Океан
Шрифт:
– Так, тогда давай по-другому, – он проворчал. Как как у Азимова было…
– Лада, кем закрыта информация?
– Информация закрыта.
– Лада, ммм, среди экипажа есть роботы?
– Информация закрыта.
– Лада, сколько людей среди экипажа?
– Информация закрыта.
Игорь выругался.
– Ты чего ЦВС мучаешь? – к столу подошел Андрей. Ты что у нее спрашиваешь? Звук от ее сигналов по всему отсеку.
– Да так, задаю один вопрос, а она ответить не хочет.
– Ты учти, если сломаешь – будешь сам чинить.
– У нее есть какие-то защиты? Ну, закрытые области.
– Конечно. Там многоуровневая система защиты «от дурака» в том числе. И есть барьер от логических ловушек и парадоксов, – он с укоризной посмотрел на Игоря. Так что, шел бы ты, геолог, отдыхать, а сломать нашу ЦВС еще успеешь.
Игорь не хотел отдыхать, но пока делать было нечего, и все-таки отправился в свою каюту.
На подлодке затихли все отсеки. Был, как говорили в шутку, «тихий час», и на мостике оставался только дежурный.
Игорь все ворочался в постели. Информация закрыта. Наверняка, робот, если он вообще есть и не является его вымыслом – это и есть капитан. Правда, все улики косвенные, вскрывать и рассматривать внутренности Томаса было бы слишком радикально, но и их хватало.
Что же делать? По инструкции, все решения принимаются коллегиально комиссией из трех человек: капитан, старпом и офицер по безопасности. Так же, например, решение о ядерном ударе принималось только при единогласном решении всех трех.
Однако, существует еще такой пункт, о котором знал даже Игорь, формально не являющийся военным моряком. В случае, если один из этих троих по каким-то причинам не может осуществлять свою деятельность, то оставшиеся двое обязаны его отстранить.
А что значит «не может осуществлять свою деятельность» – внезапно подумал он. Капитан отлично выполняет свои обязанности. На протяжении всех этих дней, даже если вспомнить подводный бой, сомнительно, что лучший из капитанов мог бы что-то сделать лучше.
В таких сомнений Игорь заснул. И совсем не знал, что за переборкой, совсем рядом с ним спит Андрей и видит очень интересные сны.
Виделось ему, что он в одной их старых эпох, не совсем далекую, потому, что уже ходили поезда, пароходы, и первые автомобили пыхтели, но перевозили пассажиров. Мужчины расхаживали в старомодных, но стильных костюмах с неизменной тростью, а дамы величаво прогуливались в наглухо закрытых платьях с огромными шляпками.
Андрей видел себя молодым человеком, без особых денег и способностей. Самый обычный, самый серый юноша. Отец – небогатый еврей из глубинки, который держал небольшую лавку.
Никаких перспектив, никаких шансов. Кое-как Андрей переехал в ближайший крупный город, где поступил в техническое училище на инженера-электрика. В те времена электричество было новинкой, однако, все понимали отчетливо, что за этим дело будущее.
В училище было довольно скучно. Престарелые преподаватели читали заезженные ими сто лет назад
Сон был, совсем как у Игоря, реален и правдоподобен до страшного, однако, у Андрея в наличии присутствовали свои особенности. В частности, он не отдавал себе отчет, что спит и не знал, чем закончится его история.
Прибыв на стажировку в Германию, Андрей обнаружил, что ничего кардинально не изменилось. Он такой же бедный стажер и никакой красивой жизни, о которой он так мечтал, не видно даже на горизонте, а еще обиднее то, что не видно даже потенциальных путей для ее достижения. Вокруг него была все та же революционная русская молодежь, которая обожествляла всех террористов, сама не понимала, что же она хочет, но хочет твердо и решительно.
Здесь Андрей совершил судьбоносный шаг, да это и естественно, от недостатка денег пойдешь и не на такое. Поглядев, что в Европе ошивается огромное число русских революционеров, экзальтированных и истеричных студентов, разномастных сомнительных личностей и прочих интересных граждан, но написал письмо в охранку с предложением услуг, как осведомителя.
Обычно, службы безопасности не очень любят таких «инициативников», и стараются не иметь с ними дело, однако, в данном случае предложение пришло из немецкого городка, где по оперативным сведениям, находилась нелегальная типография и одна из штаб-квартир террористической группы. Поэтому, в итоге, через несколько недель переговоров, вернее, переписки, Андрей получил работу, маленький оклад и первое задание.
Ему, как еврею из России, было элементарно миновать этап безмозглых воодушевленных юнцов, и сразу познакомиться с серьезной публикой. Здесь Андрей, начав с самых рядовых поручений, быстро стал продвигаться по карьерной лестнице. Он обнаружил не только выдающиеся личные качества, которые, конечно, были в наличии, но и то, что его кураторы из охранки с целью поднятия его авторитета в среде революционеров, регулярно сообщали важную информацию или давали сожрать каких-то пешек или никчемных личностей.
Постепенно, через пару лет, Андрей стал уже одним из руководителей немецкой резидентуры революционеров. Ему полагалось приличное содержание со стороны организации, он имел непосредственный доступ к партийной кассе, но и он, оказывая неоценимые услуги охранке, например, устроенный пожар в типографии или информацию о членах другой революционной партии, которых его кураторы тут же ликвидировали. Так, Андрей резко повысил свою ценность для обеих сторон, и когда развиваться в Германии стало уже некуда, он решил вернуться в Россию.