Окно в природу-2004
Шрифт:
Большая колония аистов жила на опорах электролинии одной из железнодорожных станций Кавказа (рядом было богатое кормом болото, и с шумом поездов птицы легко мирились). В Финляндии нору лисицы обнаружили в самом не тихом месте - на сортировочной горке железной дороги, а волчье логово вятские охотники нашли однажды под рельсовым полотном.
Через запятую перечислим останавливающую внимание приспособленность животных жить вблизи от людей. В Москве и в заповеднике на Рыбинском водохранилище я фотографировал гнезда ворон, построенные из алюминиевой проволоки. От одного из читателей «Комсомолки» мы получили снимок:
Но самый яркий пример отношенья животных к автомобилям наблюдаешь в африканских Национальных парках. Рождаясь, животные видят эти не очень хорошо пахнущие существа на колесах и, привыкая, перестают обращать на них вниманье. Подъезжаешь ко львам, лежащим возле дороги, - даже голову не поднимут взглянуть: не опасно ли? Слоны в парке Амбосели, помню, стояли и ждали промежутка между туристскими, раскрашенными под зебру автомобилями и, начав переход, не уступали автомобилям дорогу, пока все до одного её не пересекли, а было их семьдесят восемь!
Забавней всего ведут себя у дороги гепарды. Им нужен какой-нибудь холмик или наклонное дерево - оглядеть окрестности: нет ли где антилоп? Если естественного возвышения нет, прыгают на крышу автомобиля и осматривают пространство с неё.
Но там, где с автомобилей стреляли, животные это помнят. Иное, чем везде, поведение их я обнаружил недавно в Уганде, где в 70-х годах шла война и много животных было убито. Помнят! Глядят на идущий автомобиль с опаской и, если остановился, мгновенно срываются с места.
Однако не все ведут себя одинаково. Бородавочники, например, в Уганде очень пугливы. Но кроткая их семейка ежедневно паслась под окнами нашего приюта в парке Элизабет. И в два дня эти африканские кабаны привыкли появляться у наших окон, из которых их чем-нибудь угощали.
Но больше всего удивило нас возле Нила семейство слонов. Их в парке во время войны истреблено (из-за мяса и бивней) много: было восемь тысяч, а осталось - восемьсот. Слоны живут долго, и старшие в группе наверняка помнили, чем кончаются встречи с людьми. Какого же было удивление наше, когда, съехав с парома на берег Нила, мы увидели семью слонов с малышами, наблюдавшую за нашей возней у машины с расстояния метров в тридцать, - уже уловили новую безопасную обстановку.
Благодаря привыканию к близости человека сохранилось немало птиц и зверей. Но некоторые животные соседство наше не переносят - уходят, если есть куда уходить, или исчезают, если уходить уже некуда. Для них фатальна даже не смерть, а разрушение среды обитания, началом которого является «фактор беспокойства». К таким животным относятся, например, древнейшие птицы наших лесов - глухари
04.03.2004 - Пишем, что наблюдаем
Читая
Александр Михайлович Безводицкий пишет из Минска: «Уже десять лет пара ворон преследует мою рыжую карело-финскую лайку. С истошным криком они её атакуют, безошибочно выделяя в группе других таких же собак. В чем дело? А в том, что мой рыжий Вук в собачьем детстве своем задавил пару-тройку воронят-слётков. Вороны его запомнили и помнят вот уже десять лет. Правда, Вук не шибко обращает на обидчиц вниманье, лишь изредка, когда сильно «достанут», подпрыгивает, щелкая зубами, и лает на серых обидчиц. Но какова память у этих крылатых гениев!»
И еще о воронах. «Работаю я таксистом. Вез пассажира в Крым из Анапы. Проезжаем переправу Порт-Кавказ, пассажир говорит: «Остановитесь, понаблюдаем - как странно ведет себя ворона...» Наблюдаем, как птица, кажется, забыв обо всем на свете, пикирует раз за разом в густую траву. Наконец она тяжело поднимается и уносит в когтях средних размеров змею. Поднявшись на приличную высоту над дорогой, ношу свою ворона из когтей выпускает. Ударившись об асфальт, змея стала извиваться на одном месте. За охотой своей подруги со стороны наблюдали еще две вороны. Все трое, объединившись, стали долбить змею клювами. Мы из любопытства подъехали и увидели змею мертвой. А вороны, как только мы отдалились, принялись за обед». (Из письма Романа Андреевича Ефимцева.)
«Вода в жару, - пишет Николай Александрович Лясковский из Днепропетровска, - везде привлекает пернатых. Поливал я грядки на огороде в лесном садовом участке. Чтобы лучше вода распылялась, конец шланга зажал я пальцем. И вдруг в водяной пыли, украшенной радугой, появилась лесная птица величиной с галку (думаю, это была сойка) и начала, распустив крылья, в двух шагах от меня в брызгах купаться. Не знаю, откуда и почему, заметив возможность освежиться, слетелось более десяти таких же красавиц. Я стоял как зачарованный, а изнуренные жарой птицы наслаждались неожиданным «дождиком».
«Расскажу кое-что о синицах, - пишет из Пензы Владимир Сергеевич Островский.
– Во-первых, обнаружил, что они, как и щурки, ловят и едят пчел. На лету поймать не умеют, подстерегают на прилетной доске улья. Вылет пчел задвижкой я иногда ограничивал, так синицы научились клювом задвижку сдвигать и даже постукивают по стенке улья: «Вылетай!» Урон от синиц небольшой, все же я их отпугиваю... Окрестные синицы меня хорошо знают. Когда иду от автобусной остановки, они, увидев меня, летят к кормушке у дома и поднимают такой гвалт, что жена знает: я возвращаюсь с работы».
А о щеглах из Барнаула пишет Тамара Григорьевна (фамилия не указана): «Мы с мужем любим птиц. Сколько разных жило у нас! Запомнились два щегла - щёголь Петя и самочка Питя. Однажды в открытую дверцу клетки Питя с балкона улетела на волю. Но Петя пел, звал её, и она воротилась. Мы перестали закрывать дверцу клетки. Петя ни разу не вылетел, а Питя постоянно выпархивала - полетает у дома, но снова на голос Петра возвращается. Так жили они целое лето, очень нас забавляя. В благодарность отвезли их в лес и выпустили обоих на волю».