Око Баала

Шитик Андрей

Причиной шухера опять оказался Роки. Как оказалось, ему надоело шипеть и булькать и приспичило прогуляться за дверь, не приходя в сознание. Я до этого момента ни разу не видел сомнамбулу, но по описанию подходило на все сто — полузакрытые глаза, неуверенные шаркающие шаги, руки вытянутые в сторону двери.

— Стой, Роки! — блажил Сэм Грабовски, — Туда нельзя, там буря! Да стой же ты!!!

Лейтенант попытался остановить солдата, но тот как будто и не заметил его усилия и потянул Грабовски за собой как локомотив тащит прицеп. Ситуацию разрешил

Слай, который без лишних слов сбил приятеля на пол подножкой и навалившись сверху.

— Веревку дайте! Он пытается встать! — прохрипел солдат, пытаясь удержать ворочающегося под ним Роки.

Получив требуемое, наемник со знанием дела скрутил товарищу руки и ноги так, что тот мог разве что уползти как червяк. Впрочем, Роки, попробовав встать и убедившись, что ничего не получится прекратил дергаться и снова зашипел, забулькал. Ох, блядь, лучше бы он и правда ушел куда хотел!

Сон как рукой сняло, я присел на свой спальник, отложил автомат от греха подальше и принялся делать дыхательные упражнения. Ночка, судя по всему, предстояла веселая…

Глава 17

К утру улеглась буря, и сразу же успокоился Роки, который всю ночь то порывался куда-то пойти не обращая внимания на веревки, то начинал что-то шипеть и бормотать. Как только ушла буря, солдат обмяк на полу сломанной куклой, у которой кончился завод.

— Ну и пиздец! — жалобно сказал Слай, — Мужики, я все понимаю — бабки на кону стоят большие, но может быть, вы передумаете, а?! Шутки кончились, здесь не жизнь, здесь душа идет в заклад! Я не хочу вот так как Роки бродить сломанным болванчиком по этой проклятой пустыне!

— Я не знаю что это, но лучше ему точно не стало, — сухо сказал Грабовски, разглядывая торс Роки под футболкой.

Я приблизился к лейтенанту и хмыкнул озадаченно. Красные кружева, раскрасившие торс солдата стали шире раза в два — казалось, что воспаленные ткани стремятся пожрать все тело. Мерзкий был вид, откровенно сказать.

— Хватит ныть! Нам остался последний рывок! — преувеличенно бодро отозвался Мейсон, — До Дохи осталось километров шестьсот! Если дорога будет хорошая, мы дойдем до нее за пару дней! И еще я обещаю каждому из вас по пятьдесят кусков из моей доли! Вы будете жрать с золота, и срать в золотой унитаз, бродяги!

Не похоже, что перспектива гадить на золотой сантехнике сильно обрадовала наемников. Слай только скривился скептически и тяжело вздохнул, после чего принялся развязывть Роки. Вдвоем с Грабовски они поволокли тело товарища наружу, следом как будто невзначай двинулся Марк — а вот этому пятьдесят штук явно лишними не будут.

Оставшись наедине с Мейсоном, я спросил:

— Почему ты не хочешь отпустить их обратно? Спеклись крутые наемники, остались трясущиеся слизни! Толку от них уже никакого не будет!

Сержант вздохнул, катнул желваки, помолчал, но все же снизошел до ответа:

— Нельзя их отпускать. Тогда заказчик узнает, что мы собрались кинуть его на бабки!

Я захохотал. Нет не так —

я натуральным образом заржал как конь. Наверное, это так из меня выходил стресс — я хохотал до слез и не мог остановиться.

— Уй бляяя, — наконец смог разогнуться я, — А я-то думал, что я в этой компании самый отъявленный мерзавец, бандит и вообще злодей. А на поверку оказалось, что вы ничуть не лучше, а даже хуже! Я-то своих товарищей в смертельную ловушку обманом не отправлял!

Мейсон стоял со злым лицом, его явно задели мои слова. Я продолжал похихикивать и похрюкивать, вытирая слезы.

— Ну что ты смотришь на меня как на врага народа? Правда задела? Ну извини, дорогой! И вообще, привыкай, братан, в нашей с тобой бандитской среде так и принято говорить, прямо и без экивоков! Аха-ха-ха!

— Как же мне сейчас охота тебя пристрелить, Рохо! — как будто ругательство выплюнул сержант, — Как ты вообще ухитрился дожить до своих лет с таким мерзким характером?!

— Ну, ты не первый, кто задает мне такой вопрос, — развел руками я, — И на него есть простой ответ — я всегда успевал ударить первым!

Мейсон только рукой махнул и пошел на выход. Я двинулся следом.

После того как мы продули и прочистили воздушные фильтры в машинах, стряхнули песок с чехлов и выдвинулись на запад я хрустя четвертинкой галеты спросил у Мейсона:

— Ну ладно, отпустить этих троих нельзя, это я понял, но почему нельзя их тупо прикончить, м? Чипа ты не пожалел, чем тот же Грабовски лучше его?

Мейсон, крутя баранку, нехотя ответил мне:

— Брутфорс может использовать только Грабовски. Там двойная аутентификация — по радужке глаза и отпечатку пальца. Сечешь?

— Глаз и палец вполне можно использовать отдельно от организма — вкрадчиво сказал вдруг Марк, — Я согласен с Рохо — этот дебил Грабовски просто головная боль и ничего более. Хочешь я принесу тебе тебе его палец и глаз, Рэд?

— Самый умный что-ли? — раздраженно ответил Мейсон, — Таким образом можно вскрыть только самые тупые устройства! Есть немаленькая вероятность, что в этой модели предусмотрена защита от подобных трюков! Это не факт, но я не хочу рисковать, так что до Дохи с Грабовски и волоса не должно упасть, усекли?!

Я неопределенно дернул плечом, что вполне можно было рассматривать как подтверждение услышанного и скривился как будто лимон раскусил. Эти ублюдки, притворяющиеся честными солдатами меня изумляли до глубины души — у бандитов и то больше понятий о чести и достоинстве. Да даже бешеные волки-людоеды и то человечнее этих моральных уродов будут!

Да уж, а ведь я в последнее время искренне считал себя мерзавцем и негодяем — клейма ставить некуда! А тут гляжу на Мейсона с Марком и понимаю, что мне до них падать и падать! Таких моральных уродов еще поискать надо! А ведь получается, что они принимают меня за своего, судя по тому какие разговоры пошли. Как бы и неудивительно с таким бэкграундом — для них я гангстер и отморозок, одного с ними поля ягода.