Окно в природу-2004
Шрифт:
Наконец Чарли сообразил, что наша экспедиция принимает гастрономическую окраску, и начинает рассказывать о повадках животных. «Вот водяные козлы. Ну разве похожи они на козлов! Это какой-то дурак так назвал. Они же с оленя ростом... А это варан...» - Чарли просит Сама остановиться, чтобы мы могли как следует рассмотреть метровую ящерицу. «Вкусная?» Чарли морщится: «Нет. Варанов у нас не едят. Рядом, в Анголе, едят, они всё там едят...»
В направлении, где предположительно могут быть львы, видим облако белого дыма. «Буш горит. Хотите увидеть?» - поворачивается к нам шофер. Он дает газу, и уже минут через десять видим: то, что вчера еще было сухим, как порох, но всё же живым пространством - кустарник, желтые космы трав, - сейчас неузнаваемо. Черная земля по сторонам от дороги серебрится от пепла.
Я не первый раз вижу, как горит сухая саванна и кустарниковая равнина. Видел, как в дыму, над полосою огня, ласточки ловят мошкару, как птица-секретарь бьет змей, рискуя опалить перья, как невозмутимо на фоне стены огня ходит дрофа, как лев спокойно наблюдает ползущий по саванне огненный фронт. И люди тоже спокойно глядели на буйство стихии, никто огня не тушил. Чарли сказал нам, что тут, в заповеднике, в канун сезона дождей специально степь и буш поджигают. «Появится влага - сразу все опять начнет зеленеть».
Пожары в Африке были всегда, они стали одним из важных экологических факторов. Если высохшую растительность не сжечь, зеленая не может пробиться через плотный войлок старой травы, не будет корма ни домашним, ни диким животным. Пожар - благо в этих местах. Животные, крупные, чувствуя дым, загодя откочевывают, а мелочь - черепахи, змеи, вараны, мыши, ящерицы - гибнут. Но к этим жертвам природа привыкла, и люди, видя быстрое пробуждение жизни на черных пожарищах, радуются обновленью. Да и природа приспособилась к огненным катаклизмам. Не страдают от огня термитники, не погибают опаленные огнем кустарники, корневая система трав сохраняется...
Мы прошмыгнули мимо дышащей жаром стены огня. По желтым, еще не тронутым пожаром холмам, убегало десятка два черных длиннотелых мангуст, выбежал на дорогу перед машиной и скрылся в сухом кустарнике дикобраз, а навстречу нам летели к огню коршуны, и два тяжеловесных падальщика марабу спешили чем-нибудь поживиться на пепелище.
Небольшое любопытство и никакого страха
Синеватая пелена дыма стлалась между холмами, но никакой паники не было среди искавших что-то на зеленом островке бабуинов и кормившихся, стоя на коленях, двух бородавочников. Где-то в этих местах притаились желанные львы. Где? «Поставь спичечный коробок, и лев за ним спрячется, - философствует Чарли.
– После ночного ужина где-нибудь спят». Где? Мы колесим по саванне, съезжая с дороги на дорогу, осматриваем жесткую щетину сухой травы, но ничего, кроме антилоп, бородавочников и одиноко ходившей птицы-секретаря, не видим. «В Серенгети семь сотен львов. Там увидишь их в любой день», - говорит много повидавший Сам.
Подъезжаем к термитнику. С таких возвышений обычно высматривают добычу гепарды. Попытать счастья вызывается профессор Галушин, забираясь на термитник с биноклем. «Львов не вижу, - говорит он, - но на камне сидят три грифа». «Грифы?!
– встрепенулись Чарли и Сам.
– Где?!» Через три минуты мы подъехали к неизвестно откуда взявшемуся тут валуну и увидели тесно сидевших на нем птиц-падальщиков, явно отягощенных едою. «Львы где-то здесь», - сказал Сам, включая мотор. Мы проехали, озираясь, по двум-трем дорогам, и вдруг Сам, кивнув головой - «будьте внимательны!», - съехал с дороги по примятой колесами
Их четыре - нестарая самка и три, если мерить человеческим возрастом, пятнадцатилетних подростка. На мордах спокойное удивленье: откуда, мол, черти вас принесли? Но ни испуга, ни желания убежать - машина в этих местах для животных привычна. Разглядываем семейство. Львы, видимо, спали, и мама, отвернувшись, склоняет голову набок. А детям интересно на нас посмотреть. Один особенно любопытен - махнул лапой, сбивая сухие былинки перед глазами.
