Охранники и авантюристы. Секретные сотрудники и провокаторы
Шрифт:
После этого нападения на ст. Безданы интеллигенция, возглавлявшая партию вместе с Юзефом Пилсудским, зажила веселой жизнью и разъехалась по курортам, преимущественно в Закопане (в Галиции, в горах Татры), а часть осталась в Кракове. Другие члены партии из среды рабочих, которые это наблюдали, говорили, что совместно с деятелями тоже псевдо-социалистами галицийской с.-д. партии, из которых некоторые были депутатами в австрийском парламенте, и они стали частыми посетителями ресторанов, кафе Дробнера и Хавелки в Кракове. Член Центрального Комитета ПСП революционной фракции Юзеф Пилсудский пошел еще дальше. В Европе, как, кажется всем известно, назревали важные события, которые в конце концов разразились европейской войной. Это знал Юзеф Пилсудский. Где там ему было до пролетарских масс, над которыми гаркала бюрократия и мстила за прошлые революции? Юзеф Пилсудский, который возглавлял Центральный Комитет партии, задумал с помощью надвигающихся событий стать вторым Наполеоном. Он приобрел учебники французского
С этой целью, вскоре после безданской экспроприации Центральный Комитет партии совместно со штабом боевой организации решили после предварительной хорошей техни-{413}ческой подготовки произвести крупную экспроприацию денег в казначействе одного из городов Киевской губернии.
Вышеуказанное нападение на казначейство в Киевской губ. должно было совершиться весною 1909 года, но по прибытии на место нападения Станислава Марцина и еще других боевиков оказалось, что не вся техническая подготовка соответствует плану нападения. Это нападение временно было отложено. В казначействе этом (банке) по сведениям, исходящим из банка, рассчитывали экспроприировать около трех миллионов рублей. С целью этого нападения на берегу реки была устроена легальная мастерская, где были изготовляемы моторные лодки. На них боевики должны были уехать по Днепру до порогов около Екатеринослава, слезая частично по пути. Остальные в конце концов должны были лодки затопить. В городе, где должно было произойти нападение, стояли одна или две роты солдат. В момент нападения на банк одновременно намечалось взорвать бомбами этих солдат, а боевики, расставленные по улицам, должны были стрелять вдоль улиц и убивать всех, кто бы бежал к месту нападения. Нападение это должно было произойти ночью.
Тактика партии, намечаемая Юзефом Пилсудским и его компанией, должна была свести ее деятельность на чисто буржуазный лад, а боевая организация превращалась в группу бандитов, которые для Пилсудского и его компании под вывеской социалистов грабили бы деньги для их блаженства. В революционном течении всякое убийство должно серьезно оправдываться революционной целью.
Для материального поддержания революционного движения были допустимы экспроприации лишь в крайней надобности, между тем экспроприации ПСП рев. фракции производились в обширном масштабе. Даже экспроприации, дающие несколько рублей, уносили с собой человеческие жертвы, а это не могло оправдываться революционной целью. Может быть, читающий мои слова задаст себе вопрос - почему я так пишу, между тем как сам участвовал во многих мелких экспроприациях. Я отвечу, что это совершалось в 1905 - 6 и 7 годах, когда мое политическое развитие и знание были далеко не те, как у меня ныне. Даже и тогда я пре-{414}красно знал, что эти экспроприации имеют целью материальную поддержку революционного движения. В 1907 году, после первой с моим участием экспроприации денег в казенной винной лавке, в Стржемешицах, при передаче мною этих денег окренговцу боевой организации Яну Клемпинскому, по кл. «Зенону», и инструктору Альбину, у меня незаметно осталась в кармане двухкопеечная монета. Я попросил тогда Альбина, и эти две копейки вошли в сумму прежде сданных мною и были для правильного счета опубликованы в партийной газете «Работник».
Сейчас не помню, в какое время в 1909 году началась в партии подготовка к XI съезду партии, который и состоялся в том же году в Вене (Австрии). Во время этой подготовки к съезду партии из-за Пилсудского с его компанией отношения между боевиками и некоторыми партийными людьми были натянуты. При моем разговоре со Станиславом и Гибальским и другими инструкторами боевой организации выяснилась возможность раскола партии на съезде. По совещании со Станиславом, которого они обвиняли в дезорганизации партии, я решил не скрывать перед рабочей организацией Ченстоховского и Домбровского бассейна всего, что происходило в центре партии, что центральная власть партии стремится на XI съезде провести все намеченные резолюции и тем превратить остальных членов партии в слепое орудие в своих руках. В среде эмигрантов недовольство центром партии было также большое. Центральная власть партии с помощью ее сторонников из агитационного отдела по округам подготовила себе желательный состав съезда партии, а именно большинство таких людей, которые одобрили бы ее предложения. Весь съезд был так подготовлен, что все резолюции интеллигенции съезда прочитывались и утверждались. Это рассказывали участники съезда из боевиков и некоторые рабочие из окружных комитетов.
На съезде, разумеется, участвовал весь Центральный Комитет партии; ему помогали работники штабов организационно-агитационного, боевого и т. п., имевшие близкое отношение к руководящей работе по партии в заграничных секциях и Союзе активной борьбы. Со стороны боевой орга-{415}низации должны были участвовать также я и Гибальский - «Франек».
