но я крайне занят и для удовлетворения вашей просьбы я должен был повидаться с известным лицом. Желаемые деньги будут вам в скором времени переведены. Займитесь делом, и мы вас не оставим. У меня к вам просьба, которую извольте исполнить сейчас же по получении этого письма. Отправьте прилагаемую при сем телеграмму. Надеюсь, вы не замедлите исполнить мою просьбу. Я буду в Париже очень скоро. Постарайтесь поискать мне квартиру (на B-d Hausmann или на Елисейских полях, в 4 комнаты, хорошо меблированные). Остановлюсь в Hotel „Continental“, но о дне приезда я вам, пришлю телеграмму из Берлина, и, надеюсь, вы меня встретите на вокзале. Ваш И. Мануйлов». Текст телеграммы, которую, по просьбе Мануйлова, Надель должен был отправить из Парижа, следующий: «Petersburg, Fontanka 56 Polak partez samedi. Argent transmit Credit Lyonnais vous attends gare Nord Brettaner».
Позвольте еще раз поблагодарить вас за ваше милое письмо и пожелать вам доброго здоровья и всевозможного благополучия. Глубоко уважающий вас П. Рачковский».
Дальнейшего разрешения инцидент Рачковский-Мануйлов не получил; Мануйлов быстрыми шагами делал свою карьеру, но П. И. Рачковский не забыл своей обиды и дождался все-таки времени, когда он мог отомстить Мануйлову.
Но как ярко рисуются в этом эпизоде фигуры двух агентов: старого - осторожного, чтящего свое ремесло, и молодого - начинающего, задорного, виляющего, но сознающего свое право на приобщение к тому же ремеслу. {99}
Рокамболь в Ватикане.
И. Ф. Мануйлов при дворе Его Святейшества
12 июля 1897 г. И. Ф. Мануйлов был переведен на службу в Министерство внутренних дел и откомандирован для занятий в Департамент духовных дел, директором коего был А. Н. Мосолов. Мануйлов в это время был не только чиновником; он считался еще и журналистом и был в тесных сношениях с Петербургским охранным отделением. В конце 1897 г. он был удостоен высокой награды. Товарищ министра иностранных дел гр. Ламздорф сообщал 29 января 1898 г. (за № 487 по I департаменту Мин. ин. дел) министру внутренних дел:
«Пребывающий в Санкт-Петербурге персидский посланник уведомил Министерство иностранных дел, что его величество шах персидский пожаловал орден Льва и Солнца 4-й степени журналисту Мануйлову.
Сообщая о сем вашему высокопревосходительству, Министерство иностранных дел имеет честь покорнейше просить вас благоволить уведомить, не встречается ли с вашей стороны каких-либо препятствий к исходатайствованию названному лицу высочайшего соизволения на принятие и ношение пожалованного ему ордена».
По Департаменту полиции был заготовлен следующий проект ответа: «Полагал бы уведомить I департамент Министерства иностранных дел, что к исходатайствованию Мануйлову разрешения на принятие и ношение ордена Льва и Солнца препятствий по делам департамента не имеется. Насколько мне известно, услугами Мануйлова пользуется полковник Пирамидов [22] . 11 февраля 1898». В этом духе и был составлен ответ министра внутренних дел.
От ордена Льва и Солнца Мануйлов переходит в… Ватикан.
[22] В. М. Пирамидов - начальник Петербургского охранного отделения.
В Петербурге Мануйлов недолго занимался духовными делами. Ему было предложено отправиться в Рим, аккредитоваться здесь при папском дворе и заняться тайным наблю-{100}дением за врагами России - сначала только религиозными нашими недругами, а затем вообще всяческими. В официальной справке находим следующее изображение его деятельности:
«В мае 1900 года в Риме наблюдалось, по случаю юбилейных римско-католических торжеств, необычайное стечение в Рим паломников, среди которых было много нелегально прибывших из России ксендзов, тяготевших к заклятому врагу России кардиналу Ледоховскому; надзор за этими ксендзами, в их многочисленности, доставил немало затруднений Мануйлову, который и входил по сему поводу в сношения с высшей итальянской администрацией. Дальнейших сведений об этом деле в департаменте не имеется, но некоторое время спустя (когда именно - неизвестно) покойным директором Департамента духовных дел иностранных исповеданий Мосоловым было поручено сверхштатному чиновнику особых поручений 8 класса при Министерстве внутренних дел Мануйлову - организовать в Риме секретное наблюдение за прибывающими туда из России священнослужителями Римско-католической церкви и в особенности за сношениями последних с кардиналом Ледоховским, являвшимся в то время главным руководителем антирусской агитации среди католического духовенства. О существе сего поручения были поставлены в известность наши министры-резиденты при святейшем престоле, которым Мануйлов последовательно доставлял сведения о своих служебных действиях и получал в дальнейших своих действиях инструкции».
