Окликни меня среди теней. Книга 1
Шрифт:
– Сейчас.
Впереди показалась роща. Метельский въехал в нее по узкой прогалине, и вскоре остановил глайдер под сенью кедров. Стал слышен шум речки, в той стороне что-то темнело.
– Здесь живет один старец, Никодим. Раньше в этих местах было немало обителей, скитов для желающих уединиться, летние лагеря. Сейчас больше запустение, но кое-кто остался. Подойдем, может примет?
– А нам зачем? – недовольно спросила Хельга.
– Вообще-то к нему приезжают за советом издалека.
– Тебе нужны духовные советы? По-моему, лишь плотские утехи.
– Ну-ну. Сама соблазнила, а теперь ехидничаешь.
Хельга вздохнула: – Мне так редко выпадает полакомиться. Ладно, пойдем.
По темнеющей траве подошли к бревенчатому скиту, и Метельский постучал. Ответа долго не было, наконец дверь отворилась. В проеме стоял… пожалуй, не такой уж старец – хотя борода седая, но мужик кряжистый и еще в силе.
Не очень понятно, как приветствовать. Вроде бы, просят благословения, но ни разу не пробовал.
– Здравствуйте, отец Никодим, – наконец сказал он.
– Да благословит вас Христос, – ответил старец, вглядываясь в Метельского. Потом перевел взгляд на Хельгу и нахмурился. Впрочем, тут же повернулся и сделал приглашающий жест. – Проходите, дети мои.
Небольшая комната: узкая кровать, несколько икон и лампадка в углу, пара книжных полок. На дощатом столе раскрыта большая книга – наверное Библия, и горят две свечи. Старец указал на лавку, сели. Сам он опустился на табурет.
– Странных гостей мне прислал Господь, – сказал он. – Но и вечер необычный, так что это неспроста.
– Почему необычный, отче? – спросил Метельский.
– Позже узнаете, – строго ответил старец. – Кто такие будете?
А говорили, сразу все узнаёт про каждого…
– Я Лон Метельский, летом живу на Телецком озере. По матери Варламов, и в нашем владении окрестная земля. Отдана в вечное пользование заказнику «Урсул» и поселенцам.
Старец вздохнул:
– Да, беда случилась с христианами села Иогач. Но Господь утер их слезы, и они с Ним.
Метельский моргнул – выходит, уже знает, – а старец повернулся к Хельге. Та заметно колебалась.
– Хельга, – наконец сказала она. – Не христианка. Из легиона, хотя теперь, наверное, уже нет.
– Ты знаешь, чей это легион, – сурово произнес старец. – Беги от него. Ты уже сделала первый шаг. Поприще тебе предстоит трудное, но я стану молить Христа, чтобы присматривал за тобой. Хотя… тебе будет ближе Предвечный свет.
Хельга закусила губу. В комнате наступила тишина. Метельский прокашлялся:
– И все-таки, отче, почему этот вечер особенный? Может, нам надо готовиться к чему-то, а мы теряем время?
– Наступило время великой скорби. То, что случилось в селении Иогач, только начало.
Что-то это напомнило, но что именно? Как сидеть за книжками, когда вокруг столько симпатичных студенток?
– Это из «Откровения» Иоанна Богослова, – неожиданно сказала Хельга. – Так он называл время Армагеддона. Но, отец, нам рассказывали в училище легиона, что Иоанн предвидел его близко к своему времени, а это был первый век нашей эры. Прошло больше двух тысяч лет, и ничего не состоялось.
Никодим вздохнул: – Я надеялся, Господь пошлет мне учеников, чтобы я мог поделиться тем, что мне открылось. Но пожалуй, в этом уже нет смысла. Вам я скажу, что Иоанн не ошибся. То, что он описал, должно было случиться очень скоро. Да и другие апостолы ожидали второго пришествия Христа в ближайшее время, в Библии немало указаний на это. Но Христос упросил Отца повременить, чтобы как можно больше людей достигло духовного просветления. Иначе Армагеддон оказался бы воистину Страшным судом, а так он очистит Землю для тех, кто за это время смог достичь Света.
– Новое небо и новая земля, – медленно сказала Хельга. – Тысячелетнее царство Христово. Вы в это… – она осеклась.
Никодим кротко улыбнулся:
– К сожалению, события, предсказанные Иоанном, все равно состоятся. Кое-что пойдет по-другому, но так или иначе, живущим предстоит Суд.
Хельга криво улыбнулась:
– И сколько будет оправдано?
– Из ныне живущих всего несколько тысяч. К сожалению, люди все больше погрязают в грехе. Но миллионы ждут в светлых мирах, чтобы вернуться.
– В общем, нам не светит, – хмуро прокомментировала Хельга. – Впрочем, извините, святой отец, я не очень верю в это. Может, кого-то ждет одно будущее, а других – другое.
– Именно так, – спокойно сказал старец.
Хельга с досадой глянула на Метельского:
– А ты чего молчишь?
– Задумался о светлых мирах. У нас в семье передаются легенды, что… Впрочем, об этом лучше в другой раз.
Хельга явно хотела что-то сказать, но прикусила губу. Издалека донесся тонкий высокий звук, похожий на зов трубы. Никодим встал и перекрестился на иконы.
– Началось, – сказал он. – Выйдем.
Они вышли. Небо усеяли необычайно яркие звезды, от их света серебрилась трава на поляне.
– Вы не случайно оказались здесь. – сказал Никодим. – Вам не откроется дорога в Китеж, но возможно, вы добьетесь даже лучшего. Ночевать можете здесь. Моя постель мне больше не понадобится, а в чулане есть еще раскладушка.
– Почему не понадобится?.. – растерянно начал Метельский.
На этот раз громче, торжественно запела труба. Одна из звезд вдруг сделалась невыносимо яркой, и от нее протянулся блистающий белый луч. В этом луче стала будто растворяться фигура Никодима. Он поднял руки, словно благословляя их.
И исчез…
– Ну и ну! – хрипло сказала Хельга. – Что это было?
Метельский пытался унять дрожь.
– Мама рассказывала. – медленно сказал он, – что так исчезла жена одного моего родственника, во время исхода рогн. Она ушла в некий мир под названием Сад. Только ты никому этого не говори.
– Водите родство с ведьмами? Ну и семейка у вас.
– Я не думаю, что они ведьмы. – грустно сказал Метельский. – Но пойдем в дом, холодает.
– Я бы лучше переночевала в глайдере. Хотя да, холодно, а энергию лучше поберечь.