Плотно поевшие львы ленивы - могут спать, не сходя с места, пятнадцать - семнадцать часов. Эти недовольны только тем, что их разбудили, - аппетитно зевают, не спуская с машины внимательных глаз. Съемке мешает голубоватый пахучий дым от пожара, затопивший низину. Но делать нечего, хорошо хоть нашли молодцов. Перезаряжая камеру, наклоняюсь к уху Чарли. «Вкусно?» Тот беззвучно смеется...
Минут десять постояли мы рядом со львами. Дольше Сам не позволил - мы и так нарушили правила, съехав с дороги. «Но иначе мы бы их не заметили, - поясняет Чарли, когда остановились спокойно пережить встречу со львами.
– Грифам спасибо! Это они нам выдали львов. Иначе бы ни за что не заметить!»
Чарли полагалось сколько-нибудь заплатить за старанья. Мы решили, что сделаем это вечером, и пригласили проводника в гости. Пришел он вовремя, в рубашке с галстуком. «Ты мусульманин, Чарли?» - спросил наш командор Волков. Получив отрицательный ответ, Валерий с прибауткой «Тиха украинская ночь, но сало треба перепрятать...» принес из холодильника пиво и аккуратно упакованные ломтики сала, переложенные чесноком. Чарли, узнав, что продукт привезен аж из самой Москвы, отхлебнул пива и смело принялся за экзотическую еду. «Вкусно!» - сказал он, накладывая сало на такой же экзотический черный хлеб.
Мы хотели услышать от Чарли какие-нибудь истории, связанные с животными. Он сразу завелся и поведал нам три удивительных случая, явно придуманных для доверчивых посетителей Африки. Мы похлопали по спине захмелевшего гида: «Ну а теперь расскажи о чем-нибудь, что было на самом деле». «На самом деле...
– не обиделся наш собеседник и погрустнел.
– На самом деле на Ниле прямо возле парома две недели назад крокодил утащил с берега шестилетнего мальчика, сынишку моего друга». Рассказав о подробностях случая, Чарли продолжил: «А еще одна правда состоит в том, что пора мне жениться. Есть и невеста, но нужен выкуп - семь коров. А где их взять?» В племени, к которому принадлежит Чарли, семь коров минимальный выкуп за невесту. «Ну да ладно, что говорить, главное - львов мы сегодня нашли! Налейте мне еще пива».
Мы попрощались, проводив Чарли до тропки, уходившей к хижине, где он жил, зарабатывая на хлеб в заповеднике. Солнце нырнуло за горизонт, и на смену ему поднималась луна, такая знакомая, почти родная для всех. От задымленности была она тут очень большой и красной. Чарли шел как раз в направлении луны, сбивая палочкой сухие головки трав. Почему-то в памяти вдруг всплыли чьи-то стихи (пишу по памяти): «И под каждою крышей, как бы мала ни была, свои беды, свои мыши, свои дела». «А что на завтра?» - окликнул Валерий. И мы еще минут двадцать поговорили о планах на завтра, наблюдая, как луна подымалась над задымленной землею, становилась чище и уменьшалась в размерах.
22.07.2004 - Две недели в Уганде: под боком у кибоко
Два равных противника
Я был в Африке в пятый раз и многому удивляться уже перестал. Но тут ущипнул свою руку: «Смотри! Это ведь не сказка деда Чуковского...» Словно подтверждая мое восхищенье, один из бегемотов разинул пасть, и похожая на цистерну туша издала звук, как будто прокололи приземлившийся дирижабль, - с шипеньем из пасти выходил воздух. Два десятка бегемотов походили на подводные лодки, тесно стоявшие в бухте. До них было метров двенадцать. Лодочник придержал бот, чтобы мы могли всё как следует снять...