Итак, еврей по происхождению, лютеранин по вере, И. Ф. Мануйлов состоял защитником православных интересов при главе католичества. Роль этого религиозного деятеля при папском престоле сводилась к постановке агентурного наблюдения. Сохранился в специальном архиве ряд донесений Мануйлова по духовным делам. Надо отдать справедливость агенту по духовным делам: он был необычайно литературен в своих донесениях. Мы познакомим читателя с произведениями его пера. {101}
«В конце апреля 1899 года в Риме появился бежавший из России Жискар. Сейчас же по приезде он отправился в Пропаганду, где имел продолжительное свидание с монсеньером Скирмунтом, русским подданным, проживающим уже давно в Риме и пользующимся особым доверием секретаря кардинала Ледоховского. Жискар рассказал, что русское правительство его преследовало, что его приговорили к ссылке в Сибирь, откуда он бежал. Он просил монсеньера Скирмунта взять его под свое покровительство и представил в Пропаганду небольшую записку, в которой рисовал в самых мрачных красках положение католической церкви в России. Вскоре упомянутый ксендз был принят секретарем Ледоховского Мышинским, и несколько дней спустя ему было выдано 1500 лир. Жискар поселился в Риме, в небольшой квартире бежавшего из России ксендза Струся (Wia Borgo, Vecchia 25), которая сделалась центром сборищ нелегальных ксендзов и приезжавших в Рим католических священников».
Впутав несколько имен, Мануйлов продолжает далее: «Основная цель Жискара - противодействие русскому правительству и католическая пропаганда в униатских местностях. Для осуществления своей заветной мечты он открыл, в конце апреля того же года, особое учебно-воспитательное заведение в Поломбари, близ Рима (1 1/2 часа по железной дороге). За 5 тысяч лир был куплен дом, и затем Жискар разослал по Италии и России объявление, в котором, за плату в 300 лир в год, предлагал вступить в его духовное учебное заведение. Объявление, отправленное в Россию, было составлено по-польски, причем часть его была направлена в Виленскую и Ковенскую губернии, а остальное - в Привислинский край».
Перечислив униатов, обучавшихся в заведении Жискара, и лиц, содействовавших ему денежным вспоможением, - доносчик сообщает: «По собранным мною, частным образом, сведениям, малолетние униаты, о которых департамент писал министру-резиденту (3 августа 1899 г.), находятся в настоящее время в монастыре резурекционистов. Что касается ксендза Жискара, то он теперь в Кракове. Он снова на-{102}мерен открыть такое же учебное заведение, но не в Риме, а в Австрии, близ русской границы…».
А недреманное око все старается: „Среди деятелей Пропаганды особенное внимание заслуживает монсеньер Скирмунт, ближайший сотрудник и личный друг монсеньера Мышинского - секретаря кардинала Ледоховского. Монсеньер Скирмунт - уроженец России. В ранней молодости он переехал в Галицию, где и получил первоначальное образование, а затем отправился в Рим с целью окончить специальное духовное учебное заведение. Еще в Галиции он познакомился с монсеньером Мышинским, который оставил несомненный след на всей его духовной жизни. Когда Скирмунт окончил курс наук, монсеньер Мышинский пригласил его в Пропаганду, поручая ему небольшие работы специально по вопросам, касающимся России. Блестящие способности, врожденная дискретность и такт в самое короткое время создали этому прелату исключительное положение у самого префекта Пропаганды. В настоящее время монсеньер Скирмунт специально заведует русскими делами, и он является докладчиком по всем вопросам, которые так или иначе соприкасаются с положением католической церкви в России. Он ведет крайне активную жизнь, стараясь быть в курсе всего; в его небольшой квартире (на улице Finanze, 6) постоянное сборище ксендзов из России. Монсеньер Скирмунт находится в переписке с представителями католического духовенства в России, и он беспрестанно предпринимает путешествия в Краков и Львов. Нет сомнения, что, благодаря занимаемому им в Пропаганде положению и многочисленным связям, он является активным антирусским деятелем, и через его посредство ведутся тайные сношения ксендзов с Пропагандой. В беседе с одним лицом, пользующимся полным доверием, Скирмунт сказал, что, благодаря сношениям его с епископом Ячевским число униатов, приезжающих в Рим, за последнее время значительно увеличилось, и что католическая пропаганда особенно достигает хороших результатов в Люблинской губернии. Монсеньер Скирмунт уверяет, что епископ Ячевский будет всячески бороться против семинарских реформ, задуманных русским правительством, о чем он {103} недавно еще сообщал через его, Скирмунта, посредство кардиналу Ледоховскому. В скором времени в Рим ожидается один ксендз из Люблинской епархии, который будет иметь поручение в Пропаганду. Желая, по возможности, выяснить тайные пути сношений русских ксендзов с Пропагандой, я имел случай узнать, что в Варшаве проживает племянница монсеньера Скирмунта, некая Ирена Ольшевская (улица Капуцинов, № 3), которая находится в постоянной переписке со своим римским родственником и частых общениях с католическими священниками. О ней монсеньер Скирмунт отзывается с большим доверием, и когда некто спросил, в курсе ли она дел, упомянутый прелат ответил: «Она все знает и всем интересуется. Русские власти на нее не обращают внимания и совершенно ее не подозревают. Она оказывает Пропаганде громадные услуги, и кардинал Ледоховский очень ценит ее преданность и готовность служить его идеям».
Деятельность Мануйлова простирается до того, что он переписывает в своем донесении дошедшее до него «частным образом письмо католического священника И. Кривоша (из Белостока)», где тот просит индульгенций для своей паствы. Затем Мануйлов представляет визитную карточку Скирмунта, «адресованную на имя священника Чесняка. В беседе с лицом, которому дана прилагаемая карточка, монсеньер Скирмунт подтверждает, что Чесняк является видным деятелем в смысле посредничества между русским католическим духовенством и Пропагандой».