Окаянное лето
Шрифт:
– А что может случиться? Сейчас лето, замёрзнуть невозможно.
– В тундре приключиться может всё что угодно. Вот весной 1985 года, кажется, уже был апрель, я ведь проходил здесь срочную службу на так называемой «точке», что за Олёкминской протокой с другой стороны Лены. Так вот, отправился наш командир и двое солдат в посёлок на гусеничном тягаче. Солнце жарит нещадно, и снег днём рыхлый. Так вот, забрали они детей наших офицеров и прапорщиков на каникулы, да, как водится, прихватили почту, продукты и поехали обратно. Не знаю, как вышло, но провалились в какую-то
– Да, печальная история. Мне стало как-то ещё тревожнее.
– После командира прислали нового, а героев похоронили на Большой земле. Автоматы после этого случая запретили брать с собой в тундру. А у ваших, небось, ёкнула рация, об этом уже весь посёлок говорит.
– А ещё о чём «посёлок говорит»?
– Любопытная девчонка!
– Что-то у нас не то происходит, никогда у нас такого не было. Думаю, что-то нечисто с этим убийством солдата. Там в части, знаете, капитан у них есть, мутный такой, с усиками, фамилию не знаю, но говорят, что он что-то знает или в курсе. – С усиками? Может, капитан Сабуров?
– Во-во, живёт в четырёхэтажке на Морской. Я тут намедни его подвозил, так он всю дорогу ногти грыз.
– Да, улика хоть куда, – вмешался Женя и улыбнулся.
– Тюрьма по нему плачет.
– А что происходит в тундре, лучше спросите у здешних тундровиков, они оттуда месяцами не вылезают, да ещё не разлей вода со здешними оленеводами. Сейчас вся семья, кажется, вкалывает на арабов, и, как говорят, за нехилые деньги.
– А как их найти? – спросила Алёна.
– Живут на краю посёлка, за большими домами, вон там, – водитель махнул рукой в сторону окраины посёлка, уставленной ржавыми контейнерами. – У них там ездовых собак на две упряжки. Зимой по праздникам детей катают.
– Женя, сфоткай это место, может, пригодится, если вдруг с отцом ничего не прояснится в ближайшие дни.
– Ладно, мне тоже бы неплохо с ними пообщаться для подготовки статьи о здешних краях. Но только вначале отправлю в редакцию статью о заповеднике.
Машина наконец-то остановилась у контрольно-пропускного пункта воинской части. Ворота были закрыты, стоянка пуста.
– Вы нас подождите, мы спросим об отце.
– Да что я, не понимаю, что ли.
Ребята вышли и сразу направились в здание КПП. Из-за стеклянной перегородки выглянул солдат.
– Добрый вечер, я дочь капитана Жукова. Мне хотелось бы узнать – он выходил сегодня на связь или нет?
– Здравия желаю, девушка. Но не знаю, чем вам помочь, всё командование разъехалось по домам, а в штабе только дежурный по части. Могу его вызвать, но он вряд ли что знает, мы заступили на дежурство только вечером. Приезжайте завтра, все будут на месте – командир и заместители. Я доложу дежурному и командиру о вашем визите.
– Спасибо. И вот, передайте на всякий случай ещё мой номер телефона.
– Так точно.
Таксист ожидал седоков на стоянке.
– Мы освободились, можно ехать.
– Хорошо, садитесь. Да, вот вам моя визитка, меня зовут Виктор Павлович, если куда надо смотаться по-бырому, я в вашем распоряжении.
– Спасибо.
Ребята вернулись в посёлок. Алёна спала плохо, и с трудом дождалась утра. Опять во сне мерещилась жёлто-бурая пустыня с редкими пятаками зелени, косматыми пальмами. Пыльные шатры, рассыпанные по долине с подветренной стороны холмов. Стада коз и овец, бредущие под плывущей в небе луне к еле приметному ручью.
Девочка за ночь несколько раз пробуждалась и подходила к окну, глядела на неприветливое серое небо над обшарпанными домами. В восемь часов утра по местному времени очнулся сотовый телефон.
– Алёна, здравствуй, я тебя не разбудил? Это я – Андрей Андреевич!
– Здравствуйте. Да, я почти и не спала, вы же вчера не позвонили, а я переживаю за папу.
– Извини, так получилось. Он не вышел на связь, я поэтому не звонил. Но сегодня в тундру вылетит вертолёт и всё выяснится. Не пугайся, ничего страшного не могло случиться.
– Андрей Андреевич, держите меня, ради бога, в курсе, я схожу с ума. Я совсем одна, на краю света.
– Я понимаю. Подожди, с часу на час вылетит борт по маршруту капитана. Всё встанет на свои места.
– Я буду ждать вашего звонка, спасибо.
Абонент отключился. Но Алёнка не стала убирать телефон, она набрала номер отчима. Дома было уже четырнадцать часов.
– Михаил Владимирович, добрый день! Как дела, как там моя мама?
– Привет, северянка, ты куда пропала? Людмила переживает, у тебя всё нормально? Как там Игорь?
– Всё плохо! Мне нужна помощь следователя.
– Опять? Что стряслось?
– А что, наше первое дело преподнесло вам жену, а мне отца, а что выгорит теперь – даже не знаю.
– Не тяни, рассказывай.
Алёна на скорую руку поведала о событиях, произошедших в северном посёлке.
– Да уж, а подумаю и попробую созвониться с местными следаками. Но у меня нет выхода на военных следователей, которые наверняка расследуют это дело. Держи меня в курсе, я положу тебе побольше денег на телефон.
– Спасибо. Да папа мне оставил денег. Как там мама?
– Я варю ей какао, а на ужин она знаешь, что попросила?
– Что же?
– Квашеную капусту с селёдкой!
– Так она же беременная, что вы хотите от неё?
– Чтобы она кушала нормальную еду с витаминами и минералами! Хотя ты права, Алёна, я только что вспомнил, ведь для молодых мам есть скидки даже в уголовном кодексе, а не только на молочной кухне.
– Не переживайте!
– Ладно, считай, успокоила. До связи. Если что задумаешь, обязательно звони. Будь осторожна, ты слишком далеко от меня, чтобы я мог оперативно вмешиваться.