Оккультизм, колдовство и моды в культуре
Шрифт:
Один предмет из Гандхары [область, занимающая часть современного Пешавара и Афганистана, в II–III вв. н. э. бывшая центром буддизма, где была развита Махаяна], недавно обнаруженный и описанный Туччи, может пролить новый свет на этот тайный ритуал. Он представляет собой трехгранную подставку, на которой вырезаны три изображения. На одном из них представлен акт мастурбации. На верху подставки имеется пустое прямоугольное углубление, в котором, как представляется вероятным, содержалась kundagolaka. Согласно интерпретации Туччи, это изображение из Гандхары передает метафизические концепции ритуалов одной из тантристских школ, Акула. [227] «Гандхара была шиваистским центром, и в Свате [место рождения Падмасамбхавы, персонажа буддийской мифологии Тибета, прообразом которого был реальный человек, живший в VIII в. н. э. и содействовавший распространению буддизма] образовалось несколько своеобразных шиваистских школ». [228] Значение этого ритуального предмета увеличивается его древностью: I век или начало II века нашей эры. Это означает, что тайные сексуальные обряды, описанные в более поздних тантристских текстах, «уже практиковались в некоторых школах, которым мы до сих пор не можем дать определенного названия и которые существовали в некоторых северо-западных районах Индо-Пакистанского субконтинента в I или начале II века нашей эры». [229]
227
Kula означает Шакти, akula — это Шива; akulavira — герой-отшельник; «он не Шива и не Шакти, он выше их, один» (ibid., р. 290).
228
Ibid., p. 292, п. 18.
229
Ibid., p. 292.
5. Приятный
Ритуальные половые сношения, сбор генитальных выделений и их церемониальное употребление как таинство практиковались также одной из сект гностиков, проповедующей свободу нравов, — эбионитами. Мы рассмотрим их своеобразную теологию после анализа ряда Бог—дух—свет—семя в Иране и у гностиков (см. ниже). Однако не следует распространять эти заключения на тантристский обряд maithuna, не указав еще раз на его ритуальный характер. Настойчивость, с которой тантристские авторы подчеркивают, что maithuna коренным образом отличается от обычного полового акта, заслуживает серьезного отношения. По-видимому, отсюда можно сделать единственный вывод, что практикующие maithuna без предварительной духовной и технической подготовки не обнаружат в ней больше того, что может дать обычный половой акт. С друой стороны, нельзя забывать о том, что основное учение тантризма, как в индуистской, так и в буддистской традициях, имеет парадоксальный характер. Уже во времена Упанишад спасительного gnosis (знания) было достаточно для того, чтобы «выбросить» rishi (риши [древнеиндийский мудрец]) за пределы добра и зла. «Тот, кто знает это, хотя и совершает много дурного, поглощает все это и становится чистым, нестареющим и бессмертным» (Брихадараньяка Уп. V. 14. 8). Как утверждает тантристский автор Индрабхути: «Вследствие тех же поступков, из-за которых простые смертные тысячи лет горят в аду, йогин обретает вечное спасение». [230] Философия буддистских тантр построена на учении madhyamika (мадхьямика [первая философская школа Махаяны]) о единстве нирваны и сансары, Абсолюта (или «истинной реальности») и человеческого опыта («небытия»). Реализация такого слияния противоположностей всегда приводит к парадоксальной ситуации. Индийский jivan-mukta, «достигший освобождения при жизни», хотя и живет во времени, но причастен бессмертию; хотя он пребывает в жизни, но «освобожден», и т. д.. [231] Не менее парадоксальна ситуация Боддхисаттвы, который, хотя и «…принадлежит нирване, но проявляет себя в сансаре, он знает, что в подлинном бытии никаких (человеческих) существ на самом деле нет, однако с усердием старается обратить их; он является несомненно умиротворенным (santa), но наслаждается объектами желания (kamaguna). Он наслаждается радостями дхармы (dharma), но открыто окружает себя женщинами, пением и играми, и т. д.». [232]
230
Jnanasiddhi, 15, цит. по: Eliade M. Yoga, p. 263.
231
См. Yoga, pp. 93 ff.
232
Из китайского перевода Avatamsaka, сделанного Siksananda, цитаты из которого приводятся в: Lamotte. L'Enseignement de Vimalakirti, p. 36.
Для индийского мышления абсолютную свободу (самадхи, нирвана и т. д.) можно объяснить — конечно, довольно несовершенным образом — только через ряд совпадений противоположностей. Поэтому не удивительно, что среди способов, которые предлагаются для достижения столь парадоксального способа существования, самый строгий аскетизм и многочисленные методы медитации сосуществуют с maithuna и поглощением kundagolaka.
