Оккупация
Шрифт:
Одно, впрочем, бесспорно: сегодня Райзель появился весьма кстати.
5
Когда тренировка подошла к концу, я напутствовал своих учеников:
— Хорошенько сегодня отдохните, потому что завтра вы будете летать по всему додзе…
— В каком смысле — летать? — спросил Рунтинг.
— О, я это вслух сказал? Не берите в голову, я просто имел в виду, что завтра моя жена будет проверять ваш прогресс по части пустотного щита… Что вы так на меня смотрите? Шучу же.
Свартальвы потянулись на выход,
— Учитель, а можно перекинуться словом между четырьмя глазами? Пару минут.
Я кивнул, подождал, пока остальные выйдут на улицу, и сказал:
— Ну кидай.
— Кхм… Вы как-то говорили, то начали с пятисот ударов в четыре года…
— И?
— Где именно вы занимались?
— Дома.
— Ваш учитель приходил к вам домой? — большие оранжевые глаза на глянцево-сером, почти кукольном личике наивно хлопнули ресницами.
Вообще-то, моим первым учителем был мой отец, но если я скажу это, меня будет легче легкого поймать на лжи: Рюиджи Рэмм, отец Реджинальда — ну или мой второй — совершенно не владел никакими боевыми навыками. А догадка Тантиэль вполне логична — ну не ходят дворянские дети к учителям, это учителя к ним приходят — и потому я решил ответить утвердительно.
И, конечно же, она меня немедленно поймала.
— А скажите, учитель, ваш учитель имел накидку-невидимку или владел какой-то техникой, позволяющей ему проникать в усадьбу вашего Дома незаметно для охраны и не попадаться на видеокамеры? Просто служба безопасности Дома Рэмм никогда не фиксировала на проходной никаких учителей боевых дисциплин, даже вся ваша родня, владеющая магией, тренировалась за пределами усадьбы.
Я скорчил кислую мину, так, для вида:
— Ладно, ты меня поймала. Я тренировался вне дома, но у меня встречный…
— Простите, что перебиваю — но в Доме Сабуровых, куда вас часто брал в гости ваш отец, тоже не было боевых учителей, за исключением тренера Сабуровых К'арлинда, который учил магии всех своих нанимателей, а также тренировал вашего отца, а позже — и вас. Пустотному щиту. И он поведал, что на протяжении более двадцати лет был единственным тренером в Доме.
Я скрестил руки на груди.
— Так-так… И к чему ты клонишь?
— Вы не могли встречаться со своим учителем ни дома, ни в гостях у родни. Ваша школа была обычной — для дворян, но обычной — и после нее вас сразу везли домой. Вот три места, где вы бывали с четырех лет до пятнадцати. Нет-нет, я не намекаю, что вы самозванец, ваше мастерство говорит само за себя… Просто стало мне любопытно — а где же вы на самом деле изучали то, чему учите нас?
Вот же длинноухая зараза! И ведь отмечал я раньше, что она неглупа, но… Тантиэль ведет себя, как неудачница, говорит, как неудачница, и выглядит… ну точно не как мыслительница. Вот только за кукольной внешностью скрывалась до поры до времени весьма проницательная натура. Ведь докопалась же, одно спасение — что идея переселения душ из параллельного мира здесь никому в голову не приходит…
Пора уже, наконец, привыкнуть, что свартальвы — раса долгожителей, и Тантиэль хоть и выглядит моей ровесницей, но на деле ей может быть и тридцать, что вряд ли, и сотня, что гораздо вероятнее. Впрочем, игра равная: если просуммировать жизненный опыт мастера Куроно и Реджинальда, то получится, что и мне за сотню.
Я улыбаюсь, вначале едва заметно, но постепенно растягиваю рот в веселой улыбке:
— Просто между прочим, император Аквилонии тоже очень хотел это узнать. Не узнал. А теперь я спрошу: откуда у тебя вся эта информация?
— У нас очень даже неплохая агентура, в том числе и в Аквилонии.
Ну и как понимать этих свартальвов? Что ни день, то сюрприз. Ущербная единичка-неудачница, пария, неполноценная, самый-самый низ социальной лестницы, даже не низ, а дно — и у нее есть допуск к агентуре или разведданным?!
— У тебя есть допуск к данным разведки? — скептически спросил я.
— Не-а. Но у меня есть доступ к самой разведке, — Тантиэль сообщила мне это так, словно сказала, который час.
— У единички? — все еще не мог поверить я.
— Угу. Просто между прочим, работа на шифровально-дешифровальном посту скучна и бесперспективна, но в ней есть свои плюсы.
Ах вот оно что… Стоп. Если Тантиэль просто прочла содержание докладов, то значит, эти доклады уже есть у Альтинга и его сестры. Это уже очень дерьмово, но тогда Альтинг задал бы мне те же вопросы, что сейчас задала Тантиэль…
— Ты читаешь секретные доклады своих начальников?
— Это тоже, но в целом все чуть веселее. Я беру в штабе три депеши, шифрую, отдаю связисту… четыре. Потом получаю четыре шифровки в ответ, отношу в штаб то, что должна, а четвертую читаю сама.
— А ты рисковая — посылать свои запросы через голову командира… Помнится, К'арлинда за какую-то мелочь к сорока годам изгнания приговорили…
— Да нет, ничуть. Я посылаю свои запросы с самым низким приоритетом — «выполнять при отсутствии других задач». Вреда никакого. Даже если раскусят, максимум что мне грозит — это строгий выговор, да и то вряд ли. Личная инициатива у нас в почете… если не направлена против вышестоящего начальства. Да, кстати, если вдруг вы подумали о том, чтобы утащить меня в подвал и выпытать всю аквилонскую агентурную сеть при помощи различных механических и раскаленных приспособлений — увы, я шлю запросы координатору, который физически находится в Свартальвсхейме, и про саму агентуру как таковую знаю лишь то, что она в природе существует.
Да, была мысль, без пыточных инструментов, но была… Она меня что, насквозь видит?!
— Ну вот и про моего учителя ты тоже можешь знать, что он в природе существовал, — ухмыльнулся я в ответ, — но не более того, увы.
Свартальвы укатили, а я пошел к своей макиваре у пруда — надо и самому тренироваться.
Однако день выдался богатым на сюрпризы. После обеда ко мне пришли мои ученики — всех не уехавших из Гиаты я свел в одну группу, благо их на группу и осталось — и один из них, паренек по имени Григор, войдя и поклонившись, воспользовался тем, что пришел на минуту раньше других и подошел ко мне.