Окаянная душа
Шрифт:
— Должен тебя предупредить, что она поклонница отнюдь не девичьих боев, — Курт отвернулся от застывшей на полушаге Люсиль. — Вырывать волосы и выцарапывать глазные яблоки — не ее стиль.
Люсиль начало тихонько потрясывать от бешенства. Похоже, предупреждение Курта лишь еще больше раззадорило девчонку. Она яростно топнула и резко рванула с места, словно ускорение ей придала по меньшей мере самонаводящаяся кувалда. Курт молча проследил за траекторией движения беснующей старшеклассницы: все неловко попавшиеся на ее пути школьники разлетались в стороны, словно кегли, а особо «везучие» даже получали внеплановые пощечины. По ходу дела, Люсиль разогревалась перед встречей ее мечты.
Курт злобно сощурился и двинулся в противоположном направлении. Гул окружающих школьников, бурно обсуждающих намечающуюся стычку и предвкушающих потешную драку, мерно утихал в его голове, придавленный внезапно нахлынувшим безразличием. Ему вдруг стало абсолютно все равно, что случится с этой безумной девчонкой, которая рвется в драку с другой не менее безумной девчонкой. Но факт остается фактом: если Люсиль готова чисто из принципа расцарапать физиономию любому непонравившемуся ей или просто неправильно косящемуся на нее субъекту, то Зарина сначала прикинет, насколько тяжкие телесные повреждения, полностью ограничивающие работоспособность субъекта, будут выгодны для нее чисто в финансовом плане. С Зариной антидипломатичный лозунг «сила есть — ума не надо» явно не прокатит. Но кто он такой, чтобы беспокоиться о Люсиль и уж тем более об этой рыжей хулиганке?
— Эштель, ты нарывалась, нарываешься и, о, сюприз, умничка, нарвалась, — на ходу ворчал Курт.
Дверь кабинета Совета юноша старался открыть так, чтобы ее петли не заскрипели. Ничего не получилось. Сидящая на импровизированной кровати Эни повернула голову на скрип и улыбнулась ему. Синяк на ее щеке выделялся, словно мишень для дартса. Курт протянул ей лед, и она с благодарностью приняла его, с шутливой небрежностью стряхнув с себя упавшие с тряпки капли.
— Ты горячий парень, Курт, — хихикнула она, прижимая к щеке лед. — Чуть все ледышки не растопил.
Юноша через силу улыбнулся ей. Вина терзала его, но вслух он ничего не произносил, зная, что Эни его извинения ужасно расстроят.
— Может, все-таки сходим в медпункт, — осторожно предложил юноша. — Вдруг что-то сломано.
«Тьфу-тьфу-тьфу, конечно», — про себя добавил он.
— Она здорова как бык, Барон.
Курт вздрогнул и резко повернулся к источнику голоса. И как он раньше не заметил сидящую на его президентском стуле Зарину? Эта девица могла с легкостью притаиться, если ей это было выгодно.
— Это скользящий удар. У Суслика всего лишь ушиб. Мне это определить — раз плюнуть.
— Да уж, ты у нас не понаслышке знаешь, что такое ушибы и переломы, — процедил Курт, впиваясь в ее лицо ненавистным взглядом.
«Это все она виновата!» — горячился про себя юноша. Обвинять Зарину при Эни Курт не решался.
— Эй, Курт, мы должны сказать ей спасибо за то, что спасла нас, — заметила Эни, посылая рыжеволосой девочке ослепительную улыбку.
«Это ты меня спасла», — мысленно возразил Курт, а вслух произнес:
— Мы ей ничего не должны. Она и не собиралась нам помогать!
Он злобно зыркнул на зашедшуюся в зевке Зарину.
— А что, надо было? — скучающий взгляд Эштель прошелся по Курту и остановился на Эни.
— Вот видишь, Эни! — восторжествовал Курт. — Она и не думала помогать нам. Наверное, она снова решила удовлетворить свои низменные желания, а разборка пришлась как нельзя кстати.
— Курт! — прикрикнула на юношу Эни. Ей нравилась Зарина, и она, похоже, собиралась защищать ее до последнего вздоха.
Внезапно дверь кабинета Совета открылась и с грохотом стукнулась об стенку, оповещая о появлении в дверном проеме нового субъекта действия. Дверь между тем тоскливо оттолкнулась от стенки, с которой секундой назад столкнулась в резких объятиях, и медленно начала закрываться, протяжным плачем петель повествуя о жестокости мира и неуважении к деревянным окрашенным поверхностям.
Присутствующие молча уставились на вновь прибывшую. Незабвенный алый оттенок кожи лица мягко гармонировал с темными обоями кабинета, а яростно разжимающиеся и сжимающиеся в кулаки пальцы словно выводили рулады о сотне затрещинах, со вкусом подаренных ими за последние часы.
— Люсиль, — выдохнул Курт, чувствуя, как начал леденеть затылок в предчувствии чего-то нехорошего. Он совсем забыл о ней. Имя юноша произнес слишком тихо, поэтому никто в кабинете его не расслышал.
— О, бой-баба, — услышал за собой Курт. В тоне голоса Зарины ясно прослеживалось ленивое нежелание вникать в ситуацию. А надо бы. Ох, как надо бы!
— Люсиль, надеюсь, ты понимаешь, что это кабинет Совета и превращать его в руины общественно неполезно? — Курт попытался взять ситуацию под контроль.
— ЭШТЕЕЕЛЬ!!!!! — взревела Люсиль, без задней мысли донося до собравшихся факт того, что ее режим «понимания» давно канул в Лету, эдак пару десятков затрещин назад.
— Мамочки! — пискнула Эни, испуганно глядя на бешеное лицо девушки.
Люсиль между тем на месте топтаться не собиралась. Она ринулась вперед, чуть ли не со свистом рассекая воздух. Курт, оказавшийся на ее пути, метнулся в сторону и еле успел затормозить прежде, чем врезаться в Эни на стульях. Перед президентским столом мстительной девушке пришлось притормозить, чтобы вписаться в угол и обогнуть стол, за которым сидела Зарина. Эштель все также миролюбиво следила за ее передвижениями, не предпринимая никаких попыток отступления.
— РИ!!! — завопила Эни, и Зарина, услышав знакомые раздражающие вопли, хитро улыбнулась. Буквально за мгновение до того, как пальцы Люсиль вцепились в ветровку Зарины, та нырнула под стол и, перекатившись по полу, встала на ноги с другой стороны.
Люсиль вытаращилась на Зарину как на невиданное чудо-юдо. А Зарина со страдальческим выражением оглянулась на Курта и Эни.
— У меня проблемы, сладкие. Я не могу играть с ней долго, потому что она девушка. Девушки быстро ломаются.
— Безмерно сочувствуем тебе, — не удержался и съязвил Курт, хотя у самого в голове со скоростью компьютера сменялись способы урегулирования ситуации. План был один хуже другого, но президент не сдавался, нутром чуя, что легко на этот раз они не отделаются.