6. Xvarenah и семенная жидкость
Согласно традиции, сохранившейся в Денкарте, пехлевийской книге IX века н. э., в течение трех ночей перед рождением Зороастра от его матери исходило такое сияние, что вся деревня была освещена им. Думая, что случился большой пожар, многие жители поспешно покинули деревню. Вернувшись обратно через некоторое время, они обнаружили, что родился мальчик, исполненный сияния. [233] Точно так же и при рождении Фрин, матери Зороастра, дом казался объятым пламенем. Родители видели вокруг нее яркое сияние. Когда Фрин было пятнадцать лет, она излучала сияние при каждом своем движении. В тексте объясняется, что сияние это вызывала хварена (xvarenah, xvar [абстрактная божественная сущность, харизма, связанная с Огнем и олицетворяющая высшее неземное начало]), которой она была одарена. [234]
233
Denkart, 7. 2. 56 ff.; срв. Mole M. Culte, mythe, et cosmologie dans l'Iran ancien. Paris, 1963, p. 289.
234
Zatspram 5, в переводе М. Моле, р. 284; срв. Denkart, 7. 2. 1 f. См. также Соrbiп H. En Islam Iranien. 4 vols. Paris, 1972, pp. 4:319 (при рождении двенадцатого Имама его мать «сияла светом, слепящим глаза»).
Мать спасителя получает свыше сверкающий свет, который проникнет в тело Зороастра и освятит его. Но в то время, когда записывались эти легенды, биография пророка-спасителя была уже почти полностью мифологизирована. Так, утверждалось, что Зороастр был рожден из хаомы (haoma [в зороастрийской традиции триединый образ: наркотический ритуальный напиток; растение, из которого его изготавливали; и божество, являющееся их персонификацией]), [235] божественной жидкости, аналогичной ведийской соме (soma). И, как мы увидим, хаома была «полна хварены». В конечном счете хварена изображается как священная семенная, светящаяся, огненная жидкость.
235
См. тексты, которые цитирует и обсуждает М. Моле (Culte, mythe, et cosmologie, pp. 285 ff.).
Хотя эта концепция систематически формулируется только в поздних трактатах, она, несомненно, является гораздо более древней. В текстах Гат и Авесты хварена является отличительным признаком божественных существ. В Яште [Гаты, Яшт — разделы Ясны, которая, в свою очередь, представляет собой один из разделов Авесты], посвященном Митре [в индо-иранской религии божество клятвы и соблюдения договора], утверждается, что из лба бога «исходит пылающий огонь, который есть не что иное, как великая царская хварена». [236] В другом Яште (XIX. 10) объясняется, что Ахура Мазда [(пехл. Ормазд) — верховный бог зороастрийского пантеона, олицетворение мирового Блага] обладает хвареной для того, чтобы «создавать все творения»; [237] или, как сказано в Денкарте, защищать свое Творение. [238] Подчеркнуто и настойчиво связываемая с верховной властью, хварена, однако, распространяется не только на царей. [239] Каждое человеческое существо имеет свою собственную хварену и при окончательном, эсхатологическом обновлении (frasa) этот сверхъестественный свет станет украшением всех: «Ярчайший свет, исходящий из тела, будет все время сиять над землей… И [этот свет] будет их одеянием, ослепительным, бессмертным, не знающим старости». [240]
236
Yast X. 127; Гершевич датирует этот гимн второй половиной V века до нашей эры; см. Gershevitch. The Avestan Hymn to Mithra. Cambridge, Eng., 1959, p. 3; cp. Gnoli G. Un particulare aspetto del simbolismo della luce nel Mazdeismo e nel Manicheismo // Annali dell' Istituto Orientale di Napoli. 1962, n.s. 12 pp. 95-128, esp. p. 99; Duchesne-GuilleminJ. Le Xvarenah // Annali dell' Istituto Orientale di Napoli, Sezione Linguistica. 1963, no. 5, pp. 19–31, esp. 22 ff.
237
См. Gnoli G. Aspetto. p. 106. О xvarenah см. также Gnoli G. Lichtsymbolik in Alt-Iran // Antaios 1967, no. 8, pp. 528-49; Zaehner R. C. The Dawn and Twilight of Zoroastrianism. London, 1961, pp. 150 ff.
238
См. тексты, приведенные в: Mole M. Culte, mythe, et cosmologie. pp. 437 ff.
