Ои?роэн
Шрифт:
Закрыв глаза, я ощутила, как влажная полоса легла на мое лицо от одного виска до другого – через плотно сомкнутые веки и переносицу.
Когда я снова подняла ресницы, то увидела, что
Ничего, кроме сияния его глаз.
Кроме стука моего сердца.
Я медленно подняла руку и прикоснулась к его лицу – новому и незнакомому мне, созданному мною заново из тонких переплетений белых и синих линий.
Каи. Вереск. Айю.
Мой снежный ирвис.
У меня было много мужчин. Но еще ни один из них не любил меня так трепетно, так нежно. Ни один не смотрел на меня, не отрывая глаз, заботясь лишь о том, чтобы м н ебыло хорошо. И я знала, это так вовсе не оттого, что он, как и все колдуны, наделен особой чуткостью. Это так лишь потому, что он любит меня на самом деле.
Эпилог
Четыре – особое число для степных людей.
После свадьбы я спросила шамана, как долго тот будет учить моего мужа, и он ответил, что четыре года – самый хороший срок.
Четыре года... Это так мало для вечной степи и так много для человека. За эти годы Рад вырос из неуклюжего малыша в ловкого языкастого мальчишку с вечно растрепанными буйными кудрями и неукротимым огнем радости в сердце. А я почти забыла о том, насколько бескрайним может быть мир. Но каким человек родился, таким он и умрет – томительный зов дороги никогда не стихнет во мне до конца.
День, когда мы запрягли наших гнедых и простились с семьей шамана, стал для меня невыносимо горьким и бесконечно счастливым.
Дорога стелется, ложится мелкой пылью под колеса нашего фургона. Долгая дорога, что ведет меня к тебе, Любимая. Столько лет я видела тебя лишь во сне... Скоро увижу наяву. Увижу сверкающие шпили Золотой, синее море и твою прекрасную девочку. Сердце мое наполняется теплом, когда представляю, как встретятся наши дети.
Я почти уверена – они станут добрыми друзьями.