Око Баала
Шрифт:
С диким ревом двигателя из песчаной круговерти выскочил горящий БТР и помчался мимо меня куда-то на север, паля из пушек и пулеметов во все стороны. Куда они стреляли и видели ли куда едут, для меня осталось загадкой, да и рассказать скоро стало некому — БТР уехал недалеко, аккурат до заложенной в остове авто мины. Грохнуло знатно — боевую машину перевернуло, а меня взрывной волной уложило носом в песок и оглушило.
Кажется, наши проигрывали. Хотя какие это наши? Здесь никаких моих вообще нет, все остались в Тобольске. Я бы
Решив что от добра добра не ищут я сел на песок и прислонился спиной к машине. Здесь, по крайней мере, потише, чем на юге, где осталась колонна — треск выстрелов и грохот взрывов сейчас доносились как раз с той стороны. Дезертиры Черного Барта добивали охрану колонны. Мне осталось убедиться, что там все закончилось и пока эти отморозки будут грабить караван, попробовать уйти в пустыню и вернуться обратно в Салал. Если не заблужусь в этом песчаном месиве — не видно же ни черта!
Тут я вспомнил, что у меня есть радиостанция и хлопнул себя рукой по лбу — это же способ узнать, что происходит в колонне!
Радиостанция ухитрилась уцелеть в автомобильном крушении и даже гарнитура не оторвалась! Включив аппаратик и вставив наушник в ухо, я опять услышал вкрадчивый шепот, вкручивающий слова непонятного языка куда-то в подкорку как шурупы в доску. Сейчас он звучал угрожающе и как будто даже недовольно, но я наученный недавним горьким опытом постарался абстрагироваться и вслушаться в происходящее в отрядном канале. А происходило там много интересного!
— Меня прижали, меня прижали! — это Роки орет, — Противник на три часа!
— Винтовка заклинила, сука! — чуть не плача кричал Грабовски, — Не могу стрелять!
— Дипа подстрелили! Дип не умирай! Ааааааа! — а это кажется Чип.
— Надо отходить, нас всех здесь положат нахуй! — здесь не понял кто блажил высоким голосом полным паники.
— Отставить отходить! — это Мейсон, — Кавалерия на подходе!
Кавалерия? Он это серьезно, или просто их успокивает?
Не врал ушлый сержант — в звуки утихающей было перестрелки добавлялись новые участники, я услышал хлопки автоматического гранатомета и раскатистый выстрел орудия какого-то серьезного калибра.
— Они отходят! Отходят! — радостный крик Грабовски резанул по ушам.
Звуки перестрелки откатывались куда-то на восток. Кажется, пронесло.
Я утер пот со лба и с раздражением понял, что размазал то самое белесое говно с красными прожилками по лицу. Что это за херня? Вроде бы я на выходе из авто вляпался?
Я заглянул за машину и меня чуть не стошнило. Белесая хуйня оказалась мозгами пулеметчика, черепушку которого вездеход раздавил как орех. Пиздец!
— Рохо, ты живой? — послышался голос морпеха.
Я с испугу чуть было не пальнул на звук голоса, но в последний момент удержался, поставил пистолет на предохранитель и сунул в кобуру. Лейтенант,
— Опа, здесь трупы! Кто-то завалил двух дезертиров! — вставил свои пять копеек балабол Джош, у которого лоб украшала свежая повязка, пропитавшаяся кровью.
Я молча подошел к ближайшему дезертиру, тому что решил поиграть со мной в фехтование, и сдернул у него с плеча старый добрый автомат Калашникова с черным цевьем и складным телескопическим прикладом. Потом, повозившись, расстегнул разгрузку с магазинами.
— Это правильно, — заметил неугомонный Джош, — Лучше поздно, чем никогда. Рохо, ты нашего пулеметчика не видел?
— Он под машиной лежит раздавленный в кашу, — зло ответил я, сдергивая с трупа арафатку и отличные герметичные очки с обтюраторами, — А его мозги сейчас на мне!
— Жаль Кирка, — вздохнул водитель, — Хороший парень был, надежный!
Освобожденная от очков голова дезертира упала на землю. Покойник оказался типичным европейцем, загорелый дочерна, и с впалыми щеками, весь высохший какой-то, с выцветшими белесыми глазами равнодушно смотрящими в небо.
— Парень, а ведь ты Барри Потрошителя завалил, — удивленно присвистнул лейтенант, — За него награда положена! Двадцать тысяч долларов, если память не изменяет!
«Он сказал не надо орден, я согласен на медаль…» на русском сказал я.
— Чего?
— Короче, давайте Потрошителя этого вы на себя запишите, — сказал я утомленно, — Мне за такой мелочью даже нагибаться в падлу.
— Ты серьезно? Спасибо браток! — обрадовался Джош.
— Твои братки в овраге лошадь доедают, — буркнул я на русском, вытирая чужие мозги с рук и лица арафаткой и отбрасывая ее подальше.
— Это типа по чилийски «пожалуйста» ты сейчас сказал?
— Типа того.
Отличные герметичные очки с обтюраторами, которые я надел все еще хранили запах предыдущего владельца, этого самого Барри Потрошителя. Судя по кличке, мужик был крут и суров, опять же чуть было меня одним ножом не завалил, да не знал что у меня туз в рукаве, иначе просто подстрелил, не вступая в ближний бой. Был бы на моем месте тот же Джош, валяться ему здесь с распаханным горлом по любому.
Бой в отдалении утихал, слышались только отдельные очереди. Одновременно утихала буря, и даже Шорох в наушнике угомонился — бормотал что-то едва слышно и жалобно. Бляя, похоже местное безумие заразно — я уже начинаю различать эмоции в звуках природного явления! Что дальше? Буду жрать наркоту горстями, и развлекаться стрельбой по выдуманным розовым слонам?!
Я накинул на тебя разгрузку с магазинами, повесил на плечо калашников и побрел по шоссе на юг к стоящей на шоссе колонне. Надо было кое-кого навестить.