239
См. ibid., p. 467. Возможность мссопотамских влияний на иранскую концепцию верховной власти обсуждалась в последнее время целым рядом ученых; см., в частности, Widengren G. The Sacral Kingship of Iran // La Regalita Sacra. Leiden, 1959, pp. 245— 57; id., Die Religionen Irans. Stuttgart, 1965, pp. 151 ff., 310 ff, Frye R. N. The Charisma of Kingship in Ancient Iran // Iranica Antiqua.1964, no. 4, pp. 36–54; Gonda J. Some Riddles Connected with Royal Titles in Ancient Iran // Cyrus Commemoration Volume. 1969, no. 1, pp. 29–46, esp. p. 45; Gnoli G. Politica religiosa e concezione della regalita sotto i Sassanidi // La Persia nel Medioevo. Rome, 1971, pp. 1—27, esp. pp. 20 ff.
240
Zatspram, см.: Mole M. Culte, mythe, et cosmologie. p. 98; см. также p. 475.
В текстах имеются расхождения по вопросу о первоначальном источнике и постоянном местопребывании хварены. Но все они подчеркивают ее сверхъестественную природу. Ормазд считает, что хварена происходит из бесчисленных источников света и сохраняется в огне и воде. [241] Согласно пехлевийской книге Задспрам (35. 82), «местом пребывания хварены является Вахрам (Varhram)», царский огонь по преимуществу. [242] Но в более древнем тексте (Яшт VI. 1 ff) сказано, что «когда Солнце пылает, боги распространяют хварену»; и это замечание существенно, так как оно ясно указывает на солнечное происхождение священной жидкости. Нужно заметить, что этимология, предложенная уже сто лет назад, связывает термин hvarenah с hvar, «солнце», и, тем самым, с санскритским словом svar. [243] Только кажется парадоксальным утверждение в других текстах, что местопребыванием хварены является вода, и в особенности море Ворукаша (см., например, Яшт VIII). Считается, что богиня Анахита обладает огромным количеством хварены и ее река несет эту сверкающую жидкость с вершины горы Хукарья в море Ворукаша. [244] Кроме того, в пехлевийских текстах белая божественная жидкость хаома считается пребывающей в воде и идентифицируется с Gokarn, деревом жизни, находящимся посреди моря Ворукаша. Но белая хаома «полна хварены», а также является приемником хварены. [245] Кажущийся парадокс, состоящий в том, что огненное вещество находится в воде, не представляется неразрешимым, если вспомнить, что вода символизирует бесконечные возможности жизни и плодородия, а также источник «бессмертия». [246] Сходная ситуация наблюдается в ведийской космологии: Агни [в ведийской и индуистской мифологии бог огня, персонификация священного огня, стоящий в центре основного древнеиндийского ритуала. Основная функция Агни — посредничество между людьми и богами. Агни тесно связан с водой: по одной из версий, он рожден в водах; имеются сюжеты, по которым он скрывается или прячется в водах, проклинает рыб, лягушек] описывается как живущий в воде; а Сома, будучи небесного происхождения, объявляется, тем не менее, сущностью жизни (преимущественно как «семя») и божеством, дающим бессмертие. Семя человека и животного является, следовательно, как «огненным», так и «жидким». Пехлевийские тексты подтверждают структурную связь хварены и «семени». [247] В Большом Бундахишне [«иранский» вариант среднеперсидского трактата, посвященный космологии и космогонии зороастризма] (I. 41) утверждается, что семя животных и человека сотворено из огня, в то время как все остальное создано из капли воды. [248]
241
Denkart, 347, перевод см.: Zaehner R. C. Zurvan. Oxford, 1955, pp. 359—71; срв. Mole M. Culte, mythe, et cosmologie, p. 436; другие ссылки см.: Gnoli G. Aspetto. p. 103.
242
См. Duchesne-Guillemin. Le Xvarenah, p. 26.
243
В 1943 году, однако, Бейли (Bailey H. W. Zoroasrtian Problems in the Ninth Century Books. Oxford, 1943) была предложена другая этимология: «хорошие стороны жизни». Но Дюшен-Гийемен и Ньоли подвергли интерпретацию Бейли аргументированной критике (Le Xvarenah, pp. 20 ff., Aspetto, p. 98).
244
См. тексты, цитируемые в: Gnoli G. Aspetto. pp. 100–102.
245
Наиболее важные ссылки см. ibid., p. 102.