Незадолго до съезда партии я уехал из Кракова в Польшу по боевым делам, Гибальский, который был в это время где-то в Закопаном и который был с ораторской способностью, также был обойден и на съезд партии не попал. Потом оказалось, что это была умышленная проделка центра партии. Из среды боевой организации, сторонников рабочей жизни, на съезде партии участвовали Арцишевский - «Станислав-Марцин», Бертольд Брайтенбах и «Витольд» - Александр Очковский, «Лукаш», Сокол, Ян Баляга - «Стефан» и некоторые другие. Из вышеуказанных боевиков лишь один Станислав мог более или менее быть оратором, но это в сравнении с интеллигенцией съезда была капля в море; остальные боевики, хотя в выполнении террористических актов геройские люди, но ораторски высказать всего, что нужно было, не могли. Если бы и я сам был участником съезда, то обширно и точно по всем вопросам я тоже не мог бы высказаться, т.к. был очень нервным, и всякое возражение меня вывело бы из себя. Юзефу Пилсудскому удалось провести намеченное на съезде партии.
Приехав в Краков, когда все вернулись со съезда партии, я увидел подавленное настроение боевиков, участвовавших на съезде. Юзеф Пилсудский со своей компанией воцарился в партии, но зато имел оппозицию из боевиков и других лиц, заинтересованных в жизни партии; боевая работа остановилась, и Пилсудский был вынужден согласиться на созыв боевой конференции по вопросам о съезде партии, хотя по данному праву съездом партии Центральный Комитет мог на конференцию не согласиться. Вопрос был поставлен ребром. Предусматривалось, что боевая конференция может окончиться расколом партии. До созыва таковой я на совещании с Станиславом и Гибальским, а также другими в Ченстохове и Домбровском бассейне в среде рабочих окончательно подготовил к этому случаю почву.
Находясь в Ченстохове, я получил от Денеля из Кракова распоряжение прибыть туда. В это время были как раз проездом в Ченстохове на конференцию инструктора боевой ор-{416}ганизации Юзеф Рыба (кличка «Бонифаций») и Александр Очковский, кл. «Лукаш». Они зашли ко мне, и мы вместе со ст. Рудники Венской ж. д. уехали поездом в Домбровский бассейн, где, с помощью контрабандистов прошли границу Австрии. Со станц. Щакова поездом прибыли в Краков. Приехав, я сейчас же пошел на квартиру к «Станиславу-Марцину», где встретил также и Гибальского. Вскоре пришли инструктора, приехавшие со мною Бонифаций и Лукаш.
Собравшись на квартире Станислава, мы подняли вопрос, который должен был вырешиться на днях боевой организацией во Львове, куда и следовало нам уехать. На этом совещании нами было решено ни на шаг не отступать от вопросов, по которым Пилсудский со своей компанией должен в корне изменить свою тактику по партии, так как она вела в буржуазную сторону. Ведь съездом партии Центральному Комитету было дано неограниченное право, по которому Пилсудский мог повелевать партией как ему заблагорассудится, а боевую организацию было решено свести на положение налетчиков для добычи денег.
Вскоре после этого мы уехали во Львов, куда с нами на конференцию прибыли члены Центрального Комитета партии - Юзеф Пилсудский - «Мечислав» - «Зюк», Вронский, кл. «Иовиш», Тытус Филиппович, «Стефан», из штаба боевой организации Владислав Денель - «Аграфка», Валерий Словик - «Густав» и Арцишевский - «Станислав-Марцин», положение которого по отношению к штабу было неопределенное, а из инструкторов боевой организации - я, Бертольд Брайтенбах, Александр Очковский. На конференции принимали участие Прыстор - «Богдан», и Бернард, - у которого была отнята рука из-за ран, полученных им в сражении с полицией, Юзеф Рыба - «Бонифаций», Гибальский - «Франек», Сокол, Валек, Генрих и еще кто-то другие, организатор Союза активной борьбы во Львове Сосунковский по кл. или имени «Юзеф», а также представитель организационно-агитационного штаба по кл. «Михаил», из технической части штаба боевой организации Ольга и Мария Мирецкие, управляющий редакцией «Трибуны» Бай и некоторые другие. {417}
Конференция продолжалась несколько дней. На ней почти все резолюции Пилсудского были отклонены или принимались лишь для сведения. Больше всех против Пилсудского и его компании выступал Гибальский, «Франек». По одной из написанных и прочитанных им резолюций на голосование представитель штаба организац.-агитац. Михаил сказал в ответ, что непринятие ее для нас, т. е. для всей компании Пилсудского, то же самое, что приставленный браунинг к голове. Пилсудский же в своей речи говорил, что, как ему видно, все клонится к расколу в партии и что он даже пойдет на это. «Если хотите раскола, то устраивайте» - сказал он. Во всех его ответах было видно одно лишь легкомыслие к тем настоящим вопросам боевой организации, прямо относящимся к интересам рабочих масс, и все открыто клонилось к вступлению в контакт с буржуазией. Он говорил, что надо быть сильными, подготовленными на случай войны, для чего необходимо вступить в контакт с национал-демократами. Поэтому в Союз активной борьбы могут вступать люди и других политических убеждений, лишь бы они были согласны бороться за освобождение Польши.