246
См. Eliade M. Traite d'histoire des religions. Paris, 1949, pp. 173 ff., Gnoli G. Lichtsymbolik. pp. 539 ff.; id., Aspetto. p. 102.
247
См. Denkart, p. 347 (Zaehner. Zurvan. pp. 369-71); Gnoli G. Aspetto. p. 103.
248
Zaehner. Zurvan. pp. 282—83; Gnoli G. Aspetto. pp. 100—11: «Ritorna dunque ancora una volta la concezione germinale delle luce с del fuoco come strumento et forma dentro cui la creazione a poco a poco si articola, sostanza, infine, dello spermo umano ed animale, che, unica cosa di totto il creato, non procede della goccia di acqua primordiale» (Следовательно, вновь появляется концепция зародышевой природы света и огня, как средства и формы, внутри которой постепенно развивается творение, превращаясь наконец в сперму человека и животных, которая одна лишь не произошла из капли первичных вод, как вся вселенная.) (р. 111).
«Таким образом, — заключает Ньоли, — семя не просто эквивалентно свету; семенная жидкость — это не источник света, излучающий сияние, но вещество, которое содержит этот источник и является его носителем». [249] Все свойства семени, связанные с излучением света, вытекают из «созидательной» сущности хварены. Действительно, хварена является не только «священной» (божественной, внеземной), «духовной» (она порождает ум, дарует мудрость) и «солнечной» (и, тем самым, «огненной» и сияющей); она является также и «творческой». Конечно, свет «космогоничен» по самому способу своего существования. Ничто не может «действительно существовать» до появления света. (Следовательно, как мы увидим далее, полное уничтожение космоса, к которому стремились гностики и манихеи, может осуществиться только путем длительного и сложного процесса «удаления» световых частиц, рассеянных в мире, и их окончательного растворения в трансцендентной, акосмической «вышине».) Но творческие способности светового начала самоочевидны только для живого ума. Космогония, и вообще создание различных форм жизни, изображается в мифах как воспроизводство, порождение, или божественная «работа». «Оплодотворяющий» характер светового начала подчеркивает его творческие способности, способность к воспроизведению и неисчерпаемые онтологические проявления божественного света.
249
Gnoli С. Aspetto, p. 121.
7. Манихейство: плененный свет
Рассматривать здесь сложные космогонические, антропогонические манихейские мифы [250] нет необходимости. Хотя Мани [иранский религиозный деятель III в. н. э., основатель манихейства] и использовал иранские и месопотамские (мандеистские) элементы, он, тем не менее, создал свою собственную мифологию, как столь многие гностики делали до и после него и как Уильям Блейк решился сделать даже в XVIII веке. Более того, Мани построил мифологию в соответствии с духом своего времени, для чего потребовалась длинная, замысловатая, патетическая тео- и космогоническая драма, с обращением к эманациям, повторениям, макрокосмическим соответствиям и т. д. Нас интересует эпизод в самом начале этой космической драмы, в котором часть божественного света захватывает сила тьмы.
250
Все важнейшие факты и исчерпывающую библиографию вплоть до 1949 года можно найти в книге: Puech H. Ch. Le Manicheisrne. Paris, 1949; см. также Widengren G. Mani and Manichaeism. London, 1965; оригинальное немецкое издание, 1961; об истории интерпретации манихейства с начала XIX века западными учеными см. Manselli R. L'eresia del male. Napoli, 1963, pp. 10–27.
Осознав, что Князь Тьмы (=Злое Начало) готовится напасть на царство Света, Великий Отец решает сам встретиться с противником. Он «вызывает», то есть излучает, Мать Света, которая, в свою очередь, порождает новую субстанцию, Первочеловека. Вместе со своими пятью сыновьями — которые, на самом деле, являются его же собственным существом, щитом, состоящим из пяти огней, — Первочеловек приходит к границе царства; но Тьма захватывает его, а его пятерых сыновей пожирают Демоны. Это поражение является началом космической драмы, но также и залогом окончательной победы Бога (Света). Ибо теперь Тьма (Материя) обладает частицами Света и Великий Отец, подготавливая их освобождение, в то же время готовит решительную победу над Тьмой. Во время второго творения Отец «вызывает» Живого Духа, который, подойдя к границе Тьмы, берет Первочеловека за руку и возносит его в Рай Света, свое небесное жилище. Покорив демонических архонтов, Живой Дух создает небо из их кожи и землю из их плоти и экскрементов. При этом происходит также первое освобождение Света, т. е. создаются Солнце, Луна и Звезды из тех частей света, которые не очень пострадали вследствие контакта с Тьмой.